Вольдемар Балязин - За полвека до Бородина

Ломоносов еще раз склонил голову, прощаясь, и все кадеты в едином порыве встали, ощущая нечто особенное — приобщение к тому большому и главному, что называем мы жизнью.

Вельяшев — Волынцев, кроме высшей математики, читал и курс артиллерии. Он рассказывал об истории артиллерии, описывал устройство отдельных типов орудий и их частей, знакомил с принятыми для орудий и снарядов масштабами, подробно излагал технику и порядок изготовления чертежей, отливки и сверления орудийных стволов, характеризовал различные металлы, применяемые при изготовлении орудий.

Наконец, он рассказывал об испытаниях готовых пушек, гаубиц и мортир, о снаряжении бомб и снарядов, о подготовке зарядов и о практике точной стрельбы — от заряда до выстрела.

Из его лекций кадеты узнали, что русская артиллерия существует четвертое столетие и многократно отличалась и в сухопутных и в морских баталиях.

Особенно подробно рассказывал Вельяшев историю артиллерии за последние полвека: от Полтавы до дней современных.

Затем показывал он кадетам модельки тех артиллерийских орудий, что состояли ныне на вооружении армии.

При довольном многообразии размеров и форм делились они все же лишь на три типа, называясь пушками, мортирами и гаубицами.

Вельяшев показывал модели пушек разных видов: бомбических, каронад, единорогов, фальконетов, кулеврин, — отличались они размерами и мощностью, а общее у них было одно — длинный, по сравнению с гаубицами и мортирами, ствол.

Гаубицы имели ствол покороче пушечного, но снаряды их были потяжелее.

И наконец, мортиры имели самые короткие стволы, намертво закрепленные под высоким углом.

Пушки стреляли картечью, ядрами и бомбами по пехоте, кавалерии и артиллерии в поле, мортиры — при навесной стрельбе под углом свыше 20° — по городам и крепостям; гаубицы, как и мортиры, вели навесной огонь, но могли использоваться и как пушки, стреляя картечью.

Для удобства производства бомб и ядер и их использования еще Петром I в армии были введены Двенадцать калибров орудий — пушки шести различных калибров — от трех- до двадцатичетырехфунтовых, гаубицы двух калибров — полупудовые и однопудовые и мортиры четырех калибров — от одного до девяти пудов.

(«Калибром» тогда называли не только диаметр канала ствола, как ныне, но и вес снаряда, которым орудие вело огонь.)

Вся артиллерия делилась на полевую и осадную.

В полевую артиллерию включались все гаубицы, пушки и мортиры малых калибров, в осадную — восемнадцати– и двадцатичетырехфунтовые пушки и пяти-и девятипудовые мортиры.

Эти сведения были для кадетов лишь самыми предварительными. Затем они начинали изучать устройство орудий, а освоив и это, переходили к тренировочным наводкам на цель пока еще не заряженных пушек и гаубиц.

Ознакомившись с масштабами, изучив таблицы огня, затвердив артиллерийскую экзерцицию, в начале весны выехали кадеты на Выборгскую сторону, на полигон.

Выезд на полигон, на учебные стрельбы обставлялся более торжественно, чем сборы на молебен, и почти приравнивался к генеральскому смотру.

При подготовке к выезду начальник школы не терпел ни малейших отклонений и упущений и требовал полного соблюдения воинского регламента.

Орудия были начищены сильнее обыкновенного, упряжь на лошадях отлажена, амуниция сверкала.

Первыми за ворота школы выходили фузилеры — солдатские дети. Они шли в пешем строю, четко отбивая шаг, до самой Выборгской стороны.

Солдатская школа составляла 3‑ю роту. Ею командовал капитан Андреев. В день выезда на полигон 3‑я рота выходила чуть свет — в семь часов утра.

С нею вместе выезжал со двора обоз с шанцевым инструментом — лопатами, ломами, кирками.

Через четыре часа после солдатской школы выходили на полигон дворянские роты Вельяшева и Картмазова.

По регламенту Петра I инженеры состояли при артиллерии и главным образом должны были вместе с подкопщиками, петардиерами и работниками обеспечивать ее беспрепятственный проход.

В походе во главе артиллерии шел караул, потом инженеры со своими помощниками–пионерами, которые двигались вслед за караулом с топорами, лопатами, кирками, ровняя дороги, засыпая рвы и ставя мосты для прохода пушек, гаубиц и мортир.

Затем ехали штаб– и обер–офицеры с двумя литаврщиками, а уже за ними шла артиллерия по калибрам — впереди большие калибры, затем — все меньшие.

Замыкал шествие артиллерии большой обоз с амуницией, шанцевым инструментом, понтонами и офицерским багажом.

Выборгский полигон начинался в безлюдном месте в двух верстах за Арсеналом. Он был почти квадратным и занимал пространство три версты на три с половиною.

На площади в десять квадратных верст были и холмы, и распадки, й поле, и овраги. Вдали стояли деревянные щиты, отдельные бревенчатые срубы, заборы из бревен и досок и небольшая деревенька из полудюжины изб — мишени для стрельбы из орудий разных калибров и типов.

Попав на полигон впервые, Миша с любопытством присматривался ко всему, что там было.

Он увидел, что здесь уже стояли осадные орудия — большие пушки и мортиры, нацеленные на далекий отсюда холм.

Был холм непрост — сложная конфигурация его напоминала редут, и видно было, что из–за прежних обстрелов некоторые его фасы обвалились, были повреждены также и боковые его кронверки.

Мордвинов стоял в стороне, у стола, накрытого планами и какими–то бумагами. На несколько минут он собрал офицеров, те в свою очередь собрали унтер–офицеров, а унтеры, разбежавшись по местам, велели вывозить малые пушки и гаубицы на огневой рубеж.

Вокруг дальнего холма видны были маленькие людские фигурки — это 3‑я рота, разделившись на две части, ремонтировала редут и деревню, готовя их к предстоящей стрельбе.

Мальчики во все глаза глядели на все происходящее.

Они видели, как к редуту и в деревню поскакали вестовые и как пошла оттуда к ним на позицию 3‑я рота. Они видели, как старшие кадеты, исполнявшие роли канониров, встали у пушек, те, кто выполнял обязанности бомбардиров, — у гаубиц, а гантлангеров — у мортир, а позади орудий, у лафетов, разместились «откатные» солдаты — в их обязанность входило поворачивать орудие в стороны либо катить его вперед или назад. Роль откатных солдат исполняли кадеты из 3‑й роты, только что вволю и всласть наработавшиеся на редуте и в деревне.

Школа привезла с собою лишь пушки малых калибров — от трех- до девятифунтовых; большие калибры находились на полигоне постоянно.

Миша стоял в шеренге в пяти саженях от огневого рубежа, где в две линии разместились полевые орудия.

Впереди полевой артиллерии на сей раз выдвинута была осадная.