Александр Майборода - Святополк Окаянный

— Держи его под своим присмотром, он либо говорит намного меньше, чем знает, либо не знает, что говорить. Но если его слова сбудутся, он будет нам великим помощником.

Свенельд хмыкнул:

— Чем же его удержишь? Он как пришел ниоткуда, так и уйдет.

— Есть на него узда, — сказал Святополк. — Ему нужна девка Ярина, этим его и будем держать при себе.

Затем он бросил серебряную вещицу на середину стола.

— Так что это значит?

Свенельд подобрал вещицу, взглянул на нее, приподняв на уровень глаз, и мрачно ответил:

— Разбойники не сами пришли, их привел дружинник Ярослава. А значит это одно: Ярослав хотел похитить дань, чтобы тебя еще больше поссорить с Владимиром.

Он осуждающе кивнул головой:

— Опасное дело. Очень опасное дело. Хорошо что у нас есть надежные воины.

Святополк кивнул:

— Рахдая обязательно наградим.

В большом дворце не так-то просто найти человека. Хотя дружинники на княжеском дворе и свои люди, но в некоторые помещения им было категорически запрещено совать нос. Особенно там, где обитают женщины. За излишнее любопытство и боярину могли обломать бока палками.

Поэтому Микула, зная, что Ярина находится где-то рядом, тем не менее не пытался самостоятельно ее искать. Свенельд, зная об этом, объяснил Микуле, где искать Ярину и что говорить отрокам, охраняющим запретные помещения.

Получив от Свенельда нужные указания, Микула тут же, под добрый смех воеводы, бросился к своей любимой.

Княгиня Юлия, у которой служила Ярина, жила в отдельном тереме, уединенном в тихой части княжеского двора. Здесь, в местечке, отгороженном строениями и зарослями вишни от остального мира, образовался небольшой приятный уголок, покрытый мягкой нежной травой и желтыми одуванчиками. Казалось, сюда нечаянно занесло уголок рая. В тени большой яблони был устроен стол и поставлено мягкое кресло, в котором Юлия приятно проводила время, свободное от молитв. Конечно, она не только дремала в удобном кресле, но и любила ухаживать за растениями. Небольшой терем, в котором жила Юлия, был окружен цветочными клумбами. Юлия лично ухаживала за этими растениями, не разрешая к ним никому прикасаться.

Поэтому, зайдя в этот райский уголок, Микула первым делом увидел склонившуюся среди цветов женщину в скромной одежде. Не видя лица и подумав, что это и есть Ярина, он бросился было к ней с быстро забившимся от волнения сердцем, но женщина подняла лицо и обернулась на шум приближающихся шагов.

Княгиню Юлию Микула сразу узнал, хотя и видел ее почти два года назад, только один раз. При этом он с удивлением отметил, что Юлию как будто не брало время, и она была по-прежнему красива. Только приглядевшись внимательнее, он увидел мелкие горестные морщинки вокруг губ.

Микула почтительно поклонился и поздоровался.

Юлия распрямилась и, по-старчески потирая поясницу испачканными в земле ладонями, ласково ответила:

— И ты будь здрав, добрый молодец. Что ищешь здесь?

Микула еще раз поклонился и проговорил:

— Меня зовут Рахдай. Я дружинник князя Святополка. Он разрешил мне навестить девицу Ярину, которая у тебя в рабынях.

Уголки по-девичьи розовых губ Юлии чуть заметно приподнялись.

— Мы все рабы, — проговорила Юлия надтреснувшим, как старинный драгоценный фарфор, голосом. — Мы все рабы. Даже те, кто владеет рабами. Ибо над нами хозяин один Господь Бог, и мы все его рабы.

Микула замешкался, не зная, что дальше говорить. Но Юлия сама продолжила разговор.

— Ярина сейчас в тереме — убирается. Как уберется, выйдет и тогда сможешь с ней переговорить.

Она бросила любопытный взгляд:

— Ты ей брат или кто? Уж больно похожи.

Микула хотел рассказать правду, но вовремя вспомнил, что князю он представлялся сыном арабского купца. И если бы он сказал, что его родители обычные смерды, то это могло бы ему сильно повредить. Княгиня об этом могла рассказать Святополку. А князья и бояре не любят смердов, пытающихся вылезти из грязи в князи. Даже короли не любят вспоминать о своих дедах крестьянах.

— Мы не брат и сестра, — поэтому уклонился от объяснений Микула.

— Так откуда же ее знаешь? — спросила пытливая княгиня.

— Ярину просил найти ее отец, — лаконично попытался объяснить Микула.

— Ты дружишь со смердами? — удивленно приподняла брови княгиня.

— Это особенный смерд — он оказал мне ценную услугу, — проговорил Микула.

Это не развеяло сомнений княгини; на ее лице был написан вопрос — что же за необыкновенная услуга, что ее ценит дружинник, который обычно ничего, кроме золота, не ценит.

А Микула подумал, что женщины часто проницательнее мужчин. Так ни Свенельд, ни Варяж, даже не подумали спросить, что общего между сыном арабского купца и дочерью смерда.

Поняв, что надо было выкручиваться, Микула решил начать пояснения издалека:

— Все знают историю чудесного спасения Белгорода от осады печенегов.

Княгиня засмеялась:

— Как же, тогда какой-то дед придумал вырыть два колодца и поставить в них кадки с сытой и киселем. Печенеги подумали, что сама земля рождает еду и ушли.

Микула кивнул и проговорил:

— Но молва скрывает самое главное — не старый дед придумал эту уловку, а юная девица.

— Погоди, погоди, — изумленно ахнула княгиня. -- Неужели...

— Ага! — подтвердил Микула. — Она самая.

— Но почему же все приписали старику? — спросила княгиня.

— Девочка спасает город? Разве такое может быть? — с иронией спросил Микула. — Да вся Русь будет смеяться над городскими старшинами и князьями!

— Истинная правда! — проговорила княгиня, выплеснув накопившуюся горечь в душе. Она запальчиво бросила: — Они считают, что женское дело сидеть в избе за печкой. Женщина для них только раба, забава для ночных утех! А между тем славная княгиня Ольга больше сделала, чем ее муж князь Игорь! Женщины для этого мира делают больше, чем мужчины, именно на них держится этот мир! Святая Мария родила Спасителя. А святая Магдалина стала Первым учеником Христа. Женщины создавали церкви для спасения душ, а мужчины в это время боролись за власть в церквях. И после этого они утверждают, что женщина — низкое существо. Ха!

Княгиня говорила страстно и самозабвенно и в пылу монолога забыла, с чего начался их разговор. Микула молча наблюдал за княгиней и думал, что княгиня в общем-то права — в женщине духовности гораздо больше, чем в мужчине, и потому в то время, как княгиня говорит о глубокой несправедливости жизни, он ждет, когда можно будет увидеть Ярину.

Тем не менее он сохранял на лице сочувственное выражение.

Микула проявил необычное сочувственное отношение к женской судьбе, когда для других мужчин в эти варварские времена лошадь представлялась более ценным существом, чем женщина. Странное поведение дружинника княгиня Юлия списала на особенность арабских нравов, но такое поведение вызвало у нее расположение к учтивому красивому белокурому дружиннику.