Евгений Санин - Между жертвенником и камнем. Гость из Кессарии

- Что ты тогда делаешь в моем доме? - не отставал от него сенатор.

- То же, что и другие офицеры претория скоро будут делать в домах отцов сенаторов.

- Что ты хочешь этим сказать?..

- Ничего,.. Просто, когда Сеян придет к власти, в ваши дома переселимся мы, преторианцы. Ну, прощай, Тит Кальвизий. Я рад, что ты так неплохо устроился... Эти мраморные полы... Колонны... Молодец! Да! И не вздумай прятать куда-нибудь эти картины и статуи - они мне очень понравились!

Оставив сенатора в полном замешательстве, Макрон усмехнулся решив, что мало погрешил против истины, ведь именно так оно и будет, если Сеян сменит Тиберия, он перешел через дорогу и постучал бронзовым молотком в дверь большого дворца.

Сразу уяснив в чем дело, Секст Сатурнин заверил Макрона, что всегда поддерживал и будет поддерживать законного императора и... попросил от Тиберия сущий пустяк - всего миллион сестерциев в долг.

- Зачем же в долг? - усмехнулся Макрон – Я предлагаю тебе от имени императора наместничество. Скажем, в Сирии!

- В Нумидии! - быстро поправил Сатурнин.

- Да хоть в Британии! Миллион там выкачаешь, или сто миллионов - меня не касается. Но помни, путь в провинцию для тебя лежит только через труп Сеяна! А если скажешь кому хоть слово, то Тиберий откроет путь к Нумидии другому, но уже через твой труп!

Через час Макрон уже разговаривал с Гнеем Реститутом.

- Даже не знаю, как мне быть... - то и дело повторял, оглядываясь на дверь, бледный сенатор. - Может, ты сначала со всеми остальными поговоришь, а?

- Значит, не знаешь? - с угрозой спросил Макрон.

- То сделаешь - попадешь в немилость Сеяна, это - не сделаешь - станешь врагом Тиберия!

- Выбери кого-нибудь одного, и будешь спать спокойно!

- Кого? - простонал сенатор, - Конечно, Тиберия!

- Тебе хорошо! А мне каково? Что, если ты послан Сеяном?

- Тогда бы ты давно загремел у меня в подвалы за оскорбление величества императора!

- Вот видишь! И так не знаешь куда деваться от этого закона! Ни раба побить у статуи императора, ни в отхожее место или публичный дом сходить с монетой, где его изображение. А ты предлагаешь еще держаться Тиберия!

- А разве Тиберий преследует тех, кто оскорбляет его? - удивился Макрон. - Насколько мне известно, делает это Сеян. Очень неплохо делает. И представь, что станет, если он станет императором? А, впрочем, смотри, - решительно встал он, направляясь к двери.

– Тебе виднее. Думаю, не надо напоминать, что ожидает твою голову, если ее язык сболтнет хоть одно лишнее слово? Ведь, ты сам сказал, что я могу быть, как от Сеяна, так и от Тиберия!

- О боги! - простонал сенатор. - А если...

- Никаких если! - отрезал Макрон, берясь за ручку двери.

- Но погоди...

- Нет.

- Ну, хорошо, хорошо! - прокричал сенатор. - Я... согласен. Любому другому посланнику Тиберия я указал бы на дверь. Но ты так доходчиво все объяснил, что нельзя не поверить... Говори, что я должен делать?

- Для начала принять подарок принять подарок от императора, который при несут тебе сегодня, а потом слушаться каждого моего слова.

- А без подарка нельзя? - робко спросил сенатор.

- Я же сказал - слушаться каждого моего слова!

Выйдя из дома Реститута, Макрон направился к последнему на сегодня сенатору.

«Пять человек за день, - прикидывал он на ходу. - Не густо... Сколько же времени пройдет, пока я таким образом дойду до последнего, шестисотого сенатора?..»

Прошло несколько месяцев.

Внешне ничто не изменилось во дворцах императора на Капри, и в его привычках.

Вставал он как всегда поздно. Все так же коротал дни беседами с философами или филологами. Писал по вечерам записки о своих деяниях, тщательно обдумывая каждую фразу послания к потомкам.

И только в его внезапной резкости во время бесед с учеными, непривычно мрачном виде, угадывалось то чудовищное напряжение, которое искало и не находило в нем выхода.

Наконец в один из штурмовых зимних дней с трудом причаливший к острову парусник высадил на берег десять воинов. Их начальник - стройный, быстрый в движениях офицер - немедленно прибыл на доклад к Тиберию. Назвавшись Гаем Валентом, он сообщил, что воины посланы лично Макроном для охраны императора.

- Макроном?! - забывая свою обычную осторожность, радостно воскликнул Тиберий.

Быстрыми шагами он подошел к гонцу, заглянул в серые, улыбчивые глаза:

- Не тяни! Говори... Как он там?!

- Передает тебе привет и пожелания здоровья! - улыбнулся Валент и протянул тщательно свернутый лист пергамента.

Тиберий торопливо выхватил его, развернул дрожащими пальцами и впился жадными глазами в грубые, неуклюжие строки, выведенные рукой Макрона.

«Так... так... - беззвучно шевелил он губами, глотая короткое сообщение о солнечной погоде в Риме и неплохом вине, которое можно купить в лавке какого-то Нимфея! - Ага!

Вот...»

В верхнем левом углу, после цифры, обозначающей вчерашнее число, с не присущим Макрону тщанием было написано - «август». «В III день перед нонами августа...» - снова перечитал император и, невольно покосившись на окно, за которым стоял февраль, понял, что таким способом Макрон давал ему понять, что в письме использован шифр, изобретенный покойным Августом.

Первым его желанием было выпроводить гонца и броситься за стол расшифровывать письмо. Но перед ним стоял посланник из Рима. Это был единственный единомышленник во всех его двенадцати дворцах, рощах и гротах, на которого он наконец-то мог теперь полностью положиться. Человек, с которым он мог говорить о том, о чем боялся даже думать, чтобы ненароком не выдать во сне или за кувшином вина свои тайные мысли, - Значит, с тобой прибыли еще девять... верных мне легионеров? - спросил Тиберий, удивляясь тому, что язык повинуется ему так же неуклюже, как в дни молодости, когда он на каком-нибудь варварском наречии лично допрашивал пленных.

- Да! - охотно кивнул Валент. - Но нас могло быть и сто, и тысяча! Просто Макрон считает, что на Капри вполне хватит и этого.

- Тысяча... - силясь проглотить комок, появившийся в горле, прошептал Тиберий.

Сквозь наплывшие на глаза слезы благодарно взглянул на офицера.

Уверенный, даже наглый взгляд. В наклоне головы, подавшемся чуть вперед теле – готовность до конца служить ему.

«Интересно, чем Макрон так прельстил его? - неожиданно подумал он. - Деньгами?

Должностью? Или... запугал? Впрочем, не все ли теперь равно? Главное, что у меня есть тысяча воинов. Это уже кое-что! Кое-что, но не сенат... - нахмурился император и вопросительно взглянул на Валента:

- А что на словах приказал передать мне Макрон?

- Макрон? - удивленно переспросил Валент, всем видом напоминая о скрытном характере своего начальника. - Ничего... Разве что только выполнять твои малейшие желания! - тут же нашелся он.