Александр Немировский - Пифагор

Слово взял Килон.

— Я не умею отрываться от земли, проходить сквозь стены, — начал Килон при глухом ропоте лесхи. — Но, не обладая способностью читать чужие мысли, я догадываюсь, что вы думаете обо мне. Вы считаете меня недругом вашего учителя и полагаете, будто я пришёл, чтобы добавить ожесточения к вашим сомнениям и вашему недовольству, заставившему вас здесь собраться. Нет. Я пришёл, чтобы объяснить вам, какой опасности подвергаетесь вы и ваши друзья. Я скажу только о Кротоне, городе, где исполняю обязанности архонта. Я напомню, как был вначале принят кротонцами Пифагор, выставлявший себя сторонником наших обычаев и законов, обещавший воспитывать юношество в верности им. Ему даже вручили ключ от города, сделав его почётным гражданином, многие кротонцы помогали строить вашу школу, многие состоятельные граждане, в том числе и мой отец, дали немало денег на постройку стен. И что же?

Послышались выкрики, то ли одобрительные, то ли враждебные. Овладев вниманием слушателей, Килон продолжил:

— Вопреки собственным обещаниям, он поставил свои правила, свой образ жизни выше обычаев полиса. Моим согражданам трудно понять премудрости, каким учит Пифагор. Но они знают, что в Тёплых Водах живут по установленным им законам, что учеников лишают возможности общаться с родителями и в течение долгого времени они вынуждены молчать. Им известно, что у Пифагора в Кротоне и других городах имеется множество сторонников, с которыми он общается с помощью тайных знаков. А ведь любой эллин знает, что открытость — основа жизни каждого полиса, если только им не правит тиран. Именно поэтому всё тайное порождает слухи. Так, многие уверены, что Пифагор колдовством лишил Милона силы, ибо до того, как тот познакомился с ним и стал его учеником, он не знал поражений. И хотя дом Милона уже при его жизни стал местом сборищ пифагорейцев, болтают, будто Пифагор захватил дом вопреки воле Милона, оставив без приданого его дочь. Старики вспоминают Демокеда и уверяют, будто самосец с помощью того же колдовства освободился от соперника и даже погубил своего покровителя Поликрата.

И снова взял слово Гиппас:

— Друзья мои! Вспомним, чему нас учили: через весы не шагай, то есть не допускай чрезмерности. Создавая собственный свободный храм Муз, мы хотим распространять мудрость, а не ненависть к нашему Учителю. Давайте же займёмся делом. Совет Метапонта выделил для храма Муз участок за городом близ священной рощи Аполлона, а владельцы кораблей собрали три таланта серебра — ведь они понимают, что сыновей надо учить, но посылать в Кротон, к Пифагору, не хотят. Ксенофан обещал побеседовать с первым набором. Мы будем выслушивать и другие мнения, но никогда не забудем, что мы пифагорейцы.

Уже во время посадки на судно, следовавшее из Посидонии в Сибарис, Адраний обратил внимание на трёх державшихся вместе юношей. Устроившись под мачтой, они завязали беседу. По их вещам, далёким от торговли, и часто повторяющемуся имени «Пифагор» Адраний понял, что это его попутчики. Один из них, судя по тоге, был тирреном или ромеем, двое других по виду показались ему самнитами. «Хорошо, что не одни эллины будут рядом с братом», — подумал он с удовлетворением.

Дождавшись, когда они наговорятся, Адраний подошёл к мачте.

— Что же вы замолкли, друзья? — сказал он. — Ведь скоро, как мне кажется, вам придётся посадить языки на привязь.

Обернувшись, юноши удивлённо взглянули на незнакомца и его варварское одеяние.

— Это нас не пугает, — наконец отозвался один из самнитов.

— Лишь бы не возвратиться ни с чем. А ты сам кто? Откуда знаешь об обете молчания?

— Ветер поднимает не одну пыль. Слухами ойкумена полнится, — ответил сикел. — Зовут меня Адраний. Я из Скифии, где был воином царя царей Дария.

Самнит, что постарше, недоверчиво улыбнулся:

— Неужто и в Скифии о Пифагоре знают?!

— Кое-кто знает. Повстречался мне там удивительный человек. Ему я обязан жизнью. Так вот. Верьте мне или не верьте, он на таком огромном расстоянии обменивается с Пифагором мыслями.

— Конечно, верим! — подхватил младший из юношей. — Пифагору доступно всё.

— Мой брат учится у него, — продолжил Адраний. — Его приняли в школу без испытаний. Я собираюсь к нему.

Разговор о Пифагоре не иссякал до самого Регия, и почти не осталось времени для рассказа о великом походе Дария и его провале. Адраний успел лишь рассказать о переходе через Данувий, когда судно вошло в бухту Кротона.

Уже издали стало видно, что мол заполнен толпой.

— Не нас ли собираются приветствовать эти люди? — предположил тиррен. — Я слышал, кротонцы кичатся тем, что в их городе живёт Пифагор.

Адраний, сдвинув край паруса, впился глазами в приближающийся берег.

— Не похоже, — сказал он. — Да и откуда бы им знать, что на корабле желающие учиться?

— Да ведь набор в школу происходит в одно и то же время! — перебил тиррен. — Я слышал, что это девятый набор.

— Смотрите! — неожиданно воскликнул другой юноша. — В руках у некоторых палки. Они ими грозят. Наверное, нас приняли за пиратов.

Враждебность толпы не осталась не замеченной и кормчим. Он повернул судно так, чтобы оно шло к молу под острым углом. Вскоре стали слышны выкрики:

— Убирайтесь вон, пифагорейские щенки!

Брошенный кем-то камень едва не долетел до борта.

Кормчий, оставив весло помощнику, подошёл к юношам.

— Взбесились... — проговорил он, кинув взгляд на берег. — Кроме вас, в Кротоне никто не сходит. Я не стану рисковать.

Когда судно достигло горловины бухты, Адраний подошёл к борту, протянул руки к воде и воскликнул:

— Помоги мне, Нестис!

С этими словами он бросился в море.

— Куда же ты, безумец? — закричал кормчий. — Я бы высадил тебя в Сирисе, откуда за полдня добрался бы до своего Пифагора!

Обратившись к юношам, он добавил:

— Вы-то, надеюсь, не попрыгаете в волны?! К вечеру будем в Сирисе.

Юноши, не отводя взгляда от пловца, молчали.

Наконец один из них удручённо проговорил:

— Что касается меня, я лучше вернусь обратно.

К вечеру того же дня Адраний был уже в объятиях брата.

— Где твои педилы? Почему ты мокрый? — удивился Тилар.

— Дай же во что-нибудь переодеться!

Увидев в углу полотно, накрывавшее какой-то предмет, Адраний решительно направился к нему. Но Тилар преградил дорогу. Сорвав с себя хитон, он кинул его брату.

— Оденься. И скажи, что стряслось?

— К вам иначе чем вплавь не доберёшься. Но веди же меня скорее к Пифагору. У меня для него новости.

Тилар бросил на брата снисходительный взгляд:

— У тебя?! Не из страны ли гипербореев?

— До этой страны я не дошёл, — ответил Адраний, не замечая иронии. — А о моих новостях дано узнать только ему самому. Что же стряслось, ответь лучше ты. В прошлый раз кротонцы долго растолковывали мне, как сюда пройти, расспрашивали, кого я собираюсь навестить, показали мне дорогу, а теперь забросали камнями. Трое юношей, бывших со мной на корабле, видимо, отказались стать учениками Пифагора. А где он сам?