Андрей Зайцев - Драккары Одина

— Это не воин... — Хафтур наклонился над ним. — И не рыбак. Он корабельщик с кнорра, похоже, фриз или сакс. На нем нет ран. Значит, их взяли в плен и затем убили.

— Почему бы не продать их в рабство? — недоумевал Рагнар.

— На это были, видимо, свои причины...

Внезапно Олаф услыхал еле уловимый свист, и сразу вслед за этим викинг, державший лук, неловко дернулся и начал медленно оседать на землю. В боку его торчала стрела.

— Рагнар, к дереву! — крикнул Хафтур, заслоняя сына ярла своим щитом.

Несколько стрел вонзились в дерево и в щиты викингов, кое-кто был легко ранен. Но теперь они были готовы к от­ражению нападения.

Скрывавшиеся за деревьями чужаки поняли, что неожидан­ность атаки утеряна, и решили пуститься на хитрость.

— Эй, вы! Бросайте оружие, и мы сохраним вам жизнь! — прокричал один на языке данов.

— Так же, как сохранили жизнь этим несчастным? — на­смешливо крикнул в ответ Гуннар, надеясь, что его поймут земляки.

— Вы сами выбрали свою судьбу! — прокричал тот же голос, и полтора десятка стрел взвились в воздух. Но теперь они уже не могли причинить серьезного вреда. Закрывшись щитами, викинги прижались к стволу огромного дерева. Рог- нвальд воззвал во весь свой мощный голос. Оставшиеся на драккаре должны были услышать его.

Вероятно, сообразив, что промедление смерти подобно, прячущиеся в лесу люди, выбежали на поляну с обнаженными мечами и копьями наперевес. Их было около двух десятков. Разношерстная толпа, в которой ни Хафтур, ни Рогнвальд не смогли разобрать принадлежности к какому-либо известному им племени.

Раздался боевой клич викингов. Рогнвальд, Гуннар и еще трое первыми вступили в схватку с противником. Хафтур прикрывал Рагнара, а Олаф, обнажив меч, со вспыхнувшим бешенством кинулся на одного из нападавших — коренастого, в старом шлеме с открытым забралом и панцире, укрепленном стальными пластинками.

Едва сблизившись с ним, Олаф, помня прием, показанный Хафтуром, неожиданно отклонился вправо, уходя от выпада, и сразу сделал мгновенное колющее движение навстречу. К его удивлению, противник попался на эту хитрость, и меч вошел ему прямо под ребра, в незащищенное место. Он выкатил глаза и с хрипом повалился на землю.

Олаф выдернул меч и вовремя. Прямо на него выскочил здоровенный детина в кольчуге и с топором в руках. Его го­лова была без шлема, и лицо, покрытое черными пятнами, как будто усмехалось оскалом зверя. Олаф схватился ним, но почти сразу понял, что с этим бойцом будет потяжелее, чем с первым. А медлить было нельзя. Нападавшие, используя чис­ленный перевес, стремились как можно скорей довести дело до конца. Олаф начал отступать назад. Детина вращал секирой, продолжая ухмыляться. Шаг, еще шаг... И детина вдруг застыл, глаза удивленно уставились на Олафа. В горле его торчала стрела, колени подогнулись, и он рухнул лицом вперед. Олаф оглянулся. Айво, прислонившись к дереву, доставал новую стрелу. Он бил без промаха, и уже трое лежали на земле, пронзенные стрелами, выпущенными из его лука...

— Рубите, колите их! — внезапно крикнул кто-то за спиной Олафа. Он готов был поклясться, что это голос Инегельда.

И действительно, викинги с драккара, поднимаясь на холм, спешили на выручку своих товарищей. Нападавшие, не ожидавшие такого развития событий, дрогнули. Рогнвальд, от­бросив щит, схватил меч одного из убитых и с двумя клинками бросился в кучу врагов, сея смерть и панику. От его мощных ударов береговые разбойники падали как снопы с разрублен­ными черепами и рассеченными конечностями.

Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Убегав­ших доставали стрелы Айво и других подоспевших викингов. Оставшихся на месте добивали без жалости. Один из раз­бойников, долговязый, чем-то похожий на цаплю, удивленно уставился на Ульберта:

— Как? И ты здесь?!

Ульберт не дал ему договорить и пронзил мечом. Долго­вязый упал на землю с расширенными от боли и удивления глазами. Ульберт огляделся. Похоже, в горячке боя никто не обратил внимания на слова этого разбойника.

А тем временем четверо викингов окружили последнего из нападавших, который ловко орудуя мечом не давал возмож­ности быстро прикончить его. Надо было отдать ему должное. Это был, вероятно, самый лучший боец среди разбойников. Теряя терпение, Инегельд дал знак двум лучникам, которые взяли луки наизготовку, натягивая тетивы. Разбойник, сухо­щавый мужчина лет сорока, с редкой бородкой и в шлеме, похожем на шлем древних саксов, заметил направленные в него стрелы. Викинги, окружавшие его, по окрику Инегельда расступились.

— Не убивайте меня! — крикнул разбойник на ломаном датском. — Я укажу вам дорогу к лагерю. Там есть, чем по­живиться.

Лучники замерли, ожидая, что скажет Инегельд. Тот, по­медлив, кивнул, и они опустили луки. Тогда Инегельд подошел к нему и, усмехнувшись, спросил:

— Кто ты?

— Меня зовут Дитфен, — разбойник снял шлем с головы. Его светлые волосы слиплись от пота и грязи.

— Кто эти люди? — Инегельд показал на тела его сорат­ников. Некоторые из них еще были живы, корчась в пред­смертной агонии.

— Ты и сам, верно, догадался, — разбойник говорил без всякого страха, иногда вставляя слова из диалекта англосак­сов. — Мы грабим корабли, которые заходят сюда.

— Как зовется эта земля? — спросил уже Рагнар, подошед­ший поближе и внимательно разглядывавший единственного из всех, кому боги даровали возможность уцелеть в этом бою.

— Это Готланд, — сказал Дитфен и показал рукой на северо-запад. — А там — Бирка.

— Вы грабите корабли? — Рагнар смотрел на него испытую­ще, немного злясь в душе на то, что вмешательство Инегельда решило исход схватки, хотя и сознавал, что мог погибнуть, так и не достигнув цели своего путешествия.

— А чем вы отличаетесь от нас? — Дитфен говорил, не отводя взгляда. — Мы грабим корабли, вы грабите корабли, и даже города и земли. Я был в Йорке в тот самый день, когда даны подошли к нему.

— Ты видел сыновей Рагнара Лодброка?

—Только издалека видел Ивара, которого вы зовете Бес­костным. Мне повезло, я остался жив. С тех пор много чего повидал.

— Почему вы напали?

— У нас не было выбора, — пояснил Дитфен. — Когда утром мы увидели, что к острову подходит драккар викингов со щи­тами по бортам, стало ясно, что лучше переждать, спрятаться. Мы ведь рассчитывали, что это торговый корабль.

— Совсем как тот, что заходил сюда два дня назад? — Рогнвальд высился над всеми, и его руки, обагренные кровью, внушали невольное уважение и страх всем, кто видел его сейчас.

— Верно, — подтвердил Дитфен. — Мы убили всех, кто оказал сопротивление, а эти... — он показал в сторону дерева с повешенными. — Сдались нам, но это их не спасло.