Вольдемар Балязин - Правительницы России

И вот наступила ночь с 24 на 25 ноября 1741 года — ночь очередного дворцового переворота, когда волею судьбы рядом с цесаревной оказались: врач — француз Арман Лес ток, русский аристократ камер-юнкер Михаил Воронцов, мелкий служитель из Академии наук — немец Карл Шварц и рядовой Преображенского полка, крещёный еврей Пётр Грюнштейн.

Так как именно этот квартет сыграл главную партию в грядущем перевороте, имеет смысл познакомиться с каждым из новых героев поподробнее.

Об Армане Лестоке мы уже знаем. Что же касается Михаила Илларионовича Воронцова, то он был камер-юнкером Елизаветы с четырнадцати лет. Михаил пользовался расположением цесаревны ещё и потому, что в трудных для неё финансовых обстоятельствах ссужал деньги, которые давал ему старший брат — Роман Воронцов, женатый на богатой купчихе Марфе Ивановне Сурминой. Эта сторона отношений была скрыта от непосвящённых и придавала им оттенок дружеской доверительности, которая впоследствии переросла в прочное доверие, позволившее ввести Михаила Воронцова в круг главных участников переворота.

Третий участник заговора — Христофор-Якоб, на русский манер Карл Иванович, Шварц был вначале трубачом в Семёновском полку, но из-за скудости заработка играл ещё и на свадьбах и похоронах, безуспешно пытаясь стать дворцовым музыкантом. Есть сведения, что, когда цесаревна была ещё ребёнком, он некоторое время давал ей уроки музыки. Не имея успеха в Петербурге, Шварц решил поправить свои дела в чужих краях и добился назначения в русскую дипломатическую миссию, отправлявшуюся в Китай. Эта миссия готовилась ещё при жизни Петра I, но начало её деятельности относится к осени 1725 года.

Итак, на подмостках истории Шварц появился тогда, когда рядом с ним оказался Савва Лукич Владиславич-Рагузинский, как именовался он в документах того времени, «действительный статский советник, чрезвычайный посланник и полномочный министр, иллирический граф» (Иллирия — западная часть Балканского полуострова — ныне Словения и Хорватия).

Савва Рагузинский перед отъездом в Китай 1 сентября 1725 года подал в Государственную Коллегию иностранных дел «доношение», в коем просил включить в состав его миссии и Шварца. «Шварц, — писал в одном из последующих донесений Рагузинский, — в Швеции инженерству учился и в практике фортецы (то есть крепости) строил, хотя ныне и трубачом при мне обретается». Когда посольство доехало до Селенги, Шилки и Амура, Шварц после долгих поисков нашёл отличное место для строительства двух новых крепостей — Селенгинской и Нерчинской, а после того составил и чертежи для их строительства. Рагузинский сообщал также, что Шварц, с его слов, «при шведских и датских войсках в инженерном деле служил и сказывает, что такому делу из младенчества обучался».

И наконец, следует упомянуть и об ещё одном активном участнике заговора — Юрии или, по другим данным, Петре Грюнштейне. Он был рядовым в Преображенском полку и вместе со Шварцем вёл агитацию в пользу Елизаветы Петровны в гренадерской роте, которая и стала главной силой в совершении государственного переворота.

Однако прежде, чем это случилось, произошли и другие события, предопределившие успех задуманного предприятия.

Вспомним, что 25 ноября гвардия должна была выступить в поход и письменные приказы об этом уже были разосланы в гвардейские полки. Вспомним также, что Лесток принёс Елизавете рисунки, на которых были изображены трон и виселица.

Вместе с Лестоком вечером 23 ноября 1741 года пришли к Елизавете и несколько гвардейцев, самым решительным и красноречивым из которых оказался солдат Грюнштейн.

Было решено, что на следующую ночь гвардейцы арестуют Антона-Ульриха и Анну Леопольдовну. Для того чтобы быть уверенным в успехе, Грюнштейн предложил цесаревне выдать деньги на жалованье гвардейцам. У Елизаветы денег не было, но на следующее утро она отдала петербургским ювелирам свои бриллианты под залог и получила необходимую сумму.

В одиннадцать часов вечера 24 ноября Грюнштейн с двенадцатью гвардейцами, его приятелями, пришли к цесаревне и заявили, что для них предпочтительнее совершить государственный переворот, нежели идти среди зимы под Выборг.

Елизавета собрала у себя людей, которым абсолютно доверяла. Это были: Лесток, Шварц, Алексей Разумовский, трое Шуваловых — Пётр, Александр и Иван, Михаил Воронцов, дядя Анны Ивановны Василий Салтыков и дядья цесаревны — Карл и Фридрих Скавронские, Симон Гендриков, Михаил Ефимовский и принц Эссен-Гомбургский с женою. И хотя все собравшиеся были достаточно единодушны, главная героиня заговора, Елизавета, всё ещё колебалась.

Тогда Лесток надел ей на шею орден Святой Екатерины, учреждённый в память о мужестве и предприимчивости её матери, дал в руки серебряное распятие и вывел из дворца к ожидавшим у ворот саням. Усадив цесаревну в сани, Лесток сел с нею рядом, а Воронцов и Иван Шувалов встали на запятки, за ними следом помчались Грюнштейн с товарищами, Разумовский, Салтыков и Шуваловы — Александр и Пётр.

Все заговорщики остановились возле кордегардии Преображенского полка и попытались пройти в казармы, но часовой ударил в барабан, выбивая сигнал тревоги. Тогда Лесток ударом кинжала пробил барабанную шкуру, и Грюнштейн с товарищами побежали в казармы полка. Преображенцы жили не в корпусах, а в отдельных избах, и их военный городок представлял собою деревню. Здесь жили солдаты, сержанты, капралы и дежурные офицеры, а свободные от службы офицеры ночевали по своим особнякам в городе. Заговорщики разбудили всех, и Елизавета вышла к собравшимся с распятием в руках.

Она взяла с них клятву верности и приказала никого не убивать. Солдаты поклялись, и 364 человека пошли по Невскому проспекту к Зимнему дворцу. У Адмиралтейства заговорщики остановились. Лесток отобрал ударную группу из двадцати пяти человек, а из их числа выбрал восемь солдат, которые, изобразив ночной патруль, подошли к четырём часовым, стоявшим у входа в Зимний и, внезапно напав на них, обезоружили.

Затем заговорщики пошли во дворец, арестовали Анну Леопольдовну и Антона-Ульриха, а младенца Ивана передали на руки Елизавете Петровне. Она бережно завернула ребёнка в тёплое одеяло и повезла к себе во дворец, приговаривая: «Бедный, невинный крошка! Во всём виноваты только твои родители!» Разумеется, это было бесспорно, да только «бедный невинный крошка» после того двадцать два года просидел в разных секретных тюрьмах и в конце концов 4 июля 1764 года в возрасте двадцати четырёх лет был убит стражей при попытке освободить его из Шлиссельбургской крепости подпоручиком Смоленского пехотного полка Василием Яковлевичем Мировичем...