Александр Войлошников - Пятая печать. Том 2

В тот весенний день пражане видели в Советской армии освободителей, а не тех палачей, которые завтра зальют Прагу кровью пражан. В мирной Праге печатались газеты, пражанки прогуливали по улицам ребятишек, показывая им танки, «штурмующие Прагу», а избранное народом законное правительство Чехословакии, доказавшее преданность народу на баррикадах, занималось проблемами коммунальными и продуктовыми.

И никто в эти радостные дни окончания войны не думал о том, что вслед за боевыми парнями, которые смущенно, под локотки, поддерживали нарядных пражаночек, сидящих на танках, в Прагу в автомашинах, закрытых брезентовым верхом, въезжают обособленно хмурые, настороженно молчаливые солдаты дивизии внутренних войск НКВД. С ними въехал в свободную Прагу кровавый сценарий «освобождения Праги», сочиненный Лаврентием Берия.

«Освобождали» Прагу войска НКВД споро, умело, проявив добротную мокрушную выучку палачей, наработанную за двадцать лет в СССР. Правительство Чехословакии было экстренно собрано, загнано в подвал и там расстреляно без суда, с формулировкой «буржуазное, антинародное, незаконно захватившее власть». Этот «суровый приговор чешского народа» был подписан «народным правительством Чехословакии», сидящем на Лубянке.

Зачем-то, на всякий случай, расстреляли милицию и участников Пражского восстания. Тут НКВД не напрягался для придумывания формулировки — их увезли в лес, где исчезли они по-советски, тихо, бесследно. А потом взялись за власовцев, оставленных в госпиталях и на частных квартирах. Так как вместо чешского правительства командовал в Праге советский комендант, отдавший приказ «о введении в Праге комендантского часа с запретом на стрельбу в городской черте», то с ранеными власовцами расправились без стрельбы.

За годы немецкой оккупации чехи узнали, на что способны фашисты. Теперь они могли сравнить корректных немецких оккупантов с кровавыми советскими мясниками спецвойск НКВД и пожалеть об освобождении от немецкой оккупации!

Озверевшие от тройной нормы спирта, профессиональные садисты мокрушники — гебня и Смерш — с наслаждением разбивали головы раненым молотками, крушили ребра прикладами, и по-суворовски лихо протыкали насквозь штыками. А чекисты-рационализаторы грузили раненых в грузовики, везли на пустыри и закапывали живыми в воронках и траншеях.

Нас, советских людей, живущих бок о бок с палачами из гебухи, чекистская будничная работа не колышет. Но для впечатлительных европейцев, которым и фашисты казались жестокими, а газовая камера, изобретенная в СССР, — кошмаром! — для них знакомство с методами русских «освободителей» было шоком!

Ошеломленные мясницким профессионализмом советских спецвойск, медсестры из чешского медперсонала госпиталей пытались защитить раненых, жертвуя своими юными жизнями. Беспомощные протесты чехов, против уничтожения раненых назывались «антинародными выступлениями», потому что наши «сотрудники» действует «от имени советского народа» во всех странах и за пределами СССР…

Волнуясь, Виктор умолкает: от слова «сотрудник» не у одного меня горло перехватывает от ненависти. А гебня среди нас живет… тот же хлеб едят и в трамваях ездят… а о своей подлой работе молчат. На вечеринке на брудершафт с такой мразью выпьешь… вот это и страшно, что внешне эти выродки, будто бы люди! Почему обезьяну считают уродливой? А на человека похожа!

Помолчав, Виктор продолжает нарочито спокойно:

— Привезли медали «За Прагу» и вручили их составу войск НКВД… «освободившему» Прагу от ее освободителей! Как говорится: «награда нашла героя». Вторая позорная награда СССР — медаль «За освобождение Праги»!

— Вить, ты тогда маленьким был, но, быть может, помнишь, какое было отношение к наградам у фронтовиков в войну и после войны? Всю войну с гордостью носили фронтовики награды на рваных, грязных гимнастерках в самых не подходящих условиях. Мечтали похвастать наградами на гражданке, помнишь, у Твардовского?

Было в войну уважение к наградам! А после войны? Фронтовички, будто сговорились, а ведь не то время было, чтобы сговариваться — но! — все вместе сняли награды с новеньких двубортных пиджаков с модными «киловаттными плечами»! Стыдно стало носить награды, если у тех, кому полагается медаль «За оборону Ташкента», боевых наград больше, чем у тех, кто мечен пулями и осколками под Сталинградом!

А как отличить гебню от фронтовиков?! Я не говорю о тех, кто «воевал» в особистах, Смершах, заградотрядах и расстрелял тысячи русских солдат! У тех «иконостасы» — подстать генеральским! А фронтовику, какая награда? Жив курилка! Вот, и радуйся. И для того чтобы отличаться от мерзавцев из гебухи, среди которых раненых не бывает, стали фронтовики носить нашивки за ранения.

Целый год терпели партийные и гебушные подонки этот молчаливый протест фронтовиков (нашивки вместо наград), а потом… Сталин указом запретил носить нашивки за ранения! Менты и дружина задерживали фронтовиков с нашивками и рвали им пиджаки! И я, чтобы учиться в институте, снял свои нашивки…

Во всем мире уважают нашивки за боевые ранения… но нет на свете страны позорнее России! А как гебня «очищала» улицы от нищих инвалидов? Навалом их кидали в товарные вагоны, запирали и везли туда, откуда и здоровый не выберется. Слышал про остров Валаам? Так вот туда и близко никого не подпускали, даже родственников инвалидов.

Режим был строже, чем в концлагерях! Никаких передач! Полтора миллиона (!!!) демобилизованных инвалидов войны отправили в лагеря! В советские! В РОССИИ ПОКЛОНЯЮТСЯ ПАМЯТНИКАМ ГЕРОЕВ, А ЖИВЫХ ГЕРОЕВ УНИЧТОЖАЮТ!

Опасалась партия, что фронтовички нос задерут, будто бы воевали они, а не НКВД, партия и Сталин! Должен знать свое место фронтовичок и в штанцы пИсать при виде голубой фуражки над свиной мордой, нагло звякающей боевыми медалями! «Я другой такой страны не знаю», где бы фронтовики стыдились наград! Зря угодливый подхалим Кобзон завывает дурацкий вокал: «Фронтовики! Наденьте ордена!»

Не наденут ордена фронтовики, пока сияют боевые награды на грудях «героев» из расстрельных команд Смершей и заградотрядов! Не забыла партия и лагерную вохру, всю войну служившую в Сибири: назвала их участниками войны и выдала им сразу, оптом, весь комплект медалей, как фронтовикам!!

А потом, по два-три раза в год, стало наше отечество кого попало отоваривать крупными, бронзовыми медалями, которые штампуют по дурацким поводам, вроде армейских юбилеев. Скоро в армии будут раздавать памятные медали величиной с блюдце и двумя словами: «На память!» Вот эта, парадно сверкающая золотом шелупень, затмила скромные фронтовые медали из неброского серого металла. Так девальвировали в СССР последнюю гордость фронтовиков — боевые награды.