Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны

Сознаніе это, однако, еще далеко не всеобщее, оно дѣлаетъ только первые, медленные шаги. Кое-гдѣ еще все продолжаются прежнія иллюзіи и заблужденія, подорвавшія и безъ того слабую промышленность и хилую торговлю. До отказа отъ требованія полнаго и всесторонняго рабочаго контроля и ближайшаго участія въ управленіи предпріятіемъ заводского комитета — въ широкихъ рабочихъ кругахъ еще не дошли. Въ этой области вредныя иллюзіи сохраняются. Не чувствовалось и до послѣдняго времени стремленія къ подъему трудовой дисциплины и энергіи, что, впрочемъ, быть можетъ, объясняется общими условіями жизни въ Совѣтороссіи. Минуя марксистскую проповѣдь необходимости усиленія производства и максимальнаго подъема производительности, наши рабочіе за время революціи дали невѣроятное паденіе трудовой энергіи, даже въ періодъ еще сравнительнаго благополучія въ области запасовъ сырья и топлива, а также продовольствія. Трудовая дисциплина стала постепенно отходить въ область преданія, лѣнь начинала пріобрѣтать всѣ права гражданства, входя въ обиходъ и какъ бы узаконяясь. Постоянное митингованіе, частыя отлучки для участія во всевозможныхъ засѣданіяхъ, совдепахъ и комитетахъ — вносятъ естественную дезорганизацію въ предпріятіе. Болѣе усиленные продовольственные пайки и сравнительно высокій уровень заработной платы почти убили стимулъ дополнительнаго заработка, личнаго интереса въ повышеніи по службѣ, этого двигательнаго нерва въ борьбѣ за существованіе.

Мнѣ пришлось въ разные періоды революціи и гражданской войны болѣе или менѣе близко наблюдать типографскихъ рабочихъ такого крупнаго центра, какъ Одесса. Какія грустныя, въ общемъ, наблюденія, какая безотрадная въ итогѣ ихъ получилась картина! Типографскіе рабочіе считаются «авангардомъ пролетаріата», представителями его болѣй сознательной и культурной части. Между тѣмъ, какъ мало въ средѣ типографщиковъ идеализма, патріотическаго и національнаго порыва. Меркантилизмъ — вотъ двигательный законъ этой среды, узкій эгоизмъ — вотъ ея главнѣйшее проявленіе. Грамотность и культурное развитіе среди типографщиковъ — выше, чѣмъ у другихъ категорій рабочихъ, но не замѣчается среди нихъ стремленія къ культурному самосовершенствованію. Мало замѣтно и стремленія улучшить въ предѣлахъ доступнаго въ эпоху остраго безтоварія — свой хотя бы внѣшне-культурный обликъ (одежда, обувь, стрижка, бритье, баня и т. д.). Зато, замѣчается кичливое осознаніе себя, какъ «соли земли», горделивое подчеркиваніе своего политическаго развитія, весьма часто сводящагося къ повторенію азовъ изъ грошевыхъ популярныхъ марксистскихъ брошюрокъ пропагандистскаго характера. Попавъ въ шоры марксистской догмы, не видя дальше своей узкой околицы, многіе рабочіе печатнаго дѣла за время перваго періода революціи или частыхъ на югѣ «передышекъ» отъ большевистскаго ига — позволяли себѣ проявлять свои политическіе вкусы давленіемъ на редакціи газетъ (то путемъ саботажа или «итальянской забастовки», выражавшейся въ искусственно земедленномъ наборѣ срочнаго газетнаго матеріала, то, иногда, и отказомъ поставить въ газету что-либо неугодное рабочему комитету). Помню случай отказа поставить въ газету клише, представлявшее каррикатуру на чрезмѣрное увлеченіе идеей 8-ми часового рабочаго дня въ періодъ войны — дѣло было еще до Брестскаго мира, — всѣ доводы о свободѣ печати и недопустимости цензуры, хотя бы и пролетарской, были оставлены «меньшевистскимъ» рабочимъ комитетомъ безъ вниманія, ссылаясь на «распоряженіе» совѣта рабочихъ депутатовъ о борьбѣ съ «контръ-революціей» въ печати. Только годъ спустя, въ другихъ уже политическихъ условіяхъ, во время австрійской оккупаціи, удалось, и притомъ въ другой типографіи — помѣстить злополучную каррикатуру, изображавшую солдата-циклиста, дѣлающаго три «восьмерки» и не двигающагося съ мѣста, въ сборникѣ каррикатуръ Mad’а «Такъ было...», посвященномъ годовщинѣ революціи. На этотъ разъ произведенія этого каррикатуриста вызвали перуны гнѣва австрійскихъ оккупаціонныхъ властей, возмущенныхъ недостаточно почтительнымъ отношеніемъ къ центральнымъ державамъ, что вызвало конфискацію сборника каррикатуръ, обыскъ у его издателя и др. мѣры репрессіи. Приведенный фактъ вмѣшательства наборщиковъ газетныхъ типографій въ содержаніе выходящихъ номеровъ—не единичный. Доказательствомъ тому можетъ послужить сообщеніе, приведенное въ № 109 московскихъ «Извѣстій» (за 1921 г.) и трактовавшее о томъ, что

... «рабочіе типографіи «Извѣстій» отказались набирать статью Миронова, «въ виду несоотвѣтствія ея интересамъ газетныхъ рабочихъ и некомпетентности автора». По этому поводу президіумъ (?) вынесъ постановленіе, согласно которому «признается недопустимымъ вмѣшательство наборщиковъ или служащихъ типографіи въ обсужденіе вопроса о желательности или нежелательности печатанія той или иной статьи и постановилъ немедленно привлечь къ отвѣтственности всѣхъ виновныхъ въ этомъ дѣлѣ».

Попытка рабочихъ наложить свою руку на содержапіе «буржуазной» газеты, издающейся при «буржуазномъ» строѣ, — имъ удалась. Болѣе энергичный отпоръ подобнаго рода посягательства на свободу печати, естественно, встрѣчаютъ со строны совѣтской газеты, издающейся при коммунистическомъ строѣ.

Демагогическія крайности синдикализма неминуемо приводятъ къ абсурдно-недопустимымъ фактамъ вмѣшательства представителей физической рабочей силы въ мало доступную ихъ пониманію сферу интеллектуально-духовнаго или государственнаго характера. Газетные наборщики пытались навязывать свои взгляды редакціямъ газетъ, матеріалъ которыхъ они набирали. Желѣзнодорожные служащіе, развращенные попустительствомъ крайностямъ синдикализма со стороны перваго революціоннаго министра путей сообщенія Н. В. Некрасова, — дошли до сознанія, что они — хозяева россійскихъ желѣзныхъ дорогъ, что желѣзнодорожное хозяйство — достояніе обслуживающаго его служебнаго персонала, и т. д.

Подобная «широта взглядовъ» на вопросы общаго характера соотвѣтствовала узости горизонтовъ и въ вопросахъ, касавшихся спеціально отдѣльнаго предпріятія. Такъ, требованія о повышеніи расцѣнки труда дѣлались подъ преимущественнымъ вліяніемъ кассовой наличности въ данный моментъ или состоянія текущаго счета даннаго предпріятія, безъ малѣйшаго желанія вникнуть въ опись предстоящихъ платежей или срочныхъ долговыхъ обязательствъ, требовавшихъ накопленія средствъ. Заявленіе кассира о томъ, что въ кассѣ имѣются остатки — пьянило головы, вызывало ростъ аппетитовъ, при наличіи которыхъ не прислушиваются къ бухгалтерскимъ соображеніямъ и доводамъ, не говоря уже о заботѣ о газетномъ потребителѣ, на котораго перекладывались вызываемые рабочими требованіями расходы. Характерно, что большевики, введя въ Одессѣ «московскій» типографскій тарифъ, фактически значительно понизили его по сравненію съ существовавшимъ при «буржуазной» добровольческой арміи. Одновременно были сокращены и штаты, чего рабочіе комитеты упорно не допускали до прихода большевиковъ, ссылаясь на безработицу и трудность найти въ другомъ мѣстѣ работу. «Рабоче-крестьянская» власть заставила, однако, примириться и съ пониженіемъ заработной платы, и съ увольненіями многихъ старо-служащихъ, фактически, надо сознаться, ненужныхъ и зря обременявшихъ. бюджетъ предпріятія. Въ этой области рабочіе комитеты не могли преодолѣть воли коммунистической власти, отъ которой имъ, однако, обыкновенно удавалось отстоять цѣлость и неприкосновенность типографскаго оборудованія, по крайней мѣрѣ, — въ болѣе или менѣе крупныхъ предпріятіяхъ (мнѣ даже извѣстенъ случай, когда большевистская власть сперва предполагавшая вывезти въ другой городъ наборныя и ротаціонныя машины одной газетной типографіи, подъ давленіемъ рабочихъ, отказалась отъ этого плана, начавъ даже свозить въ данную типографію изъ болѣе мелкихъ предпріятій нужные для расширенія ея машины и шрифты, такъ что, въ итогѣ, инвентарь типографіи не только не уменьшился, но даже нѣсколько увеличился). Отмѣтимъ еще, что во многихъ типографіяхъ замѣчается увеличеніе со времени революціи случаевъ хищенія металла, отдѣльныхъ частей, бумаги, керосина и т. д. Рабочіе комитеты декретировали потивъ этихъ хищеній, но когда однажды нѣкій рабочій былъ пойманъ съ поличнымъ, соотвѣтствующій заводскій комитетъ не счелъ возможнымъ самолично прибѣгать къ дисциплинарной мѣрѣ взысканія, давъ понять администраціи предпріятія, что въ данномъ случаѣ предоставляется ей право принятія мѣры воздѣйствія — вплоть до увольненія.