Виктор Зонис - Соломон. Царь тысячи песен

Дагон сдержал слово, данное им Соломону, — корабли строились основательно, с учетом многовекового опыта финикийских и египетских мастеров. Меньше, чем за год, четыре десятка кораблей были готовы к отплытию.

Соломон медленно шел вдоль покачивающихся на мелкой волне судов, останавливался, внимательно рассматривая гордые силуэты, украшенные искусно вырезанными фигурами птиц и животных. Царь вернулся к головному кораблю, взобрался на борт, долго сидел на корме, всматриваясь в безграничные просторы Чермного моря. Дагон, неотступно следовавший за Соломоном, спустя некоторое время, поднялся следом, присел на скамью в носовой части, тревожно посматривая на царя.

Наконец Соломон оторвался от своих мыслей:

— Я ничего не понимаю в кораблестроении, но мне нравится… Насколько они надежны? — спросил он у Дагона, жестом приглашая того подойти поближе.

Дагон прищурился, постучал кулаком по корабельному борту.

— Надежны, великий царь. Мы строили их на совесть, основательно. Но это море… — развел он руками. — Тут очень многое зависит от искусства мореходов, их опыта, слаженной работы…

— И от воли Божьей, — задумчиво произнес Соломон.

— Что ж, если твой Бог позволил построить эти корабли для Израиля, он даст удачу и твоим мореходам, — улыбнулся Дагон.

— Твоим мореходам, — поправил мастера Соломон. — Ты ведь подобрал уже команду?

— Да, люди давно здесь. Все готово к отплытию. Осталось погрузить на борт товары и припасы, и хоть сегодня — в путь!

— Хорошо. А что за люди, сколько всего человек и кто

— Я немногое могу тебя рассказать об этом. Я вызвал из Тира опытного морехода, он и занимался людьми. Позвать его к тебе?

— Нет, я сам спущусь. Хотя мне так понравилось здесь, что впору поменять трон на корабельную скамью, — усмехнулся Соломон. — Идем!

К царю подвели высокого худощавого мужчину, уже немолодого, с частой проседью в густой курчавой бороде.

— Это и есть тот самый мореплаватель, что набирал команду для твоих кораблей, — сказал Дагон.

— Расскажи о себе, — без всякого вступления, строго произнес Соломон, обращаясь к почтительно склонившемуся перед ним мужчине. — Тебе предстоит выполнить очень важное задание, а я не привык доверять что-либо случайным людям. Конечно, рекомендация Дагона дорогого стоит, но все же…

Человек понимающе кивнул головой.

— Зовут меня Хуш, и я вот уже двадцать пять лет топчу ногами не землю, а палубы кораблей, многих кораблей. Я водил по морям финикийские и египетские суда и, как видишь, живой сижу перед тобой, царь Израиля. Значит, переменчивая морская удача была пока на моей стороне. Половину команды составляют люди проверенные, испытанные всеми трудностями и превратностями многолетних совместных плаваний. Остальные — израильтяне, которых мы обучили уже здесь. И хоть в море они еще не ходили, я доволен их выучкой и надеюсь, что они не подведут.

— Я думаю, что не только удача, но, наверное, и искусство морехода тоже пока не изменяло тебе?

— Без этого никакая удача не спасает от гибели.

— Нравятся тебе мои корабли? Как считаешь, они смогут выдержать долгое плавание?

Хуш улыбнулся.

— Если бы корабли были плохи, я бы не сидел сейчас здесь, перед тобой. Разве разумный человек осмелится пойти в долгое плавание, не опробовав их надежность и мореходные качества?

— Так ты уже выходил на них в море? — оживился Соломон.

— На каждом, и не раз. Мы испытывали их несколько месяцев. Придраться не к чему. Датой действительно великий мастер, да и материалы на постройку кораблей пошли самые лучшие.

Соломон удовлетворенно закивал головой.

— Да, мне они тоже понравились, хоть я и ничего не понимаю в корабельном устройстве. А почему ты не спрашиваешь, куда предстоит тебе плыть?

— Ты сам скажешь, когда придет время, — пожал плечами Хуш. — Мое дело испытать корабли и подобрать команду, которой я смогу доверить свою жизнь в пути. Я многое о тебе слышал, царь Израиля. Ты обласкан вниманием богов, и все, что ты начинаешь, приносит успех. Так говорят многие люди. Значит, и плавание мое будет благополучным и интересным.

— Слышал ли ты что-то о стране Офир? — понизив голос, спросил Соломон.

— Сказочная страна, где золото лежит прямо на земле, но еще никому не удавалось его с этой земли поднять, — в тон царю, почти шепотом произнес Хуш. — Знаю о ней, и был там…

— Золото лежит прямо на земле, но никому не удалось его с этой земли поднять… — эхом повторил Соломон. — Это означает, что его там нет? А я слышал от верных людей о сказочных богатствах этой таинственной страны.

— Почему нет золота, я так не говорил. Страна эта действительно богата, люди ее носят на себе множество искусных золотых украшений — запястий, цепей, серег, щедро осыпанных драгоценными каменьями. Они легко и без сожаления расстаются с ними — меняют, продают и даже дарят. Да и такого большого количества золотых лавок и мастерских, как в их городах, мне не доводилось видеть ни в одной стране, где я побывал.

Золота там много, и люди местные охотно расскажут тебе обо всем. Но как только речь заходит о том, откуда они это золото берут, лица их становятся, словно высеченными из камня — суровыми, неприветливыми, подозрительными.

— Так, может быть, загадочное золото страны Офир не более, чем сказки, а золотые украшения ее жителей просто куплены у торговцев из других стран? На твоей родине тоже немало искусных мастеров золотых дел, может быть, финикийские или египетские торговцы везут изделия из золота в Офир?

Хуш отрицательно покачал головой.

— Много ли ты знаешь финикийцев, способных легко расстаться с золотом? Скорее с жизнью! Нет, золота в этой стране, как песка в море. И это становится ясным при первом же посещении домов местных жителей. Там можно не найти черствой лепешки, колченогой скамейки, но золотых украшений и даже посуды — во множестве. Есть золото в Офире, есть! Только гае его добывают, не скажет никто, да и, наверное, не знает никто, кроме избранных, давших обет молчания.

Соломон надолго задумался.

— Очень интересно мне то, что ты рассказал, — произнес он. — Действительно, загадочна эта страна. А я люблю загадки, люблю и разгадываю их… Кроме команды, набранной тобой, поплывут еще и воины мои, их тоже можно использовать в пути на всех корабельных работах, и еще один человек — египтянин. Он знает тайное и видит многое, что под землей скрыто. Этот человек стоит дороже всего золота, которое ты когда-либо видел в жизни своей. Береги его, как сына своего берег бы!

— Когда корабль в море, жизнь всех людей на корабле — как одна жизнь, и судьба всех — как одна судьба. Но я обещаю присматривать за ним в пути.