Шапи Казиев - Крах тирана

– Для меня это великая честь.

Проезжая мимо слонов, Надир не удержался и повернул к ним. Остановившись на безопасном расстоянии, он принялся их разглядывать, пытаясь узнать того, кто повредил его щит.

Смотря на этих огромных животных, Надир вспоминал, как они поначалу навели ужас на его воинов. Большинство персов видело их впервые и не знало, как сражаться с этими чудовищами в латах, да к тому же оснащенных оружием. Лошади в испуге пятились, и слоны с индийскими бойцами на спинах со страшным ревом пробивали кровавые бреши в отрядах Надира, поражая и топча его храбрых пехотинцев – сарбазов. Но затем афганцы, сражавшиеся в рядах Надир-шаха, подали пример. Они уже имели дело со слонами и знали их повадки и слабые места. Первым делом они принялись за вожаков, которых слоны слушались больше, чем своих погонщиков. В глаза слонам полетели зажженные стрелы, хоботы жалили острые копья, а под ноги им афганцы бросали кувшины с горящей нефтью. Вслед за тем на слонов погнали верблюдов, которые истошно ревели, потому что седоки подгоняли их раскаленными пиками. В конце концов израненные, обожженные и напуганные вожаки обратились в бегство, за ними ринулись и остальные, несмотря на все старания погонщиков вернуть их на поле битвы. И тогда под их тяжелой поступью гибли уже индусы.

Надир не отличил своего обидчика от прочих слонов, но оставлять их без наказания не хотел. Он решил, что велит отрезать хобот первому, кто его угрожающе поднимет, и тронул своего коня.

Свита шаха, тревожно переглядываясь, двинулась следом. Гвардия старалась прикрыть шаха, который слишком близко подъехал к опасным чудовищам. Но, когда до слонов оставалось совсем немного, погонщики, сидевшие на шеях слонов, пустили в ход бамбуковые палки с острыми наконечниками. Все пятьсот слонов, сотрясая землю, опустились на передние колени перед Надир-шахом, а затем задрали хоботы и протрубили славу великому полководцу.

Устен города Надир-шаха встречали как нового владыку. Девушки в ярких одеждах усыпали лепестками цветов его путь, муллы возносили молитвы, а индусы молились своим богам, прося помощи и защиты от завоевателя, о жестокости которого ходили страшные слухи.

Город окружали высокие прочные стены с бойницами и всем необходимым для надежной обороны. Красный форт видел на своем веку армии посильнее войска Надира и выдержал не одну осаду. Но теперь сдавался без боя.

Во время торжественного въезда и шествия через взбудораженный город Надир-шах искоса поглядывал по сторонам, не переставая удивляться разноликости населения и красоте городских построек из красного песчаника и мрамора, украшенных великолепной резьбой и изящной мозаикой.

Сарбазы шаха тоже глазели вокруг, предчувствуя хорошую добычу. Богатые базары, фонтаны, каналы, роскошные сады, в которых порхали диковинные птицы, – все это подтверждало донесения разведчиков о богатстве Моголов. Но еще больше каджаров удивляло то, что с величественными мечетями соседствовали храмы индуистов, буддийские ступы и изваяния множества неведомых им божеств, среди которых были даже многорукие идолы с ликами обезьян и слонов.

Впрочем, слоны и особенно обезьяны были здесь повсюду. Эти забавные существа оказались весьма нахальными созданиями, которые беспрерывно пытались что-нибудь стащить у не привычных к их повадкам каджаров. Пара снесенных обезьяньих голов умерила пыл остальных, но породила гневный ропот жителей города.

Оставив часть войска у стен города, а авангард – внутри, Надир-шах со своей свитой проследовал во дворец Мухаммад-шаха.

Въехав в великолепные ворота, все спешились, и Мухаммад-шах провел Надир-шаха в красивый павильон из красного камня, где под ажурным сводом возвышался мраморный трон, украшенный резчиками с большим искусством. Здесь Мухаммад-шах предложил остановиться для отдыха, но Надир-шах слышал о другом, почти сказочном троне и жажал его увидеть. Он вопросительно посмотрел на своего церемониймейстера, и тот, поклонившись, сказал:

– Этот дворец полон чудес, мой повелитель.

– Здесь правители Индии принимали высоких гостей и решали государственные дела, – пояснил Мухаммад-шах и обреченно добавил: – Но нашему великому гостю и повелителю не пристало здесь останавливаться. Владыку Востока ожидает то, что недоступно простым смертным…

И, снова заставив себя поклониться, Мухаммад-шах повел Надира через благоухающий сад, мимо прудов и гарема, в Диване-Кхас – свой тронный зал. Это архитектурное чудо было инкрустировано самоцветами, которые изображали сады и волшебных птиц, будто просвечивавших сквозь светлый мрамор. Полы его были устланы золотыми подстилками и коврами с бахромой из жемчуга.

На специальном мраморном возвышении стояло главное сокровище Моголов – ослепительно прекрасный Павлиний трон. Он представлял собой чудо ювелирного искусства и был сделан из золота, покрытого узорами из сотен сверкавших изумрудов, рубинов, сапфиров, бриллиантов и сиявших загадочным светом жемчужин величиной с голубиное яйцо. Таким же был и балдахин над троном, стоявший на восьми золотых колоннах, будто увитых живыми цветами, которые тоже были сотворены ювелирами с удивительным мастерством. Трон покоился на изогнутых ножках, спинка его представляла собой изображение двух павлинов с раскрытыми хвостами. Эти дивные птицы были с поразительным правдоподобием сотворены из ажурного золота, платины, множества драгоценных камней и цветных эмалей.

Ошеломленный Надир-шах не верил своим глазам.

Ему казалось, что павлины вот-вот оживут и упорхнут в вечность.

Золотые павлины поменьше, тоже украшенные драгоценностями, стояли и по всем четырем углам просторного трона и даже красовались над балдахином. Изображения их украшали и подножие, а на золотых ступеньках, восходивших к трону, переплелись сказочные драконы.

– Трон падишаха, – услышал Надир голос своего придворного.

Это многозначительное пояснение вернуло Надир-шаха к действительности. Он оглянулся на Мухаммад-шаха и прочел в его глазах отчаяние. Но начатое следовало доводить до конца. Надир-шах поднялся по ступенькам и воссел на трон Великих Моголов. Теперь это был трон Надир-шаха.

Сломленный Мухаммад-шах закрыл глаза и приложил руку к сердцу. Все расценили это как знак того, что он окончательно смирился с судьбой.

Тут же появились двое слуг с опахалами из павлиньих перьев, отороченных жемчугами, и приятная прохлада окутала великого завоевателя.

– Все, что видят мои глаза, все, к чему прикоснусь, принадлежит мне! – объявил Надир-шах.