Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том 3

— С отсутствием взаимности на самом деле всё просто. Я почему–то всегда боялся, что ваша мощная фигура закроет образ Князева. Такой человек может быть в жизни только один, а вы по масштабам личности вполне с ним сопоставимы. Может, это покажется странным, но я старательно избегал этого сопоставления, в том числе и при помощи нарочито грубого обращения к вам. Так что за моим несколько мальчишеским хамством, стоит скорее симпатия, чем антипатия.

— Спасибо. Я подозревал нечто в этом роде. Теперь нам будет проще.

— А во–вторых?

— Именно тебе оставил письмо великий адмирал — летучий храмовник.

— Ах, вот оно что, — усмехнулся Андрей. — Вы считаете, что наследство летучего храмовника каким–то образом поможет нам найти земной рай?

— Почти уверен в этом. Я постарался узнать об этом человеке всё, что возможно, сведения в итоге подобрались не богатые — его ни кто близко не знал, и тем не менее теперь я могу утверждать — он человек нездешний. Не дух, конечно, не ангел — вполне земной человек, но нездешний.

— Из земного рая?

— Нет. Из другой эпохи. Не удивлюсь, если великий адмирал водил тамплиерские галеры ещё при Гийоме де Боже.

— Дас ист фантастиш, — Сиверцев пока не находил в себе сил обсуждать эту тему серьёзно.

— Тот ещё фантастиш, — Морунген, казалось, не обратил внимания на иронию собеседника. — Знаешь, чем я занимался последнее время? Сравнительным анализом работ Эйнштейна и творений святых отцов. То, что старик Альберт писал о времени и пространстве, о четырёхмерном континууме, поразительным образом пересекается с работами некоторых православных тайновидцев, в основном — каппадокийских богословов IV века. Гениальный учёный выразил на точном математическом языке то, что богопросвещённым молитвенникам было известно ещё полторы тысячи лет назад. Мир можно познавать по–разному: как методами науки, так и путём общения с Богом, Который обладает абсолютным знанием о мире и иногда сообщает нечто близким к Нему людям. Школьник может и сам доказать иную теорему, но чаще всего учитель сообщает ему это знание. Не удивительно, что ученик, который всё пытается доказать сам, заметно отстаёт о того, который слушает Учителя. Так и наука в некоторых вопросах отстаёт от богословия на пару–тройку тысяч лет. Иные научные открытия — лишь подтверждение того, что было известно неучёным молитвенникам.

— Но если у нас есть великие каппадокийцы, тогда зачем нам Эйнштейн?

— Для того, чтобы хорошо понять Эйнштейна надо всего лишь обладать определённой суммой знаний, а для того, чтобы так же хорошо понять православных тайновидцев, желательно приблизиться к Богу настолько же, насколько и они. Спроси себя, насколько реально последнее? Что ни говори, а язык науки ближе земному сознанию, кроме того, честная наука — тоже от Бога, и современные исследования времени и пространства отнюдь не бесполезное дополнение к трудам святых отцов.

— Так в чём же интересующие нас параллели между наукой и богословием?

— В детали не полезем, а общая схема такова. Православным известно, что время и пространство сотворены, так же, как и материя. А что сотворено, то конечно. Соответственно, может существовать мир, где нет ни материи, ни времени, ни пространства. И этот мир уже существует одновременно с нашим. Это вечность. Бог пребывает вне времени и пространства. Для Бога нет таких категорий, как «там» и «здесь», «было» и «будет».

— А ангелы?

— Пребывая с Богом, они — вне времени и пространства, пребывая с людьми — во времени и пространстве — передвигаются с конечной скоростью, являются «вчера» и «сегодня». Значит возможно пересекать границу этих двух миров. А что возможно для ангелов, то возможно и для людей, принципиальных отличий между ними нет.

— А что в этом смысле проясняет наука?

— То, что время и пространство не есть категории неизменные. Как материя может быть подвержена самым разнообразным трансформациям, так и время. Оно может идти быстрее или медленнее. Или останавливаться. Или исчезать. Или делать петлю: двигалось — двигалось и вернулось в ту точку, которую уже проходило. Что являет собой эта точка — прошлое или будущее?

— Тут и ответ не нужен, достаточно вопроса.

— Понимаешь. С пространством могут быть такие же штуки. Как пелось в советской песне: «До самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко». Возьмем резиновый шланг. Расстояние между его концами может составлять метр, а если его согнуть — сантиметр. То есть пространство, как и время, может быть так деформировано, что, сделав лишь шаг вперед, мы можем оказаться «в далеком созвездии тау Кита». Мы привыкли к тому, что пространство и время проявляют себя линейно, но они могут проявлять себя как угодно. Они пластичны.

— Значит, с точки зрения православного богословия все эти телепортации и петли времени — реальность?

— Возможность. И эта возможность порождает множество вопросов. Когда–то время и пространство исчезнут, но пока они существуют параллельно с вечностью, стоит вопрос о границе между этими мирами. Есть ли там пограничные столбы? Натянута ли колючая проволока?

— А, кстати, как насчет нейтральной полосы? Известно ведь, что «на нейтральной полосе цветы необычайной красоты».

— Быстро ты догоняешь. Что если «земной рай» — нейтральная полоса между двумя мирами, между «временем — пространством» и вечностью? Предположим, земной рай не принадлежит ни к одному из этих двух миров, но одновременно наделен свойствами каждого из них? Что если время и пространство там как бы ещё есть, но как бы их уже и нет? То есть, это уже не земля, но ещё не Царство Небесное. Что некорректного в таком предположении?

— Для начала тебе скажут, что Библия ни о чем таком не говорит.

— Для начала надо понять, что крайне некорректно объявлять несуществующим всё, о чем не говорит Библия. Священное писание никогда не имело целью дать исчерпывающую информацию по всем вопросам бытия. К тому же, именно Библия сообщает о создании рая на земле и ни слова не говорит о том, что эта лавочка была прикрыта. Даже напротив — если Бог поставил у врат рая херувима с пылающим мечом, значит, Он не уничтожил рай после изгнания Адама и Евы. Говорят, что «рай взят на Небо», но вот это как раз не цитата из Библии, а всего лишь благочестивая гипотеза. К тому же ведь я и не утверждаю, что рай надо искать вот прямо так в районе истоков Нила, как об этом пишет простодушный Жан де Жуанвилль. Моё предположение сводится к следующему: «То, что рай доныне на земле — не соответствует действительности. То, что рая на земле сейчас уже нет — так же не соответствует действительности. Оба утверждения ложны».

— А значит — оба истинны… Но как же херувим с пылающим мечом? Мы что же, попрем на него, как на вокзальный буфет? Или будем искать черный вход? Или рыть подкоп? Не абсурдно ли пытаться открыть закрытое Богом? Да и зачем нам земной рай? Если будем жить так, как Бог велел — попадем в рай Небесный. Это уж точно не хуже. Зачем искать дверь в мир иной, если по истечении земной жизни она сама откроется?