Иван Лукаш - Граф Калиостро

-- Мой друг, вы только взгляните, -- небывало ласково сказал Калиостро. -- Сияет, сияет...

Вечернее солнце, повеяв последним светом, облило высокую стеклянную урну.

-- Вы правы, почтенный кавалер, сплав сияет, как лучшая медь, -- улыбнулся бакалавр, подумав: "Обманщик обманутый".

Калиостро рассеянно сунул ему под нос тяжелую табакерку.

-- Угощайтесь, мой друг.

-- Благодарствую, я не нюхаю.

"Ослабел маг, мягок, лик бледен, -- оглядел Кривцов графа... -- А камень-то философский, господин маг, уже найден..."

-- Мой друг, но сплав не остывает, -- приложил Калиостро пухлую ладонь к колбе. Его заерошенные брови жалобно сжались, и он так посмотрел на Кривцова, точно у него искал помощи:

-- Мне даже кажется, он стал горячее. Едва теплым было стекло. Кривцов сказал:

-- О нет, почтенный кавалер, ваш сплав охлаждается.

-- Не правда ли? Благодарю вас. Вы можете идти... Я один буду ждать первого кристалла, мне кажется, мне ка...

Кривцов поспешно вышел из кабинета.

-- Мне кажется, что тут действительно золото, -- договорил граф уже себе самому.

А бакалавр вбежал на антресоли. Он вспомнил, что Жако и Жульен увезли в карете восковую куклу, механическую Beнеру. Там, в верхних покоях, в дальних горенках, -- Феличиани одна.

По лестнице навстречу бакалавру спускался дворецкий Африкан с зажженным канделябром.

-- Amore, Amore, -- тихо смеясь, затормошил Кривцов старика.

-- Да пустите вы, сударь, пожару наделаете. С ума посходили... То козлом прыгаешь, то воешь... Перья скрыбут, в стеклянных горшках варева кипят, боярин спозаранок по городу гоняет -- как есть гофшпиталь для умом скорбящих.

-- Amore! -- крикнул бакалавр и мраморному Сократу, -- Дедушко плешивый, -- любовь!

В графские покои дверь приоткрыта. Сердце бакалавра заколотилось: "Чего я боюсь? Там ты, любовь, мечта". И вступил в прихожую, и тут же наткнулся на медную попугайную клетку.

А в клетке, сгорбившись в желто-зеленой ливрее, сидит на корточках носатый Жульен. Дико взъерошены перья, вертит клювастой головой, насмешливо крикнул:

-- Прочь, дурак, прочь! Кривцов толкнул клетку ногой.

-- Почудится тоже подобная нечисть...

Попугай закракал, -- забился о прутья, ломая костлявые крылья.

Третья дверь, дверь Санта-Кроче, любви, мечты, философского камня, -- растворена настежь.

В покое Феличиани горит свеча, брошена книга на кресла, точно тут только что были. Но Феличиани не видно... А, вот она, на высокой постели, укрыта с головой лебяжьим белым покрывалом, оно чуть подымается от дыхания.

-- Госпожа моя, радость, сударушка! -- прислушался Кривцов к ровному дыханию спящей.

-- Проснись, я пришел.

Дрожа от щемящей сладости, он стал отнимать покрывало с ее лица.

-- Ты сказала три буквы -- А, М, О. -- а я отвечаю...

-- Ре-ре-ре, -- вдруг прохрипело с постели. Покрывало заежилось, откинулось, и голый Жако, -- косматая обезьяна, бурая шерсть, плешины на заду, хвост облезлый, -- выпрыгнула на постель, полезла, кривляясь, к потолку по шпалерам.

-- Амо, амо,-- бессмысленно повторил Кривцов.

-- Ре-ре-ре, -- оскалилось чудовище, сорвало с гвоздя шляпу, -- швырнуло.

-- Обман!-- вскричал бакалавр, выхватив шпагу из ножен. Обезьяна вскочила на окно, перелетела в чулан Калиостро.

Трости, треуголки, башмаки, связки тяжелых бумаг, болванки для париков бомбардировали Кривцова. Попугай закружился вокруг его головы, норовя клюнуть в темя. Обезьяна запустила дубовым стулом. Бакалавр защищался шпагой.

Тут откинулась крышка сундука, -- с визгом выскочила оттуда Санта-Кроче. Кривцов ударил куклу эфесом по голове, треснули черепки, жалобно звеня полопались пружины и Санта-Кроче упала навзничь в сундук, зазорно кинув кверху восковые ноги.

ВОЛШЕБНЫЙ ИСПАНСКИЙ ПЛАЩ

Преданья старины.

Со шпагой в руке, -- рыжие волосы вздыблены, бакалавр вбежал в кабинет канцлера.

Подперев кулаками щеки, Калиостро смотрел на остывающий сплав.

-- Где Санта-Кроче? -- задыхаясь выговорил бакалавр.

Граф что-то бормотал, склонясь над колбой.

-- Калиостро, я спрашиваю тебя, где Санта-Кроче?

И ударил графа по плечу эфесом. Калиостро содрогнулся, оглянулся, оскаленный.

-- Нападение! На безоружного! Варвар, что тебе надобно?

-- Санта-Кроче...

-- Тебе нет дела до нее, московит...

-- Я не выпущу тебя, Калиостро, я убью тебя, если ты не скажешь, куда спрятал Феличиани.

Дрожа с головы до ног, он подступил к магу, острием шпага коснулся его двойного подбородка.

Калиостро косолапо и медленно отступил. Под нависшими веками сверкнули, погасли глаза.

-- Вы обезумели, господин секретарь, что вам надобно?

-- Истину.

-- Истину? Но вы видели ее еще на Гороховой, в гостинице. Я вожу мою истину в дорожном сундуке.

-- Не издевайся! -- взмахнул шпагой Кривцов. -- Твоей кукле я размозжил голову... Где живая?

-- А, так вы знаете мой маленький секрет?.. Хорошо... Я скажу, где живая Санта-Кроче, если вы не будете угрожать... Дайте мне сесть... Видите ли, история эта... Да садитесь же и не держите шпагу так близко предо мной, я не могу повернуть головы... История живой Феличиани очень любопытна... Успокойтесь, молодой кавалер, я ее не прятал, больше того, она...

Граф Феникс прищурился и поманил кого-то согнутым пальцем из-за спины Кривцова:

-- Феличиани, поди же сюда.

-- Она тут? -- метнулся бакалавр.

-- Да вот она, за вами.

Кривцов оглянулся. Калиостро мгновенно вырвал шпагу.

-- Так будет покойнее, любезный кавалер. Теперь будем вести наш диспут.

Граф развалился в креслах, играя отнятой шпагой. Сталь сверкала, выгибалась дугой.

-- Попрощайтесь навсегда с Санта-Кроче. Вчера ночью я переплавил ее в золото. Феличиани уже остывает.

Слезы горечи, ярости потекли по впалым щекам бакалавра...

-- Как, вы плачете, мой бедный друг?.. Допустим, что я обманул вас, допустим, что поступок с вашей шпагой предательский, допустим даже, что я лжец, но скажите, кавалер, что есть истина? Разве более привлекательна истина, которую вы обрели в темной каморке: чахлую Венеру, всю в морщинах... Уверяю вас, у нее старая и дряблая кожа... Ваша мечта оказалась изнурительной чахоткой. Моя Санта-Кроче прекраснее той, живой, хотя она из воска и на шарнирах.

-- Говорю тебе, я разбил кукле голову.

-- Напрасно... Впрочем, я смастерю другую... Скажите, почему вы все мечтаете об истине? Мой друг, -- истина скучна. Комедия обманщика Калиостро, уверяю вас, веселее... Истина?.. Да ее никогда не было... Истина только в том, что я веду вас от обмана к обману, что я щедро разбрасываю перед вами мои миражи о небесах, чудесном золоте, вечной юности, жизненном эликсире, perpetuum mobile... Почтенные signores, вам надобна не истина, а убеждение... Вы обезьяны и попугаи, вы мои Жако и Жульены, но я убедил вас, что вы люди, и я выдумал ваших богов.