Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 3

– Тебе не нужно идти за ними, – сказал Боорчи, мягко берясь за его поводья, – лучше не теряй времени и поезжай к хану.

Тэмуджин снова схватился было за плетку, но, словно очнувшись от бредового забытья, остановился. Долго смотрел на него, с трудом вникая в его слова.

– Еще неизвестно, – добавил Джэлмэ, – вправду они уходят или хотят устроить ловушку. На поляну тебе пока не нужно спускаться, а за ними мы проследим.

С неимоверным усилием преломляя в себе желание сейчас же идти вслед за Бортэ, Тэмуджин взял себя в руки, заставил себя все обдумать. И, смиряясь, он мысленно согласился с ними: «Они правы, Бортэ мне сейчас никак не спасти, а просто напасть на них или издали убить этих нойонов из лука… только хуже ей сделаю. Остается одно: не теряя времени, звать на помощь хана…»

– Хорошо, – сказал он охрипшим, будто от болезни, голосом, – езжайте за ними и проследите. А я сейчас же отправляюсь к хану… Да о матери Оэлун не забудьте.

Нукеры молча кивнули головами, преданно глядя на него.

Тэмуджин махнул рукой Хасару и Бэлгутэю, и, не дожидаясь того, когда скроются из вида последние ряды меркитов, сел на коня и стал спускаться с горы.

Следующие несколько дней Тэмуджин прожил словно в дурном сне, охваченный жгучим отчаянием, в мешанине горьких, удушающих чувств – боли от потери любимой Бортэ, оскорбленного достоинства и тяжелого внутреннего страха перед меркитами… То и дело жгучая злоба и обида охватывали его, заставляя до боли сжимать зубы: судьба, казалось, поступила с ним слишком жестоко и несправедливо.

Судьба словно посмеялась над ним, подразнила и бросила. Только что он начал вставать на ноги – с таким трудом решилось дело о возвращении отцовского улуса, он собирался уже вступить в свои права, и вот, словно сухую травинку под порывом ветра, сорвало его и понесло в пучине новой беды. Еще вчера он блаженствовал в душе, уверенный в прочности земли под ногами, не видя никакой опасности для себя и своей семьи, наслаждаясь покоем в ожидании счастья, которое должно было наступить вот-вот… В одно мгновение все для него перевернулось с ног на голову и его снова бросило в перекипающий котел борьбы за жизнь, за честь, за безопасность семьи, за любимую женщину, за будущее потомство…

Одно лишь жгучее желание поскорее вернуть жену и отомстить обидчикам теперь толкало его вперед – так же, как острый голод толкает волка в погоню за добычей, – ничего вокруг для него не существовало в это время. Звериный неосознанный ум двигал им, а после он почти не помнил, как вместе с братьями спустился с горы, как выехал на дорогу вниз по реке, как у оленьей тропы приказал Хасару и Бэлгутэю найти мать Оэлун с младшими братьями, помочь им устроиться в лесу и потом догонять его, а сам, не задерживаясь, поскакал дальше.

Где-то в керуленской степи его по следам догнали братья и через два дня непрерывной скачки, когда солнце склонилось на западную сторону, они были в ставке Тогорил-хана. Пропустили их в курень без задержки. Оказавшись в ханском айле и попросив внешнего стражника доложить о себе, Тэмуджин только тут будто пришел в себя, в первый раз осмысленно огляделся вокруг.

Тогорил вышел, встревоженно окинул его взглядом и махнул рукой.

– Заходи!

Тэмуджин быстро вошел, сел у очага.

– Ну, говори, что случилось.

Тэмуджин коротко рассказал обо всем и просящим голосом закончил:

– У меня отобрали все, что я имел, я остался без ничего. Прошу вас, отец Тогорил, помогите мне вернуть жену…

Тогорил молчал, тяжело сдвинув брови. Тэмуджин смотрел на него и чувствовал, как у самого сжимается в груди сердце. Холодный страх опахнул его, словно он вдруг оказался на краю скалы и ухватиться ему было не за что. Потерянно подумал: «Видно, не вовремя я приехал со своей бедой».

Хан досадливо скосил на него взгляд и, помедлив, стал говорить:

– Меркиты – сильное и многочисленное племя, справиться с ними не так-то легко. Не подумав, начнешь с ними свару, нападешь с ходу, без подготовки, а потом и не будешь знать, как отвязаться, всю жизнь придется воевать с ними… Лучше уж сожми зубы и повремени, можно ведь выждать и ударить потом, в удобное время. Да и не убили ведь они никого из твоих, только жену забрали, а ведь твой отец в свое время взял у них твою мать Оэлун. Жену себе ты и другую найдешь. Прямо сейчас можешь выбрать из моих племянниц, и защиту от меркитов я тебе дам…

Тэмуджин покраснел лицом, с нетерпением хлопнул ладонями об колени и просяще вскрикнул:

– Без Бортэ мне не будет никакой жизни, душа моя приросла к ней. Я днем и ночью думаю только о ней, о том, что они с ней делают!.. От этого у меня мутится в голове, в жилах вскипает кровь. Хан-отец, вы ведь мне вместо родного отца, прошу вас, окажите же помощь…

Тогорил раздраженно двинул головой, повысил голос:

– Ты пойми, что это не простое дело, это не табун лошадей отогнать. Если уж нападать на них, то надо будет затевать большой поход, двинуть большие силы, а это значит пролить много крови. Если уж начнем, то должны будем так ударить по ним, чтобы они не смогли в ответ подняться на нас. Не то затянется между нами такая война, что и не рады будем потом.

– Тогда надо разгромить их полностью.

– Ты понимаешь, что говоришь? Это сколько же крови прольется из-за одной только женщины?

Тэмуджин, недолго помолчав, думая над словами хана, решительно двинул головой:

– Пусть!.. Пусть прольется большая кровь. Если надо, то и уничтожим все это племя. Всех, до одного!

Тогорил пораженно смотрел на него.

– Ты хорошо понимаешь, что это будет? Из-за единственной женщины?..

– Понимаю. Но не только из-за женщины. Я считаю, что плохих людей нужно уничтожать, сразу и до последнего, чтобы потом не было от них горя другим. Такие люди не нужны на земле, потому что всем от них – одно несчастье! Я ненавижу таких. Только и смотрят, кого бы найти послабже, чтобы ограбить, отобрать, захватить… Пусть лучше сейчас умрет тысяча плохих людей, чем потом от их рук пострадают десять тысяч невинных. Я так считаю.

Тогорил еще раз окинул его изумленным взором и замолчал, пригнув голову. Долго сидел с хмурым лицом, уставившись в очаг, задумавшись.

Наконец, он оторвался от своих мыслей, сказал:

– У меня тут тоже заварилась смута. Сородичи, братья отца, вздумали поднимать головы против моей власти… Но, так уж и быть, я тебе помогу (у Тэмуджина невольно вырвался облегченный вздох). Да и, если говорить прямо, ты прав – да так, что не каждый мудрец отважится на такую правду. К тому же я и сам давненько уж подумывал отомстить этим меркитам… Ты знаешь, что я в детстве был у них в плену? Да, до сих пор помню, как я у них целыми днями толок просо в каменной ступе – руки отнимались. Потом хотел отомстить им, да все откладывал, не до того было, а теперь, может быть, и в самом деле настала пора, раз ты пришел ко мне с этим делом… Но, – Тогорил поднял указательный палец, сурово посмотрел на него, – если уж нам браться за это, то надо так их разгромить, чтобы потом они и думать не смели тягаться с нами, чтобы и потомки их помнили о нашем гневе. Для этого надо выйти на них с большим войском, чтобы не возиться долго, а разгромить всех одним ударом. Однако сейчас я не могу выводить из ханства большую часть своих тумэнов, надо мне и здесь оставить кого-то, чтобы присматривали за порядком. Но ведь у нас с тобой есть еще брат Джамуха, он тоже должен помогать нам. Сделаем так: я выйду отсюда с двумя тумэнами, Джамуха тоже пусть выйдет со своими двумя тумэнами, ты сам попроси его. Неизвестно, когда он будет готов к походу, поэтому место и время встречи пусть назначает он, а ты потом дай мне знать, я сразу же и выступлю. А пока я улажу тут кое-какие свои дела. Ты же, не теряя времени, отправляйся обратно.