Александр Майборода - Путь на юг

Медвежья лапа ковырнул кашу, во время плавания пришлось в основном питаться всухомятку, поэтому воеводе каша показалась необыкновенно вкусной.

А прерванный разговор продолжился. Пока Гостомысл был в походе, Стоум послал разведчиков в соседние племена. Некоторые из них успели вернуться.

Но и эти первые вести были неутешительны. По словам Стоума, узнав о смерти князя Буревоя, в племенах возникли сомнения в способности Гостомысла заменить отца.

Слушая Стоума, Гостомысл морщился, однако молчал.

Когда Стоум заканчивал сообщение, поинтересовался:

— А что, бояре, которых в прошлом году отец посылал для решения дел в племена, вернулись?

Стоум кивнул головой.

— Вернулся Мороз. Твой отец посылал его мирить полян и древлян.

— Это который ходил с поручением к солеварам? — спросил Гостомысл.

— Да, — сказал Стоум.

— И что он говорит? — спросил Гостомысл.

— По Ловати идет торговый путь, долю от прибыли солевары-варяги должны давать словенскому князю. Но они сказали, что дадут только самому князю, если он появится. А вообще между собой они, говорят, что пора им стать самими по себе, и никому дани не платить — пусть им платят купцы дань. Между прочим, они собрали за зиму довольно сильную дружину.

— Понятно, — сказал Гостомысл, облизывая ложку — Хитрецы. Думают, что я побоюсь прийти к ним со своей малой дружиной.

Гостомысл стукнул ложкой по столу.

— Медвежья лапа, вот мой план — три дня войску даю на отдых. Скажи Отеру-урмянину, его людей обижать не будут, но чтобы и его люди не буянили. Пока пошли разведку на Ильмень-море. Пусть посмотрят, сколько купцов ходит по Волхову, да сколько по Ловати. И почему торговый путь оканчивается на Ловати. Ведь по Волхову на север удобнее идти. Заодно пусть присмотрят место для города на Волхове, у истока.

— Там есть городишко, — сказал Стоум.

— Есть. Но там горожане хозяйничают. Поэтому напротив него надо поставить свой новый город, чтобы хозяином в нем был только я, — сказал Гостомысл.

— Хорошая мысль, — сказал Стоум и задумчиво проговорил: — Да и здесь надо было бы на другой стороне реки поставить свой город. Уж больно много воли берут на себя горожане. Не слушают они нас. Заодно городок будет и защитой для города, если горожане будут плохо его защищать от разбойников.

Гостомысл улыбнулся.

— Правильно мыслишь. И здесь закладываем город. Надеюсь, все правильно поняли мой план — ставить на важных путях свои города, княжеские. Чтобы там был хозяином только я. А в других городах, где возможно, сажать своих посадников. Чтобы горожане ходили под их волей.

— На это потребуется много денег, — сказал Стоум.

— Потребуется, — сказал Гостомысл.

— Но где же их взять? — сказал Стоум.

— Так мы и не собираемся сидеть сиднем. После варягов пойдем по другим племенам, лето все еще впереди. К зиме надо обойти все племена, сказал Гостомысл.

Медвежья лапа покачал головой.

— Такой большой дружиной тяжело будет идти.

— А мы разделим дружину, — сказал Гостомысл.

Медвежья лапа удивленно поднял брови.

— Снова ослабить войско?

— Зачем ослабить? Будем идти недалеко друг от друга, и если что, будем приходить друг другу на выручку В кон-це концов мы же не собираемся с кем-либо воевать? Наша задача продемонстрировать свою силу и волю, — сказал Го-стомысл. Немного подумал и добавил: — Пока не собираемся воевать...

Медвежья лапа кивнул головой.

— В общем, правильно, противник не будет знать наших сил и покажет свое истинное лицо. Поэтому определимся, которые из племен на нашей стороне, а которые ненадежны.

— Да, хуже нет, когда веришь предателю, — сказал Гостомысл.

— Но у меня есть еще один вопрос, — сказал Медвежья лапа.

— Говори, — сказал Гостомысл.

— Ко мне приходили старые дружинники и просили, чтобы ты взял в дружину молодежь. Пора молодежи привыкать к дружине, — сказал Медвежья лапа.

— А много их? — спросил Гостомысл.

— Ну, сотня наберется, — сказал Медвежья лапа.

— Неплохо, — сказал Гостомысл. — Они обучены?

— Конечно, — сказал Медвежья лапа.

— Но хватит ли им сил выдержать поход? — спросил Гостомысл. — Ведь в дружине нет мамок подтирать им носы.

— А куда они денутся! — сказал Медвежья лапа.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал Гостомысл.

— Значит, не берем? — спросил Медвежья лапа.

— Почему же? — удивился Гостомысл. — Конечно, возьмем, это же будущее моей дружины. Тем более, что в большие стычки влезать мы не собираемся. Но чтобы сохранить молодежь, прикрепи их к старым дружинникам. И скажи старым дружинникам, чтобы не обижали молодежь. Головой ответят за каждого из них.

— Скажу, — пообещал Медвежья лапа.

Вечером Богдан лег спать, как только стемнело. Проснулся, как всегда на рассвете, и, даже не умывшись, в одной рубахе и простых портках пошел по обычной привычке проверять хозяйство.

Для начала заглянул в амбары.

Работники, зная привычки хозяина, также поднимались рано. Не позавтракав, суетились с какой-то работой. Хозяин пройдет с осмотром, тогда можно будет оставить работу и перекусить.

Проверив амбарные записи, Богдан остался доволен — ключник вел записи исправно.

После это Богдан пошел на конюшню. Вчера с деревни пригнали пару коней, надо было их осмотреть.

У ворот конюшни его и застал Терчин.

Увидев приятеля, Богдан зевнул.

— Ты чего так рано пришел?

Терчин хмыкнул.

— Рано? Да знаешь ли ты, что намедни вечером в город вернулся Гостомысл?

— И что же? — равнодушно проговорил Богдан и крикнул в открытую дверь: — Хромка, выводи коней.

— Щас, — послышался из глубины конюшни хриплый человеческий голос, заставивший испуганно всхрапнуть лошадь.

— Да погоди ты с конями, — сказал Терчин. — Дело тут серьезное.

Богдан бросил на него недоуменный взгляд.

— Чего же тут такого? Ну, вернулся, и вернулся. Нам-то что?

— Он пришел с большой дружиной, — сказал Терчин.

— С большой дружиной? — не поверил Богдан.

— Ну да. Целое войско привел, — сказал Терчин.

— Где же он успел за это время найти столько дружинников? — удивился Богдан.

— Он взял в дружину норманнов, — сказал Терчин.

— Норманнов? — Богдан покачал головой. — Не нравится мне это.

— Я заходил к Трояну и Стояну. Им это тоже не понравилось. Норманны будут преданы только Гостомыслу. И неизвестно, какие у него замыслы. Но неприятности от них могут быть большие, — сказал Терчин.

Богдан взглянул на поднимающееся из-за амбара солнце.

— Сейчас позавтракаю, и надо собраться старшинам. Зачем князю большое войско из чужеземцев в городе? Пусть князь прогонит норманнов из дружины.

— Он не сделает этого. Ты ему не указ. Это его дружина, и он принимает в нее, кого захочет, — возразил Терчин.