Марта Шрейн - Эрика

— Посмотрите, пожалуйста, — возмутилась Нюра, — раньше хоть стыдились, если их поймают на месте преступления, а сейчас прямо признаются.

Встала Римма и сказала:

— Я думаю, это плевок в лицо всем нам. И потому предлагаю исключить Ирину Рен из комсомола и из училища.

Зал молчал. Тогда Римма предложила голосовать:

— Кто проголосует против или воздержится, мы это запомним и пощады в случае оплошности не ждите. Голосуем. Кто за то, чтобы исключить Ирину Рен из комсомола и из училища?

Неожиданно Попов сказал:

— Я как парторг считаю, постановка вопроса неправильная. Во–первых, так просто из комсомола не исключают. В конце концов, она не враг народа, а только враг самой себе. Надо дать ей выговор. А во–вторых, из училища не исключать, а отстранить на три месяца и перевести ее в хоздвор, ко мне, на самую унизительную работу, развозить резиновые отходы по домам. У меня как раз старик–чеченец уезжает на Кавказ. Я думаю за это надо голосовать.

Эрика испугалась: «Что он задумал?!»

Встала председатель месткома и тоже произнесла речь:

— Я думаю, Рен, это твое счастье, что ты несовершеннолетняя, оступилась. А вот работала здесь Катька Квашнина, так ее за такое же поведение выгнали по волчьей статье, и она, как собака, по углам валялась, а потом и в тюрьму попала. Я поддерживаю предложение парторга. Пусть закручивает хвост лошади да убирает конюшню, пока не поумнеет. А не возьмется за ум, пусть пеняет на себя. На вокзале валяться пьяная будет, как другие детдомовские.

Снова встала Римма:

— Кто за то, чтобы объявить Рен выговор по комсомольской линии и ходатайствовать перед администрацией училища о переводе ее на хоздвор сроком на три месяца, прошу поднять руки. Активней. Активней, пожалуйста. Большинство. Собрание считаю закрытым. Все свободны.

Эрика первая выскочила за дверь. Она побежала в сторону озера. Ей нужно было побыть одной. Самое худшее для нее было то, что узнают мать, отчим и Мария Ивановна с мужем. Вот кто для нее настоящие судьи. Даже им она не сможет ничего объяснить. Эрика вспомнила об отце. «Конечно! — подумала она. — Ему я могу все рассказать, он поймет. Только отец почему–то давно не приезжает. Странно, почему? В воскресенье я сама поеду к нему. Он даст мне совет, успокоит. Надо только пять дней переждать. А к ним, — Эрика имела в виду мать и отчима, — я больше просто не пойду и ничего объяснять не буду. Правда, денег нет. До получения стипендии четыре дня. Но четыре дня можно просто пить воду, чтобы не голодать», — решила она. И прогуляв у озера до темноты, пошла спать в общежитие.

* * *

Между тем Нюра после собрания подождала приятельницу. Надя вышла из зала и, не глядя на Нюру, сказала:

— Ну ты, подруга, и стерва. Что же ты с девчонкой сделала? Ладно, просто бы сплетничала, теперь же осмеянию подвергла. За что ты так молодых ненавидишь? Ты видела, чем они занимались на самом деле там, на крыше? Сама не была молодая?

— Конечно, видела. Они в комнате там ели, пили, смеялись. А потом на крыше сидели в обнимку и целовались. Ничего, вперед целее будет, — заверила Нюра.

— Я с тобой разговаривать больше не хочу, — сказала Надя и пошла.

— Ой! Ой! Какая культурная стала! Придешь, как миленькая. Думаешь, они тебя там за свою примут, эти бывшие дворяне? Или их сторону берешь? — вдогонку подруге говорила Нюра, которую теперь одолевали сомнения. «А ведь действительно, ничего вроде плохого они не делали. Ну, оскорбилась я, что квартирант ко мне в дом привел…»

— Послушай, брось! — крикнула она Наде. — Чего мы из–за какой–то приютской немки ссориться будем? Да ничего с этой Рен не сделается. Будет предупреждением на будущее и ей, и всем другим, — успокаивала свою совесть Нюра.

Ее быстро обгоняли Женя и Римма.

— Женя, подожди. Слышь подожди! — просила Римма, хватая парня за рукав.

— Не подходи близко, а то врежу, — пригрозил парень.

— Ну бей! Бей! — загородила Римма ему дорогу. Парень оттолкнул ее и пошел, оглядываясь по сторонам. Он искал глазами Эрику. Но ее нигде не было.

Надя направилась прямиком к Марии Ивановне, и все ей сразу выложила.

— Так и сказала девчонка: «Все было», я слышала своими ушами. А Нюрка стерва, я это ей в глаза сказала. Сама мне призналась, что у них ничего не было. Нарочно, назло всем девчонка сказала это.

Гедеминовы не садились ужинать, ждали Эрику, как вдруг пришла Мари с домработницей.

— Что–то случилось?! — встревожилась Адель, вглядываясь в их лица, и тут же испуганно спросила: — С Эрикой?!

— Отпустите мальчика погулять, — сказала Мари.

Альберт выбежал, и Мари попросила Надю повторить все, что та только что рассказала ей. Когда Надя закончила свой рассказ, ее поблагодарили, давая тем самым понять, что она может уходить. Но тут Надя вспомнила о Попове. Она сказала, что Попов заступился за Эрику, и ее переведут только на три месяца в хозяйственный двор под его начало. — Вот, парторг оказался добрее, чем комендантша, — закончила говорить Надя. Услышав это, Гедеминов встал из–за стола и медленно мерил шагами комнату. Все молчали. Не поворачиваясь к присутствующим он скажет.

— Надя спасибо, оставь нас.

После ухода домработницы Адель в сердцах стукнула кулачком по столу:

— Ненавижу этот строй. Родителей моих погубили, дом сожгли, мою судьбу искалечили, а теперь судят девочку, которая не может защититься… — И вдруг она вскочила с места. До нее дошли слова Нади, что Эрику берет на хоздвор Попов. Она, побледнев, умоляюще посмотрела на мужа. Он ответил ей:

— Когда–то давно я сказал тебе: оставь все проблемы мне. Адель, здесь не лагерь, и с Поповым справлюсь. И ты должна мне в этом полностью доверять. Эрика под моей защитой. Исход будет зависеть не от твоих волнений, а от моих действий. Ну же! Ты ведь умница, и по–прежнему мне доверяешь, правда?

— Но конюшня! Девочка будет в западне, если он просто туда зайдет и закроет за собой двери. Конюшня даже не на территории фабрики. Там всегда безлюдно, — в отчаянии говорила она мужу. Воображение рисовало ей страшные картины. Она знала этого оборотня Попова. Ее беззащитная дочь была теперь в страшной опасности.

Гедеминов успокаивал ее:

— Ну, во–первых, Эрика будет брать с собой собаку. Кстати, надо найти девочку. Пойдемте. Где она может быть?

Но только они прошли двор общежития, как сразу наткнулись на нее. Эрика испуганно посмотрела на мать, на отчима.

— Девочка моя! — бросилась к ней Адель.

Но Эрика шарахнулась от нее, и ни на кого не глядя, бросила им:

— Я хочу спать и не хочу ни с кем разговаривать.

Адель растерялась. Мари обняла Эрику за плечи:

— Иди к матери. Хватит тебе по общежитиям скитаться. Тебе там не место. Иди, детка.

Эрика тихо заплакала, все тело ее сотрясалось. Она не могла остановиться. Напрасно обе женщины ее успокаивали. Они повели ее домой чуть ли не силой. И она сразу же легла в постель, отказавшись от ужина.