Андрей Зайцев - Драккары Одина

Все знали, что Карн бежал. Только его не было в округе из рабов.

Стейнар молчал, размышляя над тем, что услышал. Потом поднял глаза на Виглифа.

— Вот мое слово. Ты слышал Колбейна, готов драться с ним?

— Да, — глухо обронил пленник.

— Вы будете драться без кольчуг. У каждого будет нож и то оружие, которое он себе выберет.

— Меч, — сделал свой выбор Виглиф.

— Топор, — голос Колбейна прозвучал в полной тишине. Теперь должен был состояться хольмганг — поединок чести, один на один, в огороженном кольями месте.

— Колбейн убьет его, — шепнул на ухо Хафтуру стоящий рядом с ним Рулаф Беззубый.

Викинги окружили кольцом место схватки и с особой внимательностью следили за каждым движением бойцов, от­мечая про себя, а иногда и вслух удачный выпад или прием защиты.

Колбейн и впрямь выглядел предпочтительней соперника, который был и значительно старше по возрасту, и к тому же, судя по всему, измотан ночным переходом. Но как бы там ни было, Виглиф оставался опасным противником, на стороне которого был опыт участия в десятках боев как на суше, так и на море.

Так как у бойцов не было щитов, им приходилось быть предельно осторожными, сближаясь с соперником. Здесь тре­бовались ловкость и реакция, а у Колбейна этих качеств было в избытке. Потому-то на нем не было ни единой царапины, а Виглиф уже истекал кровью...

Секира Колбейна пронеслась над его головой, и, успев отклониться, он не уберег левое плечо. Его обезображенная бес­палая рука нет-нет да и привлекала взгляд Колбейна. Он сам не знал почему, но в горячке схватки сын Хальфдана иногда застывал, следя за беспалой рукой. В этом было что-то заво­раживающее...

Хафтур, наблюдая за поединком, безошибочным чутьем старого воина понял замысел Виглифа. Тот, не растрачивая понапрасну сил, ждал момента. У секиры Колбейна было де­ревянное древко. Умелый и точный удар меча мог разрубить ее пополам. А без секиры Колбейн уже не представлял ничего серьезного для такого бойца, как Виглиф. Но Колбейн не зря выбрал секиру. Он прекрасно понимал, в чем ее преимущество, а в чем — недостаток.

Поэтому сближаясь с противником, он крутил секирой с поразительной быстротой, и у Виглифа не было возможности разрубить древко и лишить Колбейна его главного оружия...

Схватка близилась к концу. Дыхание обоих бойцов стало тяжелым и прерывистым. Колбейн сумел еще раз задеть со­перника острием топора. Только опыт Виглифа помог ему избежать более серьезной раны. Но молодость брала свое. Почти никто из наблюдавших за поединком викингов не сомневался в том, что Виглиф будет убит. Шаги его стали замедленней, пот стекал со лба на залитую кровью рубашку. Колбейн, усмехнувшись, сделал очередной молниеносный выпад и вдруг почувствовал непривычную легкость в руке.

Меч Виглифа поймал в воздухе древко секиры, неуловимым движением рассекая ее пополам.

Тяжелое топорище упало к ногам Колбейна, а он, смер­тельно побледнев, отступил на шаг, схватившись за нож. Мужество не оставило его, но он понял, что Великий Один решил призвать его к себе. Такому бойцу, как Виглиф, даже раненому, не составит труда поразить его мечом, чей клинок куда длиннее ножа.

Виглиф, сделав замах, бросил взгляд на Стейнара, напря­женно следившего за схваткой. Их глаза на мгновение встре­тились, и ярл понял, что викинг ждет от него знака.

Колбейн, не имея возможности выйти за пределы круга, метался с ножом в руке, уже слабо надеясь па удачу. Олаф, как и двое сыновей Стейнара, находившийся тут же, заметил, что Виглиф будто играет со своим противником.

Один раз его меч уже нашел тело Колбейна, и сейчас сын Хальфдана так же был в крови, как и его соперник. Прошло еще несколько напряженных мгновений боя. Уйдя от очередного выпада Виглифа, Колбейн отступил назад и, не удержавшись, упал на землю. Острие меча Виглифа застыло у его груди.

— Довольно! — хлопнул в ладони Стейнар, отнюдь не желавший, чтобы сын отправился к Ностранду — Берегу Мертвых вслед за своим отцом. — Мне не нужна смерть кого- то из вас.

Несмотря на то, что ярл по своей воле прекратил схватку, многие поняли, что Виглиф не хотел убивать Колбейна. Иначе сделал бы это гораздо раньше возгласа Стейнара.

— Не я убил твоего отца, — покачал головой Виглиф, от­бросив меч. — Это был Магнус, сын Харальда...

— Магнус? — глаза Колбейна впились в него как иголки. Медленно поднявшись на ноги, молодой викинг обдумывал новость. От него не укрылось и то, что Виглиф действительно не хотел убивать его.

— Магнус, Магнус... — между тем повторяли меж собой викинги.

— Почему же ты раньше ничего не сказал мне?

—Я не хотел оправдываться, — пожал плечами Виглиф Беспалый. — Любой поймет меня. Ты тоже поймешь.

— Это дело я хотел бы взять на себя, ярл, — выступил из рядов хмурый Кнуд Вороний Глаз.

— Кто еще пойдет? — взгляд Стейнара обвел теснившихся в его дворе викингов. На этот раз он не стал удерживать брата Гейды. Это было его право на месть.

— Я иду, ярл, — вытирая кровь с рубашки, поднял голову Колбейн.

— И я... Я тоже... — раздались голоса других викингов.

... — И назывался тот город — Вавилон. А в те времена на всей земле был один язык, одно наречие... И вот жители Вавилона, возгордившись своим величием, задумали построить башню до самого неба, чтобы сравняться с Богом, — Бранжьена помолчала, вспоминая все, что слышала об этом. — И Бог, раз­гневался на людей, спустился на землю и разрушил башню, а строителей ее наказал тем, что каждый из них стал говорить на своем языке, и его не понимали остальные. Рассеялись строители по всему свету, и с тех пор на земле много народов и каждый говорит на своем языке...

— Ва-ви-лон... — повторила по слогам Хельга, раздумывая над тем, что услышала. — Вавилон. А что это значит?

— Говорят, на каком-то древнем языке это означает — Вра­та Бога... — сказала Бранжьена, и перед глазами ее как будто опустился туман.

Ее прошлое, погребенное где-то там, за морем, словно плескалось, как изменчивые морские волны, меняясь, ис­чезало и появлялось вновь... Ее отец, мать, братья — все они протягивали к ней руки, беззвучно шевеля губами и о чем-то умоляя. О чем?.. О возвращении назад? А разве такое возможно?..

— Выходит, и предки наших конунгов пришли оттуда? — пыталась разобраться в этом хитросплетении Хельга. — Но Бог был, как ты говоришь, всегда один. А что же тогда наши боги? Те, что населяют Асгард? Кто же тогда они?

— Мне говорили, что это — ложные боги, — голос Бранжьены слышался будто издалека, временами он становился ближе, а иногда — чуть слышен. — Есть ужасное место, на­зываемое Адом... Туда попадут все убийцы, грешники, воры и насильники!

— А как же Вальхалла? — недоуменно спросила Хель­га, повернув голову к Бранжьене. — Ведь всех воинов за­берет к себе Один, великий и мудрый Один! А видела ли ты когда-нибудь воина, которые не убил хотя бы одного чело­века?