Александр Майборода - Святополк Окаянный

Этот удар был в самое сердце. У Святополка нервно дернулось веко, и он задумчиво проговорил:

— Много лет назад, когда мать рассказала мне, как Владимир убил моего отца и как осквернил ее, я дал клятву отомстить. Я не мог сделать этого многие годы, теперь сам Господь дает мне знак, что пришло время мести. Но я нарушу свою клятву, потому что мои названые братья не виноваты в грехах своего отца. А его пусть накажет Бог.

Свенельд разочарованно тряхнул головой:

— Пора звать на совет бояр и вышгородских старшин, очи обещали тебя поддерживать, теперь пусть они подтвердят свое слово.

Святополк засомневался:

— Ты думаешь, стоит говорить с ними до смерти Владимира? А не обвинят ли меня в том, что это я отравил Владимира?

Свенельд сердито дернул ус:

— Обязательно обвинят. Ярослав, затеяв хитроумную интригу, обязательно покроет ее морем лжи. Но если сейчас не заруч итъся помощью бояр и старшин, то потом будет поздно. Возможно, Ярослав со своей дружиной уже торопится к Киеву. Поэтому если ты хочешь вернуть своему роду законное место, то еще до смерти Владимира наша дружина должна оказаться в Киеве.

Святополк бросил решительный взгляд на старого Свенельда и распорядился:

— Созывай бояр и старшин!

Выйдя из комнаты, Свенельд довольно усмехнулся. — Святополк может отказаться от мщения — он правоверный христианин. Но я-то — варвар! А варвары никогда не прощают обид. И я хорошо помню, что Ярополк погиб из-за того, что вступился за моего сына. Так что теперь пришло моя очередь отдать старый долг.

Выгоревшее солнце еще висело высоко над оранжевым горизонтом, когда в горнице княжеского терема собрались лучшие мужи Вышгорода. Здесь были воеводы и бояре. Здесь были вышгородские старшины. Не зная, по какому поводу их собрал князь, они, собираясь в небольшие толпы, вполголоса переговаривались.

Однако их томление было недолгим. В двери, ведущей в княжеские комнаты, появился воевода Свенельд. Его вид был хмур и неприступен. В руке высокий посох. Оглядываясь на сумрачного воеводу, присутствующие невольно начали замолкать.

Свенельд стукнул посохом о пол и объявил сухим голосом, что князь идет.

Почтенные мужи торопливо заняли свои места около лавок вдоль стен, и как только появился князь, склонили головы.

За князем шли его жена Марина, а следом за ней епископ Реннберг.

Пройдя мимо почтенных мужей, Святополк прошел к возвышению, на котором стояло княжеское кресло. Повернулся, подал знак всем занять свои места и сел. В креслице рядом села его жена Марина. А за спинкой ее кресла встал засохшим деревом ее духовный наставник епископ Реннберг.

Присутствие Марины говорило о том, что предстояло крайне важное дело, и это бояре сразу отметили в уме.

Тут же на середину возвышения вышел Свенельд, седой и внушительный, и с тем же суровым видом объявил:

— Тихо, князь говорить будет!

Он вернулся к креслу Святополка и встал рядом с ним.

Святополк, не вставая с кресла, выпрямился и заговорил негромко, но сильно:

— Други мои, лучшие мужи Вышгорода, я созвал вас спешно для того, чтобы посоветоваться по очень важному делу. Киевское войско ушло в поход на печенегов, а Киев Владимир поручить охранять мне. Но разговаривая с Владимиром, я увидел, что он при смерти. Поэтому я хочу спросить вас, что мне делать, если Владимир умрет? Должен ли я занять киевский стол, принадлежащий по праву мне?

Проговорив это, Святополк замолчал. Но через несколько секунд добавил:

— Как скажете, я так и сделаю.

После этого он расслабленно откинулся на спинку.

Марина смотрела на бояр с высокомерной гордостью. А сами бояре замерли, им требовалось время, чтобы осознать смысл t казанных князем слов.

Поэтому, как только Святополк закончил говорить, снова заговорил Свенельд. Он напомнил:

— Владимир, чтобы отобрать власть у законного наследника Великого воина Ярослава, предательски убил отца Святополка Прополка. А жену взял в наложницы, чем наложил позорное пятно на весь род Рюриков. Так мог поступить только раб, ненавидевший своего хозяина. Своим поступком Владимир нарушил установленный прадедами порядок наследования и тем самым положил начало братоубийственным войнам.

Свенельд говорил долго и закончил свою речь словами:

— Поэтому говорите, готовы ли вы восстановить на Руси законного правителя?

Бояре сначала зашептались, как лес под ветром. Очевидно, мнения разделились, так как пара бояр вцепились друг другу в бороды и волосы и начали их выдирать. Но затем послышались громкие выкрики:

— Надо идти в Киев и сажать Святополка!

Это кричали дружинники. Святополк других слов от своих дружинников и не думал услышать, — дружинники прекрасно понимали, что если их вождь сядет в Киеве, то на них свалятся многие блага, о которых они сейчас боятся даже мечтать. А вот вышгородские старшины пока помалкивали.

Святополк встревожился — одной дружиной всей Руси не удержать. Даже Киева не удержать. Но Святополк и Свенельд, перед тем как собрать бояр и старшин, обговаривали действия на подобный случай.

Поэтому Святополк подал знак Свенельду и тот объявил:

— Мнение бояр нам ясно. Но вот что думают городские старшины?

Старшины пошептались, и поднялся Настас. Начал он туманно:

— Владимир многие нанес нам обиды. Его дружинники разбойничали, девкам и женкам проходу не было, чуть появится на улице — хватали и тащили к развратному князю. И сейчас в Вышгороде проживает триста наложниц, а их сыто кормить надо, хорошо одевать. Мы, князь, давали тебе клятву, что будем на твоей стороне... Мы преданы тебе сердцем. Только боимся, что сыновья Владимира воевать с тобой будут. Большое разорение придет...

Настас потупился.

Свенельд недовольно проговорил:

— Если в Киеве сядет Ярослав, то Святополка он прогонит, а Вышгороду от нового князя все равно грозит разорение.

Настас задумчиво промолвил:

— Так-то оно так...

Святополк подал незаметный знак.

Двери в горницу распахнулись, и в них показались несколько отроков. Они что-то катили.

Присутствующие повернули головы в сторону отроков и с нобоиытством стали ожидать дальнейших событий. Некоторые, чтобы лучше рассмотреть происходящее, даже привстали со своих мест.

Через минуту все рассмотрели, что отроки катят бочку, — для вина бочка была слишком тяжела, и интерес присутствующих еще больше возрос.

Отроки вкатили бочку на возвышение перед Святополком, и, с трудом поставив ее на попа, сделали шаг в стороны.

Некоторые старшины, не в силах сдерживать любопытство, тачали подходить к бочке. За ними потянулись и другие, которым стало плохо видно бочку. Вскоре около бочки сгрудились все старшины.

Вот теперь к бочке подошел Свенельд с топором в руке, и ударом топора вышиб дно бочки. Горницу озарило нестерпимое сияние. Послышался дружный выдох: