Давид Малкин - Король Давид

Послышался сигнал шофара, отменявший тревогу. Тут же со всех сторон закричали:

– Не стрелять! Это свои!

И вышел Давид к ним и сказал им:

– Если с миром пришли вы ко мне – будет сердце моё с вами. Но если для того, чтобы обмануть меня, чтобы передать врагам моим, то да увидит Бог отцов наших и рассудит нас.

И дух объял Амассу – главу командиров.

– Твои, Давид! Мы с тобой, сын Ишая! Мир тебе и людям твоим! Сам Господь помогает тебе.

И принял их Давид и поставил главами отрядов.

С этого дня в Хеврон стали чуть ли не ежедневно приходить боевые отряды иврим со всей Страны Израиля. Владеющие луком, правой и левой рукой бросавшие камни и натягивающие тетиву лука, были они сильными помощниками Давида в воинском деле. Доблестными были все они. <���…> Явились к Давиду также из племени Гада мужи доблестные, воинственные, искушённые в войне, владеющие щитом и копьём. А лица – львиные лица. И подобны они газелям на горах быстротой своей. Они перешли Иордан в Первый месяц, когда он заливает берега свои, заставляя всех на своём пути бежать из долины на восток и на запад. Пришли также ополчения племён Дана, Ашера и даже далёкого Звулуна. Так изо дня в день приходили они к Давиду, пока ни собрались в огромный стан, подобный стану Божьему.

На военный совет сошлись старейшины Хеврона и командиры новых отрядов, присоединившихся к Давиду. Все предлагали прекратить уплату дани басилевсу Филистии и изгнать его армию, захватившую Изреэльскую долину.

– Прежде всего, – сказал Авишай бен-Цруя, назначенный Давидом командовать всем войском, – нужно понять, что задумал Авнер бен-Нер.

В тот вечер совет не пришёл ни к какому решению. Ахитофель Мудрейший, пророк Натан и командиры Героев Авишай бен-Цруя и Элиэзер бен-Додо советовали Давиду готовиться к большой войне с Филистией, готовить для армии продовольствие и оружие, а пока послать надёжных людей на побережье и за Иордан выведать, что за намерения у противника и какие у него силы. Иоав бен-Цруя, Бная бен-Иояда и хевронские старейшины племени Йеѓуды стояли за поход на Маханаим, чтобы упредить удар биньяминитов.

Никто из них ещё не знал, что Авнер бен-Нер, командующий Шауля, взял Эшбаала – сына Шауля и посадил его королём.

***

Абдихиба II, царь кнаанского города Ивуса, поднялся на башню крепости Бира. Она находилась недалеко от вершины горы Мориа, на склоне которой размещался весь город Ивус. Башня должна была стать неприступным убежищем для царя в случае бунта подданных или заговора одного из наследников. От воинственных же соседей Ивус защищали глубокие и обрывистые ущелья, окружавшие гору с трёх сторон, а также крепостная стена шириной в двадцать локтей [3] Локоть – мера длины, прибл. 0,5 м. . Накатывавшие из пустыни волны кочевников уже не одно столетие испытывали эту стену на прочность.

Абдихиба II, голубоглазый, со светло-рыжей бородой мужчина в халате из белой козьей шерсти, смотрел на Масличную гору напротив Ивуса, и ему казалось, что кривые стволы диких кнаанских олив, покрывших её склон, составляют письмена, в которых бог Баал предрёк судьбу племён и народов земли, в том числе и ивусеев.

Если бы смертным было дано прочитать эти предсказания!

Сегодня на рассвете царь Абдихиба II вызвал придворного жреца, рассказал ему свой дурной сон и велел погадать на печени жертвенного голубя, не прогневал ли он, царь Абдихиба, бога Баала и не ожидает ли Ивус за это наказание?

Жрец поклонился и вышел.

Ивусеи и с ними все народы Кнаана считали гору Мориа, на склоне которой стоял город Ивус, священной. Они знали, что Земля, располагаясь на поверхности моря, не тонет в нём только потому, что держится за эту гору. Племена иврим верили ещё и в то, что на вершине горы Мориа лежал связанный отрок Ицхак, когда отец его, Авраѓам, занёс над ним руку с жертвенным ножом. Зелёные мирты на вершине горы были теми самыми миртами, в ветвях которых заблеял баран, посланный Господом Аврааму для принесения в жертву вместо Ицхака. Мирты, как известно, обходятся запасами влаги после зимних дождей и круглый год остаются зелёными. Сегодня гора Мориа использовалась как гумно, где ивусеи просеивали собранный ячмень. Гумно принадлежало семейству королевского домоправителя Арваны, который сейчас замер за спиной царя, готовясь сообщить Абдихибе II важнейшие кнаанские новости.

Жрец вернулся и сказал, что рисунок сосудов на печени жертвенного голубя подтверждает расположение бога Баала к городу Ивусу. Будучи ещё и царским лекарем, жрец добавил, что дурные сны его господин видел потому, что, пока шли дожди, не мог ночевать на крыше дворца под открытым небом. Но, предсказал лекарь-жрец, в это утро погода изменится, и царь почувствует себя лучше.

Действительно, вскоре после того, как Абдихиба II поднялся на крепостную башню, подул северо-западный ветер, и тучи, уплывая за горизонт, унесли с собой духоту. Через несколько минут порыв ветра повторился, и лицо царя Абдихибы II почувствовало, как посвежел воздух над Ивусом.

Ветер перемахнул через ущелье Кидрон и устремился к роще олив на Масличной горе. Едва ветер прикоснулся к их листве, деревья засияли. Не потому ли сказано в священных свитках иврим, что когда Ангел возвестил Саре о будущем рождении Ицхака, лицо её сияло, как олива?

Ветер побежал дальше, деревья успокоились, и царь Абдихиба II почувствовал облегчение. Можно было начинать день, вникать в дела, отдавать распоряжения и не вспоминать о плохом сне и дурных предчувствиях.

– Говори ты, Арвана, – разрешил царь. – Можешь подойти ближе.

Он слушал, а сам не мог оторвать взгляда от олив на Масличной горе.

– На севере, – начал Арвана, – недалеко от Бейт-Шеана было большое сражение. Король Ахиш – у себя в Филистии он называется басилевсом – разгромил армию короля иврим Шауля. Погиб и сам Шауль, и три его сына, и великое множество их воинов. Но не все, – Арвана покачал головой, предупреждая царскую радость. – Часть войска Авнер бен-Нер, командующий короля Шауля, увёл за Иордан.

– Часть войска, – повторил Абдихиба II. – Что скажет жрец?

– Значит, в Кнаане осталась теперь одна сила – филистимляне, – откликнулся тот. – Но эти нам никогда не угрожали, помня, что ивусеи платят дань самому фараону. Может, мой господин прикажет остановить работы по укреплению Водяных ворот?

Абдихиба II кивнул. Он никогда не мог забыть своим соседям, племенам иврим Йеѓуды и Биньямина, что их вождь Йеѓошуа бин Нун хотел захватить Ивус после разгрома ивусейской армии в битве в Аялонской долине. Тогда иврим, называвшие себя ещё Детьми Израиля, наткнулись на крепостную стену Ивуса. Они били по ней бронзовыми топорами, стреляли из луков, пытались устроить подкоп, но только смешили собравшихся на стене горожан. Иврим постепенно остыли и ушли. Между ними и ивусеями установились обычные для Кнаана отношения: они обменивались ячменём, овцами и оливковым маслом, продавали и покупали друг у друга рабов. Но с тех пор цари Ивуса предупреждали своих наследников, чтобы остерегались: как только племена Йеѓуды и Биньямина договорятся между собой, они опять постараются захватить Ивус да и весь Кнаан, якобы подаренный им их Богом.