Александр Майборода - Святополк Окаянный

Микула рукой ухватил ветку и обломил ее. Ощипывая ветку от листьев, все так же спокойно проговорил:

— Боярин, не балуй мечом, а то придется тебя этой хворостиной посечь.

Больше ему ничего не надо было говорить. Лицо боярина приобрело цвет петушиного гребня перед дракой, и через секунду он кинулся на Микулу с намерением ударить мечом по голове.

Микула уклонился и тут же въехал кулаком в ухо боярина.

Удар был силен, да к тому же он был удачно послан вдогонку, так что боярин свалился с коня в пыль. Он тут же вскочил, но Микула ловко вышиб из его руки меч и ухватил за лоснящееся ухо. Боярин взвыл от боли и, опасаясь остаться без уха, приподнялся на носки.

Микула хлестнул его пару раз хворостиной по жирному заду и снова оттолкнул его в кусты.

Остальные дружинники стояли в растерянности, не зная, что делать. Если бы неизвестный воин вынул меч, то они без раздумья напали бы на него. Но он меч не вынул. А значит, и не было причин, чтобы обнажать свои мечи. Пятеро крепких дружинников обязаны были справиться с одним мальчишкой и без оружия.

Блуд выл от унижения в кустах и барахтался, пытаясь выбраться оттуда. Судя по всему, он уже не мог сражаться.

Однако оскорбление княжескому дружиннику было нанесено, и надо было что-то делать. Поняв, что всадник не так прост, как казался сначала, и что с ним не справиться без оружия, остальные дружинники медленно вынули мечи и начали окружать его с намерением напасть на него с разных сторон.

— Ну что же! — вздохнул Микула и достал свой тонкий, как хлыст, меч.

Дружинникам его изящное оружие показалось слишком слабым средством для обороны. Они взмахнули своими широкими тяжелыми мечами. Но первый же удар орудия Микулы с легкостью перерубил один из мечей. Дружинника спасло то, что Микула сдержал удар своего меча, иначе бы разрубил и его на части. В ужасе дружинник свалился на землю и спрятался за коня.

Увидев, что произошло, остальные также испуганно отпрянули назад.

Теперь они поняли, насколько оказалось серьезным положение, в которое они попали по своему легкомыслию. Драться с человеком, чей меч пересекает твой меч, как будто он сделан из мягкого дерева, занятие глупое.

Микула вложил свой меч в ножны и легко поклонился, вежливо проговорив:

— Господа, если у вас ко мне больше дел нет, то прошу пропустить меня.

Дружинники посторонились, и Микула проехал мимо них. Но хотя они и вели себя спокойно, но он на всякий случай краем глаза присматривал за ними.

Люди не звери. Звери, когда убеждаются, что они слабее соперника, ложатся на спину и поджимают лапки, показывая тем свою покорность. Люди же, когда убеждаются, что они слабее своего соперника, стараются нанести удар в спину. Так говорил учитель Асмус.

Так оно и оказалось. Проехав добрую сотню шагов Микула почувствовал сильный удар в спину. Оглянувшись, он увидел стоящего на дороге с луком боярина Блуда. Лицо боярина расплывалось от удовольствия, что попал стрелой в спину Микулы, однако увидев, что стрела отскочила от его доспехов, тут же переменился в лице, вскочил на коня и припустил по дороге, да так, что за ним поднялся шлейф пыли.

Остальные дружинники тут же поскакали за ним.

Микула зло чертыхнулся, один раз он уже получил стрелу в спину и едва выжил. Теперь получил вторую. Похоже, ловля стрел спиной начинает входить в дурную привычку. Таким способом рано или поздно его снова проткнут. Так что ему пора было заводить глаза на затылке.

И хотя Микула сильно разозлился, он не стал гнаться за улепетывающими дружинниками. Не потому, что его конь хуже их коней. Он мог догнать вероломных дружинников, но догнав, ему пришлось убить бы их. Если бы Микула служил кому-нибудь из князей, то он, вероятно, так бы и поступил. Князь защитил бы своего дружинника. Но пока он был один...

Так что поехал Микула своей дорогой дальше. Но недалеко. За ближайшим поворотом обнаружилась перевернутая телега.

Рядом с телегой стоял и озадаченно чесал затылок мужик. Глаз у него заплывал огромным синяком.

Это был тот самый мужик, что все время ехал впереди Микулы. Чуть в стороне смирно стояла распряженная лошадь, косившаяся удивленным влажным глазом на перевернутую телегу.

Увидев вооруженного всадника, мужик напружинился и приготовился нырнуть в лес. Княжеские дружинники так напугали его, что теперь он боялся всех проезжающих вооруженных людей.

Микула оценил все сразу. Положение мужика было не очень хорошим. Начало темнеть. И мужик до наступления темноты не успеет собрать свой воз и доехать до жилья, где бы он мог заночевать в безопасности. А так как дружинники помешали и планам Микулы доехать до Белгорода до темноты, то ему также приходилось подумать о ночевке в лесу.

Но одному ночевать в лесу не с руки, на сонного может напасть и зверь, и человек. А вдвоем веселее, один может сторожить сон другого.

Поэтому Микула остановился рядом с мужиком и участливо спросил:

— Дружинники телегу опрокинули?

— Дружинники... — опасливо посматривая на него, проговорил мужик.

— В Белгород едешь? — спросил Микула.

— В Белгород... — опять односложно ответил мужик.

— До темноты не успеешь, — задумчиво проговорил Микула.

Мужик безнадежно махнул рукой:

— Не успею...

Неожиданно он пожаловался:

— Блуд никому не дает житья. Чуть увидит кого на дороге — бьет, добро отбирает. Мол, князь отдал ему эту землю, а потому все проезжающие должны платить ему. Мы тут живем исстари, наша это земля.

Он опять разочарованно махнул рукой.

— Времена меняются, что было нашим, отбирают варяги.

Жалобы выслушивать можно вечно. Микула слез с коня и проговорил:

— Надо устраиваться на ночь.

Мужик обрадовался и засуетился.

— Оно конечно. Оно вдвоем в лесу завсегда веселее.

Однако говорлив мужичок, заметил про себя Микула и спросил:

— Как тебя зовут?

— Переног, — отозвался мужичок.

— Вот что, Переног, — сказал Микула, — дай-ка посмотрю твой глаз.

Переног удивился необычной просьбе, но подставил свою рожицу. Микула осмотрел глаз. В глазном яблоке от удара лопнули мелкие сосудики, и глаз из-за этого покраснел. Но страшного Микула ничего не заметил. Велев Переногу не шевелиться, он сорвал широкий лист, промыл его чистой водой из меха, притороченного к седлу, и приложил к глазу Перенога. Затем обвязал голову чистой тряпочкой.

Пошептав над Переногом заклинание, он легко хлопнул его по плечу.

— А теперь ты вот что, — посоветовал он, — займись-ка делом. Сходи в лес и набери побольше сухих веток. Нам костер жечь всю ночь, — ночами пока холодно, да и от зверя охрана, поэтому дров надо побольше.

Переног спросил:

— И долго тряпицу носить на глазу?