Елена Руденко - Долгий летний праздник

Но наш недавний ужин вместе… и эта ночь… Чепуха! Это не означает любовь!

Хватит думать о глупостях! Надо написать всем «игрокам». Они не откроют карты, но я умею читать между строк…

Я пишу письмо Манон Ролан. Я слышала, эта дама очень самолюбива. Отлично, на неё должна подействовать лесть. Как бы это потоньше изложить?

Я перечитываю письмо. Кажется, получилось весьма неплохо!

А через Манон я познакомлюсь с Бриссо и остальной компанией.

Кто следующий? Барнав! Да, рановато я с ним рассталась. Хотя… мы с ним не ссорились. К тому же я никогда и ничего ему не обещала! Разыграю перед ним нежную несчастную дурочку. Он обожает, когда у него спрашивают совета!

Далее Жорж Дантон. С этим всё ясно. Даже пытаться не буду. Он вызывает у меня отвращение!

Остаётся Макс! Я вздыхаю. Написать ему? Разве это чем–то поможет? Не уверена, что он вообще мне ответит. Политика заставит Макса сразу же забыть о моём письме. Но попробовать стоит.

Заседание клуба Якобинцев завершилось. Я, Максимильен Робеспьер, хочу переговорить с Бриссо. Его выступление меня взволновало. Жаркие призывы этого мсье лишены всякой логики! Неужели люди этого не замечают!

— Ничего не понимаю, — бормочет Светик. — Что мсье Бриссо хотел от народа?

— И не поймёшь, — вздыхаю я. — Бриссо просто хочет действовать. Причём действовать грубо, необдуманно. А зачем действовать и как конкретно действовать — он ещё не решил.

Бриссо важно подходит к нам.

— Как вам моя речь? — гордо спрашивает он. — Как видите, она вызвала полный восторг у собравшихся!

— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — прямо спрашиваю я.

— Не понимаю вас, — пожимает плечами Бриссо.

— Вы требуете референдума, отсрочки принятия конституции, хотите сорвать выборы в законодательное собрание! — говорю я. — Неужели вы не понимаете, к чему это приведет?

— ЛуиТупого уберут ко всем чертям! — хмыкает Бриссо.

— А дальше? — иронично спрашиваю я. — Начнётся политическая война, которая перерастет в войну гражданскую! Политические партии и кружки будут драться за власть, не щадя никого! Наступит хаос! Ни о каком благосостоянии нации и речи быть не может!

— Ради свободы можно ненадолго пожертвовать благосостоянием, — гордо отвечает Бриссо.

М-да. Сумбурный вспыльчивый человек, сначала делает, а потом думает.

— А что вы–то предлагаете? — спрашивает Бриссо. — Неужели вы будете спокойно молчать? Это на вас никак не похоже, Робеспьер!

— Я не собираюсь молчать! — возражаю я. — Разумеется, я буду требовать, чтобы короля призвали к ответственности!

— Эх, Робеспьер! Неужели вам не ясно, что сейчас самый подходящий момент для республики?! — восклицает Бриссо.

— Я думаю, что как раз наоборот! — возражаю я.

— Что ж, ваше право! — пожимает Бриссо плечами. — Однако мои призывы возымели действие. И нравится вам это или нет, но мне уже поручили составить петицию против короля Собранию. Вам остаётся только выбирать — поддержать нас или нет.

Составить петицию. Это предложил Лакло. Конечно, для него и Дантона это самый подходящий момент отодвинуть Луи и сделать правителем герцога Орлеанского.

— Если бы всё было так просто, — вздыхаю я. — Но ведь речь идет о жизнях тысяч людей.

— Ох, ну не обязательно же будет война! — отмахивается Бриссо.

Ох, он меня не понял. Я имел в виду, что петиция подвергнет опасности каждого, кто её подпишет.

Эх, Бриссо, Бриссо, «обязательно», «необязательно», что за манера. Такая неопределенность и сумбурность просто недопустима!

— Кстати, а вы чем занимаетесь? — вдруг спрашивает Бриссо.

Этот вопрос адресован Светик, которая с широко распахнутыми глазами слушает наш разговор.

— Помогаю Максу в расследовании, — затараторила она, — пропала дочь мсье Бриона.

— Бриона? — переспрашивает Бриссо.

Светик кивает.

— У него пару месяцев назад погиб брат, Жан Брион, лошадь понесла, — информирует нас Бриссо. — Пренеприятнейший был братец. Промышлял шантажом, контрабандой. Не без оснований считают, что он был связан с работорговлей. Тёмные делишки.

На этом наш разговор закончен. Сказанное Бриссо о погибшем брате Бриона показалось мне любопытным. Странно, что такой тип погиб, просто упав с лошади.

— Макс, — зовут меня.

Я оборачиваюсь. Пред нами предстает Луиза Робер. Маленькая шустрая особа с большими черными глазами.

— Не понимаю, почему вы настроены против петиции! — говорит она. — Вы ведь смелый человек! Вы же привыкли рисковать!

— Дорогая Луиза, — с поклоном говорю я. — Одно дело рисковать самому, другое — подставлять под удар других.

Луиза вопросительно смотрит на меня, хлопая большими глазами.

— Представьте картину, — поясняю я. — Площадь, сотни людей пришли подписать петицию. Достаточно лишь роты вооруженных солдат…

— Нет! Нет! — мотает головой Луиза. — Они не посмеют применить силу против народа!

Ох, ещё один ребенок. Все сегодня, как дети малые.

— Против народа не посмеют, — киваю я. — А против мятежников… Ладно, подождем, что будет. Если они примут закон, оправдывающий короля Луи, то о петиции сразу следует забыть. Поддержка этого документа будет приравнена к преступлению против закона.

Луиза погружается в задумчивость.

— Петицию мы все же составим! — говорит она. — А там видно будет!

К нам подходит её супруг.

— Тебе удалось убедить Робеспьера? — спрашивает он Луизу.

— Увы, нет, — хитро улыбается она. — Но только пока…

— Большинство за то, чтобы составить петицию! — весело говорит Робер. — Нас поддержит весь клуб Кордельеров!

— Отлично! — щелкает пальцами Луиза. — Редактирование петиции мы с супругом берём на себя. Бриссо не возражал.

Я киваю.

— Я краем уха слышала, что вы расследуете исчезновение дочери Марселя Бриона, — переходит Луиза на другую тему. — Мадемуазель Мариэль, моя приятельница, была близкой подругой покойного Жана Бриона. Она прожила с ним двадцать лет! Была ему женою, но их брак не был узаконен! Просто жили как жили. Поэтому после его смерти бедняжка не получила ни гроша! Завещания Брион не составил, а по закону она ему никто! Значит, ей ничего не положено.

Луиза торжествующе оглядывает наши лица. Это тоже любопытно. Похоже, дело о пропавшей дочери не так уж просто. Интересно…

— Поэтому я и не люблю новомодных браков без законного венчания! — важно произносит Луиза. — Светик, на будущее, обязательно регистрируй свой брак! В противном случае останешься ни с чем! Все мы зависим от воли Божьей.

Светлана, кивая, выслушивает нравоучение мадам Робер.

— Мой милый супруг, — ласково обращается Луиза к мужу, — когда мы пойдем домой?

— Уже сейчас, — пожимает Робер плечами.

Так мы и расстаемся. Меня очень волнует петиция… Никто не хочет слушать моих советов. Где ваша логика, граждане?