Анн Бренон - Нераскаявшаяся

Гильельма почувствовала, как во весь рот зевает прислонившийся к ее боку Жоан. Сконфуженная, она все же хранила молчание. У ее ног малыш Арнот качался и кувыркался на соломе и сосредоточенно облизывал один за другим свои пальцы.

— Он пришел, чтобы спасти наши души! — торжественно заявил Фелип. — Братья и сестры, знайте, что все мы, существа человеческие, появились в этом видимом и обреченном на разрушение мире, в этих обреченных на гибель телах потому, что их создал дьявол в земле забвения. Но души наши — это дети Божьи. Соблазненные лживым обманом, они были заключены дьяволом в плащи плоти, в телесные тюрьмы, и они уснули и забыли свою небесную родину.

Он повернулся к Пейре Маури, который протянул ему книгу Святого Писания, и порывисто открыл ее. Пейре взял со стола свечу и осторожно поднял ее над книгой, а Фелип стал читать: „Гляньте, как сказано в книге Псалмов: «На реках вавилонских, там сидели мы и плакали, вспоминая о Сионе…Там пленившие нас потребовали он нас слов песней, а притеснители наши — веселья: пропойте нам из песней Сионских. Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя…» Фелип закрыл книгу, глубоко вздохнул и заговорил напевным тоном, как проповедник с кафедры:

— Увы, зло ослепило нас, и мы забыли… Этот мир для нас чужая земля, земля забытья, как и святой Иоанн сказал в своем Евангелии: «Царство Мое не от мира сего.» Но теперь радость настала для нас: пришло от Отца Небесного божественное дитя, чтобы вернуть нам память и знание о Спасении. Он пришел, Господь Наш, чтобы показать нам, в своем святом Евангелии, как нам достичь Царствия Отца. Он пришел, как Слово из уст Духа Святого, чтобы показать нам дорогу к спасению. В своем Евангелии Он научил нас, что все мы были изгнаны из рая из–за гордыни, соблазна и лжи дьявола, но что все мы вернемся в Иерусалим небесный благодаря послушанию, истине и вере…И это есть путь правды и справедливости апостолов и добрых христиан. Этот день для нас — день радости, — заявил молодой проповедник после короткой паузы. — Братья и сестры, добрые верующие Церкви Христовой, все вы — малая отара овец, которых ведет к спасению Пастырь Добрый. Знайте, что даже если князь мира сего натравит на нас всех своих волков, то и это не помешает Господу Нашему помочь нам, одному за другим спастись из этого мира и достичь Царствия Отца Небесного, как Он и обещал нам в Своем Евангелии. И в память Его прихода в мир мы сегодня празднуем этот день…Мир на земле всем людям доброй воли. Царство Божие — это мир и покой, а наша воля добрая по благодати Христовой. Слушайте же благую весть: Христос родился. Примите же дар, который Он вам предлагает. Живите новой жизнью, вы, мужчины и женщины, и не возвращайтесь больше к старой. Истинно говорю вам во имя этого божественного младенца: ваши грехи прощены.

Гильельма радостно улыбнулась. Потом она подумала, что в этот самый момент Пейре Клерг проводит свою мессу и глядит на надушенную ручку дамы Беатрис. Он тоже говорит проповедь. А может ли он говорить так, чтобы в сердцах оставалась такая радость и умиротворение, как после слов доброго человека Фелипа?

Однако собрание верующих не могло задерживаться дольше, не подвергая себя опасности. Вот уже присутствующие обменялись поцелуем мира; вот отодвинулся тяжелый засов на двери; Гийом Маурс и Раймонд Белот вместе вышли на снег, и каждый нес с собой кувшин вина, сделанного Раймондом Маури. Рождество! Рождество! — раздавались веселые голоса по всей деревне. Азалаис, получившая поцелуй мира от Гильельмы Бенет, склонилась к своей дочери, обняла ее трижды, поцеловала ее в левую и правую щеки и легонько наискосок в губы. Гильельме тоже передалось торжественное настроение матери. В этот вечер мы празднуем Рождество. Приход божественного младенца, пришествие надежды. И ангел Божий, прекрасная дама, Дева, благословляет пастухов и их стада, госпожа страны снегов…

Гильельма не осмелилась спросить доброго человека Фелипа, знает ли он что–то о добрых верующих из Разес, которые присоединились в Тулузе к Мессеру Пейре Отье еще до смерти доброй женщины и до всех тех несчастий, которые нанесли облавы Инквизиции. Исчезла, улетела в Царствие добрая христианка Жаметта, жившая в доме на улице Этуаль. Там ли еще добрый христианин Пейре из Акса с его синеглазым взглядом? И где сейчас Бернат Белибаст? Бернат, в какой ночи он бродит? Гильельме не хотелось верить, что его поймали. Может, он со своим братом Гийомом? Или с Рамонетом Фабре? Она подумала, что попросит своего брата Пейре задать эти вопросы его другу, доброму человеку Фелипу. Но не заметит ли Пейре ее особый интерес к имени Берната Белибаста? Возможно ли, чтобы Пейре не увидел всю эту тоску, которую она ежедневно пытается заглушить, забыть, прогнать? Пейре, которому всегда можно довериться, улыбающийся Пейре, с ясным взглядом, подобным свету рождественских снегов… Словно он по–настоящему может защитить малую отару от волков Инквизиции.

На следующий день после Рождества, едва погасли свечи, а послание надежды и мира, о котором в тот день говорили как добрый человек, так и священник в церкви, еще звучало в воздухе, злобные слухи и подозрения стали расползаться по всей деревне. Согнутый над своим станком, окутанный запахами шерсти, еще тяжелой и влажной, раздраженно дергая челнок, Раймонд Маури не мог удержаться от проклятий: что за зловещая рука выткала узор несчастья и выковала цепь зла?

Сопровождаемый Гийомом Маури, добрый человек Фелип де Талайрак ушел в Акс еще до того, как занялся день. Они ушли по большому заснеженному тракту, и, наверное, прошли по нему уже тысячу шагов. Молодой монах, прежде чем вернуться в опасный Лаурагэ, хотел посоветоваться с живущими в Сабартес добрыми людьми, но обещал на обратной дороге снова зайти в Монтайю. А по деревне уже кружили зловещие сплетни. К примеру, Арнот Фауре через Гийома Белота предупредил Пейре Маури, чтобы тот даже не смел стучаться в его двери.