Елена Руденко - Долгий летний праздник

— Да, — кивает Лакло, — надо действовать! Но всё должно быть чётко продумано… Я договорился с Бриссо, чтобы он сделал пометку: замещение короля Луи должно быть произведено только конституционными методами!

— Молодец! — хвалю я компаньона. — Конституция предусматривает монархию! Так как сын Луи ещё мал, то речь пойдёт о регенстве, а регентом может стать только герцог Орлеанский!

— Но всё не так просто, — погружается Лакло в размышления. — Петицию должны поддержать влиятельные политики. Робеспьер, например.

Я пожимаю плечами.

— Робеспьер любит действовать наверняка, — говорю я, — но смелости ему не занимать. Всё будет зависеть о того, как он отнесется к нашему проекту. Дело в том, что Робеспьера невозможно переубедить!

— Тогда о нём следует забыть, — говорит Лакло. — У Робеспьера это мероприятия не вызвало восторга.

Ладно, поживем — увидим! Сейчас главное составить петицию!

— Редактирование петиции взяли на себя Роберы, — говорит Лакло.

— Не говори о Луизе Робер во множественном числе, — смеюсь я. — Петицию отредактирует именно она!

— Бриссо не возражал, — замечает Лакло.

— Ага, попробовал бы ты возразить Луизе Робер! — хмыкаю я. — Эта вертлявая, неугомонная дамочка — подобна пиявке!

— А я против лишения женщин права общественной деятельности! — гордо говорит Лакло.

— Как будто я хочу запереть всех женщин в монастырь! — огрызаюсь я, терпеть не могу это ехидство. — Но пойми меня, иногда Луиза просто невыносима! Везде суёт свой нос, всё ей надо — это мелочи, простительно. А вот её советы и бурная инициатива кого угодно доведут до гроба!

Это так. Мадам Робер нужно было идти в армию. Из неё бы получилась вторая Жанна д’Арк. Луиза рождена быть военным командиром. А как бы рядовых она гоняла! А её муж, похоже, доволен. Ему нравится сидеть за спинкой шустрой маленькой жёнушки. Если Манон Ролан прислушивается к словам мужа, следует его советам, то Луиза всё делает сама. А что интересно, мадам Робер любит разыгрывать покорность перед мужем на людях. Слава богу, конечно. Робер хоть не чувствует себя забитым подкаблучником.

Мои мысли прерывает хихиканье Лакло:

— Да, тебе деятельные дамы не по нраву! Тебе вообще дамы для другого нужны!

Я замахиваюсь на него рукой.

— Луиза умнейшая женщина! — возражает Лакло. — А её активность — находка для любого политического клуба!

Я демонстративно зеваю. Лакло слишком снисходительно относится к любым женским глупостям. А я… хватит того, что я не грублю этим дамам, когда они мне дают наставления.

— А она кокетничает с Робеспьером, — вдруг выдаёт Лакло. — Кстати, они друг другу подходят… Робер — глупец, ничего не заподозрит…

— Хватит чушь молоть! — перебиваю я.

— Ты так уверен в пуританстве Робеспьера? — иронично спрашивает Лакло.

— Какое там пуританство, — отмахиваюсь я, — ты видел Мадлен Ренар, любовницу Робеспьера?

— Не имел чести, — удивленно отвечает Лакло.

— Вертлявая пигалица Луиза не годится Мадлен в соперницы, — продолжаю я. — При случае я покажу тебе красотку Робеспьера.

Лакло явно заинтригован.

— Что будет, когда мы пропихнём Орлеанского на пост регента? — возвращаюсь я к политической теме.

— Давайте, не будем делить шкуру неубитого медведя, — возражает Лакло. — Петиция — риск. Для начала нужно продумать, чтобы всё прошло гладко. Я вот о чём подумал, тебе надо встретиться с Лафайетом…

Я давлюсь вином.

— Чего? — переспрашиваю я, откашлявшись.

— Тебе надо помириться с Лафайетом, — говорит Лакло. — Могу свести вас за чашкой шоколада…

— Может, мне с ним ещё и переспать? — издевательски переспрашиваю я.

— Это уже твоя инициатива, — отвечает Лакло.

Его чувство юмора выводит меня из себя.

— Предоставлю это тебе! — огрызаюсь я. — Зачем мне видеться с этим идиотом? Объясни же!

— Лафайет может арестовать кого угодно, — говорит Лакло. — Нас в том числе. А твоя ссора с ним только усугубляет опасность.

Чёрт! Он прав! Блондинчику ничего не стоит упрятать нас в тюрьму, вот и накроется петиция.

— Не уверен, что наша беседа чем–то поможет, — говорю я. — Заверения в вечной дружбе тут не пройдут!

— Всё будет зависеть, как ты поведешь эту беседу, — замечает Лакло. — Надо сформулировать, что мы можем предложить Лафайету.

На этом наш разговор заканчивается. Мой приятель–романист уходит. Я остаюсь. Хочу выпить еще бокал крепкого вина.

Предо мной предстаёт Александр Ламет.

— Дантон, вы уделите мне время? — спрашивает он.

— Сколько угодно! — отвечаю я, указывая на стул. — Догадываюсь, о чём пойдёт речь.

— Мне нужно обсудить с вами ситуацию, — начинает Ламет, игнорируя мою насмешку, — ведь мы могли бы объединиться…

Я с изумлением смотрю на него. Ламет парень неплохой, зря он связался с сахарным придурком Барнавом.

— Ты хочешь присоединиться к нам? — усмехаюсь я. — Это было бы разумно с твоей стороны.

— Нет, — Ламет спокоен и серьёзен. — Я предлагаю тебе присоединиться к нам…

— Друг мой, вы же прекрасно знаете, что это невозможно! — отвечаю я, делая громкое ударение на последнее слово. — Я никогда не буду в компании с тупицей Барнавом. Простите, но своё мнение я не поменяю.

— Послушайте! — Ламет теряет терпение. — Я не заставляю вас любить Барнава. Но чем вам не по нраву объединение с нами? Почему вы так стараетесь для Орлеанского?

— При союзе с вами я стану вашим лакеем, а если удастся сделать регентом Орлеанского, я стану министром! — отвечаю я.

— Вы будете лакеем Орлеанского, — замечает Ламет.

— И министром, — добавляю я.

Ламет понимает, что переубедить меня нельзя.

— Ладно, — кивает он, — Бог с вами. Но вы очень сильно рискуете. Но если вам станет угрожать опасность, я предупрежу вас.

Я благодарю Ламета за заботу. Надеюсь, что он сдержит слово. В память о нашей старой дружбе.

14 июля

Я, Мадлен Ренар, разбираю почту. Уверена, ко мне пришло много интереснейших писем.

Я распечатываю письмо от мадам Ролан. Любопытно…

Хм… а умненькая Манон сразу клюнула на мою лесть. Оказывается, она идеалистка!

Мне становится смешно. Какие все вокруг порядочные и принципиальные, как их заботит судьба Франции! Можно подумать, только я преследую свои цели!..

Манон и Бриссо — за республику. И, судя по всему, победа для них — вопрос времени!.. Но они не против собственности! Тогда не всё еще потеряно… А может, планы Манон только утопия?.. Мадам рисует идеальное государство… до чего легкомысленно! Но она влиятельна… Я должна подружиться с Манон!..

Я беру письмо Барнава. Чувствую, сейчас посмеюсь.

Ах, какой герой… Слова, одни слова! Так и хочется обругать его за бездействие и наивность!.. Но нет, рано рвать с ним отношения, рано…