Татьяна Корсакова - Приди в мои сны

– А хозяин как же? Часто на остров приплывает? Не пугает его такая дурная слава?

– Не пугает. Сергей Демидович ничего не боится. – В голосе парнишки послышалась зависть, а потом он вдруг перешел на шепот: – Это его самого все боятся.

– Вот, значит, как. И отчего же?

Наверное, парнишка решил, что сболтнул незнакомцу лишнее, потому как вдруг побледнел.

– Он здесь всему хозяин, вот почему, – заявил мальчишка с вызовом. – Его волей, – он кивнул в сторону острова, – все это строится. Столько лет Стражевой Камень пустовал, а теперь вон какие хоромы! Маяк даже!

– Я слышал, что не пустовал, что раньше здесь жили люди.

– Люди… – Парнишка поморщился и брезгливо сплюнул в воду. – Сумасшедший старик с внучкой-ведьмой. Вот это история, я вам скажу, пострашнее иных будет. Старик отчего-то окончательно спятил, зарубил топором шесть человек, себе руку оттяпал, а потом свою же внучку утопил.

Захотелось ударить парня. Или сжать тонкую цыплячью шею и держать до последнего. И озерная волна понимающе подмигнула серебром, готовая принять еще одного утопленника. Но Игнат сдержался, лишь покрепче сжал кулаки. Мальчишка всего лишь пересказывает то, что услышал от других: и про сумасшедшего старика, и про его внучку-ведьму.

– А она ходит, – снова заговорил парнишка, уже шепотом.

– Кто? – спросил Игнат рассеянно.

– Ведьма. Многие из наших ее уже видели.

– Кого? – Сердце забилось в бешеном темпе, и биение его, казалось, было способно раскачать и опрокинуть лодку.

– Да утопленницу эту, которая старикова внучка. Раньше она по острову гуляла в полную луну. Видели на острове белую фигуру, говорили, что красива она дьявольской красотой. Ну как русалки. Эти ж твари, всем известно, красивые до жути. Вот и она – до жути. Волосы у нее седые, она их гребнем расчесывает, а глаза белым огнем горят. И плачет она, тихо, едва слышно, но так, что дышать забываешь.

Игнат тоже забывал дышать, слушал парнишку и, казалось, не слышал. Душа, да и здравый смысл отказывались принимать услышанное. Если только… Если только Айви не осталась жива, не прячется где-то на острове.

Это была дикая, утопическая надежда, но Игнат ее от себя не гнал. Вот и парнишка говорит, что видели девушку.

– А потом она с острова перелетела.

– Как перелетела?

– Обыкновенно, она же призрак. Хотя бабка моя говорит, что ее ласточки на крыльях перенесли с острова на берег. Ласточек на острове и вправду развелось много. Бывает, что взлетят все разом, так аж небо чернеет, будто ночью, от их крыльев. И молчаливые они. Обычно ж птицы чирикают, галдят, а эти в полной тишине в небе мечутся. Особенно перед полнолунием. Я однажды это видел, и, скажу я вам, это жуть. Это пострашнее Стража будет. Стража-то никто не видел, а ласточки – вот они.

– А как же девушка? С девушкой что?

– Видят ее в основном бабы. Есть у наших чернокаменских баб такая дурь, думают, что если перед полнолунием в озере голяком искупаются, так сразу превратятся в красавиц. – Он снова сплюнул, но на сей раз себе под ноги. – Правда, дуры? – спросил серьезно, как мужик мужика.

– Дуры, – Игнат кивнул. – А что же девушка?

– Вот ее бабы и видели во время своих купаний. Они же поодиночке на озеро не ходят, боятся. Поэтому собираются по восемь-девять человек и плещутся. А когда плещутся, вроде как и она с ними. Там же темно, видно плохо, кто рядом. Да только одна глазастая разглядела и признала в ней ведьму. Говорят, визг стоял такой, что в Чернокаменске было слышно. Бежали девки с озера в чем мать родила, так перепугались. – Парнишка покрылся нездоровым румянцем, наверное, представил все в подробностях. – Только им в тот раз никто не поверил. Бабы же…

Игнату снова захотелось его придушить, хоть и понимал, что все эти речи не с большого ума и не со зла, а по молодости и дурости.

– А что же девушка? – спросил он вместо этого.

– Ведьма, что ли? А ее потом многие видели, мужики даже. Да только не красавицей-раскрасавицей, как бабы рассказывали, а такой… страхолюдиной в перьях. – Он вдруг замолчал, раздумывая, рассказывать ли дальше, а потом все же снова заговорил: – Я тоже ее видел. Вы только не подумайте, что я того… что не в себе. Я глазам своим верю.

– Что ты видел? – Игнат подался вперед. – Где ты ее видел?

– Да вот тут, на озере. Где же еще? Я как раз с острова возвращался. Вечерело уже, но не так чтобы очень темно было – скорее сумрачно. Вот плыву я, значит, а она на берегу сидит на одном из валунов. Не молодая девушка в белом платье, как бабы рассказывали, а вся в черном, только волосы белые-белые. А лица я не разглядел, но не думается мне, что она красавицей была.

– Почему?

– Не знаю. Просто, как увидел ее, так сердце сразу и занялось, будто у старика. И сразу подумалось, что это не обычная женщина, а ведьма. Испугался я тогда так, что начал лодку от берега отворачивать, от греха подальше. Вы меня понимаете? – Он посмотрел испуганно и немного заискивающе, словно от ответа Игната зависело, будет ли он и дальше считать себя не мальчишкой, а взрослым мужчиной.

– Понимаю, – согласился Игнат. Чтобы услышать историю до конца, он был готов сказать что угодно.

– Хорошо, – выдохнул парнишка. – Потому что мне самому иногда кажется, что все это было не взаправду.

– Что было?

– Когда я стал разворачивать лодку, ведьма вскочила на ноги и побежала мне навстречу.

– По воде?

– Да, прямо по воде. – Парнишка вытер выступивший на лбу пот. – Но я тогда так испугался, что этому даже не удивился. И грести перестал. Сижу болван болваном и дышать не смею. А она все приближается в этом своем платье. И платье такое странное, вроде как живое, шевелится не от ветра, а само по себе. И лицо у нее то молодое-молодое, красивое такое, что аж дух захватывает, а то старое и страшное – ведьмино. Не выдержал я всего этого и заорал что было мочи.

– А она?..

– А она разлетелась. – Мальчишка испуганно выпучил глаза.

– Как разлетелась?

– Ее платье оказалось ненастоящим. Ласточки это были. Много-много ласточек. Они разлетелись от моего крика, и ведьма исчезла.

Ласточки…

Сердце, которое до этого неслось галопом, перестало биться. Выходит, что Айви заблудилась, потерялась на границе миров. Все от нее отвернулись, остались только ласточки…

– Она хотела тебя обидеть? – спросил он, прислушиваясь к пустоте внутри.

– А что же еще? Повезло мне, что я таким голосистым уродился, спугнул дьявольское отродье.

Айви никогда не была отродьем, она просто заблудилась…

– И не я один ее видел. Василь Нефедов и Колян Потехин тоже с ней встретились, когда шли ночью к озеру… – Парень осекся и снова густо покраснел.

– Зачем шли? – спросил Игнат, хотя и сам уже знал ответ. – За купающимися девками подглядывать?