Сергей Махов - Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея

Самое смешное, что Альба на всякий случай выделил силы для противодействия гезам — 10 кампаний пехоты под командованием Боссу было расквартировано в Утрехте, в 60 км от Брилля.

Стоило испанцам выдвинуться к Бриллю, как 6 арпеля их настигла весть, что пал Флиссинген. Гезы использовав свою мобильность на море, неожиданно напали на этот важнейший город, расположенный на острове Вальхерен, залпами орудий оттеснили небольшую испанскую эскадру, и затеяли перестрелку с небольшим испанским гарнизоном (150 человек). Комендант Флиссингена почел за лучшее сесть на свои суда и ретироваться в Миддельбург. И вот тут запылало!

Куражу добавили и французские протестанты де Ла Ну вместе с Вильгельмом Нассау вторглись из Пикардии на территорию Фландрии и захватили Валансьен и Монс (24 мая).

Собственно фон для предложений Колиньи самый что ни на есть удачный — вот же прямое доказательство того, как слаба власть испанцев в Нидерландах! В своей записке королю Адмирал пишет, что "эти народы будут рады перейти под ваше покровительство и принесут королевству 1, или даже 3 миллиона ливров ежегодно" . Вобщем, парни, вы только бочек побольше запасите — золото хлынет нам рекой! Успевай только складировать и распределять!

Плюс — что немаловажно! — воюя во Фландрии мы сбагриваем все горячие головы на войну, нету никаких гражданских войн, только счастье и благоденствие вокруг! Профит же!

"Средство против гражданских войн — вовлечь воинственный народ в боевые действия на чужой земле, ибо другие народы, если завтра будет заключен мир, вернутся к своим занятиями, но едва ли французы оставят шпаги, коли ими однажды вооружились."

Среди всего этого безумства только Екатерина сохраняла трезвую голову. На одном из Советов она спросила Адмирала — а что там королева Английская? Когда она высадит войска и поможет осажденному испанцами Монсу и Оранскому?

А Елизавета тем временем продолжала переговоры с Альбой. При этом сделав невинное лицо. Мол, вы же сами, господин хороший, просили, чтобы я выгнала этих гезов! Я их выгнала! А то, что они взяли Брилль и Флиссинген — так это разве я виновата? Лучше, понимаешь, надо было крепить и укреплять береговую оборону!

Целью двойных переговоров Елизаветы (с Францией и Испанией) была именно ДОЛГАЯ, ВЯЛОТЕКУЩАЯ ВОЙНА в Нидерландах. Для нее лучшим исходом было "Да не доставайся же ты никому!"

Помните Эжена Скриба и "Стакан воды":

"Если большое государство хочет завоевать маленькое, к этому нет никаких препятствий, и маленькое государство погибнет. Но если другое большое государство захочет сделать то же самое, то у маленького государства появляется шанс на спасение. Большие, великие державы сделают все чтобы помешать друг другу. И в этом счастье маленьких государств!"

Собственно главной целью Англии в этой чехарде союзов и анти-союзов было именно стравливание Испании и Франции, дабы спокойно делать свои дела.

"Nothing personal, it's just business". [1] Ничего личного, просто бизнес (англ., прим. книгодела).

Собственно все началось 17 июля 1572 года.

В этот день Фернандо де Толедо разгромил Жанлиса (мы уже говорили об этом) и в руки Альбе попало письмо французского короля Карла IX принцу Оранскому, в котором король предписывает тем, кто ему верен, держать своих солдат при оружии и быть готовыми их поднять «где и когда понадобится» для атаки Фландрии. При этом в переписке по дипломатическим каналам Карл заверял Филиппа II в дружбе и миролюбии, а Екатерина Медичи убеждала Альбу, что войска на границе с Фландрией "собраны для обороны, и не планируется вести какого-либо вторжения в ваши пределы" . Жанлис чуть ранее был объявлен "отпускником", его бригада — бригадой добровольцев, за действия которых правительство не отвечает.

Альба сделал гениальный дипломатический ход — он отослал Екатерине Медичи копию этого письма короля, а так же копию договора с Елизаветой Английской, где было черным по белому написано — "В случае вторжения французских войск во Фландрию Англия сдаст Испании Флиссинген и откроет боевые действия против Франции" .

Это называется просто — политический и военный нокаут! Карты противник вскрыл раньше, нежели они были использованы, и разведка Филиппа II показала себя на голову выше французской.

Медичи была в панике — на очередном королевском Совете она просто показывает бумаги от Альбы королю, Колиньи и остальным присутствующим. По мысли Екатерины приготовления к войне надо сворачивать — планы раскрыты чуть более, чем полностью, Альба и Филипп полностью контролируют ситуацию, и могут ударить в любой момент.

Но ни король и Колиньи не видят очевидного — они предлагают форсировать подготовку и начать войну как можно быстрее. Более того, Колиньи обращается к английскому послу Смиту с просьбой "искать возможности Вашего вступления в войну у Рейна и узнать, не пожелает ли государыня действовать, дабы выручить бедного принца Оранского" . То есть (по мысли Екатерины) адмирале не понимает, что Елизавета по сути его предала!

Таким образом Колиньи для королевы-матери становится опасным прекраснодушным мечтателем, не имеющим ничего общего с реальностью, и ведущим Францию к неминуемой катастрофе.

И здесь возникает план — чисто маккиавеллиевский — если Колиньи убрать, то политика Франции безусловно изменится, и войны не будет. Вполне в духе семейства Медичи и вообще итальянских разборок эпохи Ренессанса.

Но Екатерина не хочет, чтобы ее обвинили в убийстве, и возникает мысль ввязать в это дело Гизов, чтобы потом выпилить и их, как убийц адмирала. Таким образом государство избавляется от прекраснодушного мечтателя, ведущего Францию к пропасти, и полунемецких принцев-смутьянов, вносящих раздор в дела королевства. При этом и король и Екатерина все в белом, и вообще — вылитые д'Артаньяны.

В тайне от короля Екатерина и Гизы находят исполнителя — Шарль де Лувье, сеньор де Моревер (Charles de Louviers, seigneur de Maurevert, у нас в литературе почему-то проходит как Франсуа, и Морвель), воевавший в Италии под командованием Гизов офицер, вроде как из инженерной роты (те, кто делали подкопы и закладывали заряды под стены).

И вот, 22 августа 1572 года, около 11 часов утра адмирал Колиньи выходит из Лувра, где сначала участвовал в Совете, а потом играл в мяч, и возвращается в Отель де Рошфор в окружении 15 своих сторонников-протестантов. На углу улиц Арб-ле-Сек и Бетизи он получает письмо, останавливается и слезает с мула, чтобы прочитать. Вокруг него толпятся его спутники, мешая стрелку прицелиться.

Моревер появился в доме напротив еще вечером 21-го, его проводил в дом каноника Вильмюра приближенный герцога д'Омаля, и вручил аркебузу, в которую для верности убийца засадил сразу 4 пули, и ночь он провел именно там. Вообще место убийства очень удобное для отхода, но неудобное для убийства. Рядом улице Сен-жермен и церковь Сен-Жермен-л'Оксеруа, очень похоже на питерский перекресток "Пять Углов" .