Александр Майборода - Гостомысл

— Осень. Как только солнце скроется за горизонтом, станет темно, — сказал Медвежья лапа.

— Небо чистое. Ночью река будет хорошо видна, — сказал Лисий хвост.

— Нет, — возразил Медвежья лапа. — Луны на небе нет, и тучи, скоро закроют небо. Видишь, — солнце мутное.

— Дай вам бог, пройти незаметно, — сказал Лисий хвост.

На нос пришел Тишила и спросил, скоро ли они подойдут к городу. Было заметно, что ему не терпелось вернуться домой.

— Скоро, — сказал Медвежья лапа. — Как только станет темно, можно будет высадить вас на берег.

Пока разговаривали, струг подошел так близко, что стали видны причалы.

Оказалось, что у реки, несмотря на темноту, шла активная жизнь, — ходили люди с огнями: в их свете было видно, что около кораблей толпились воины.

— Как бы даны не увидели нас! — обеспокоено заметил Лисий хвост.

— Давай к берегу! — приказал Медвежья лапа кормчему, и корабль рыбкой нырнул в прибрежные камыши. В камышах в вечернем сумраке он был не виден.

— Ах, не пройдем! — испуганно сказал Тишила.

— Что-то даны слишком бойко шебуршат, — вполголоса проговорил Медвежья лапа.

— Может, в поход собираются? — предположил Лисий хвост.

— Может, — согласился Медвежья лапа, — только на ночь глядя никто по Нево-озеру не ходит.

— Может, они увидели нас? — сказал Тишила.

Медвежья лапа бросил на него взгляд: Тишилу трясло, то ли от холода — с севера подул ледяной ветер, то ли от испуга.

Затем он перевел взгляд в сторону причалов и озабоченно проговорил:

— Разницы нет: собираются — не собираются. Все равно нам мимо незамеченными не пройти. А заметят — догонят. Их много, нам количеством не отбиться.

— Что же будем делать? — хрипло спросил Тишила.

— Нам все равно надо идти в город, а боярину придется возвращаться, — сказал Лисий хвост.

— Добро, — согласился Медвежья лапа. — Вы посмотрите, что происходит в городе, поищите сторонников для князя, а через два дня вечером приходите сюда, — я буду ждать. Все расскажете мне. Князю надобно знать, что происходит в городе.

Договорившись о действиях, старшины хотели спрыгнуть прямо в воду, но Медвежья лапа предостерег их:

— Погодите, если даны увидят, что вы в мокрой одежде, то заподозрят в недобром, поэтому высажу вас на сухой берег.

Корабль вышел из камыша и вскоре ткнулся носом в песчаный пляж.

До причалов было совсем недалеко, но Медвежья лапа был уверен, что даны вряд ли их увидят, так как их слепят огни факелов.

Когда струг замер, завязнув носом в песке, Медвежья лапа приказал сбросить на берег сходни.

Через минуту старшины исчезли в темноте. Подождав еще некоторое время и убедившись, что на берегу все остается тихо, Медвежья лапа велел отплыть.

После ужина, перед тем как лечь спать, все домашние слуги Лисьего хвоста собрались на кухне, чтобы послушать сказки истопника деда Разумника.

Удобно расселись: кто развалился на лавке; кто на пол бросил старый тулуп; а ребятня одним гамузом пристроилась на печи — одни конопатые курносые мордочки торчат из-за занавески.

Дед Разумник сел на небольшую табуреточку, прислонился спиной к дышащей теплом печи. Рядом с ним сел огромный кот тигровой масти.

Дед провел по его бархатной голове морщинистой ладонью, кот довольно муркнул, словно подавая сигнал к началу действа, и дед начал очередную сказку.

А Уйка, убедившись, что домашние увлечены рассказом деда, потихоньку ушел, чтобы заняться давно задуманным делом.

Разбойники не сильно грабили дом Лисьего хвоста. Увидев, что ценного в доме нет, они решили не тратить время на поиски сокровищ.

Будь хозяин дома на месте, скорее всего, они попалили бы его огнем, чтобы выведать, где он спрятал свое добро. Но хозяина не было, а тратить время на пытку слуг — бесполезное занятие: ни один разумный человек не скажет своему слуге, где он прячет свое золото.

Пришлось данам поторопиться в те дома, где еще не побывали их товарищи.

Уйка же, обнаружив, что хозяин исчез из закрытого дома загадочным образом, не удивился, — старшина славился хитрыми проделками, не зря его кликали — «Лисий хвост», — но был озадачен, он никак не мог понять, с помощью какой хитрой уловки тому удалось это проделать.

Конечно, он мог уйти через подземный ход, но Уйка знал дом как пять своих пальцев и был твердо уверен, что тайного хода в доме нет.

А улететь по воздуху старшина не мог, так как известно, что передвигаться по воздуху могут только птицы и боги. Ни птицей, ни тем более богом Лисий хвост не был.

Уйка почесал затылок. Единственным разумным объяснением оставалось, что хозяин, как нечисть, умеет оборачиваться ужом, который, как известно, может пролезть в любую дыру.

Это было хорошее объяснение, хотя Уйка не замечал, чтобы хозяин раньше проделывал такие фокусы. Однако вызывало недоумение исчезновение находившегося рядом с хозяином старшины Тишилы.

Старшина Тишила на такие превращения точно был не способен.

Да и из толстого старшины, в лучшем случае, мог получиться только хороший хряк. А хряков в доме ключник не видел. Они водились только в свинарнике, но и там пополнения их рядов замечено не было.

Этот факт в корне подрывал единственное разумное объяснение исчезновению старшин, из всех которые приходили в голову Уйке, поэтому он на всякий случай все же решил тщательнее осмотреть дом.

Осмотр Уйка решил начать со спальни, где он в последний раз видел старшин.

Он подошел к двери спальни и постоял некоторое время в нерешимости, — тут он вспомнил, что нечистая сила не любит, когда вмешиваются в ее дела, — поэтому он уже собирался вернуться назад, как дверь тихо открылась, и в проеме показалось мертвенно-бледное лицо.

Это ввергло Уйку в изумление.

— Покойник! — едва выдохнул он, и в его голове мелькнула мысль, что ему лучше поскорее вернуться к живым людям. Нежить питается кровью живых людей и, вылакав их кровь, превращает живых в вурдалаков.

Уйке тут же захотелось убежать, но он не мог даже пошевелить пальцем, не то, что убежать: ясное дело — нечистая сила! И оставалось несчастному ключнику закрыть глаза и отдаться в лапы (точнее — зубы) нечистой силе.

— Чур меня! — едва слышно прошептал Уйка. Ноги не держали, и он, прислонившись к стене, стал медленно оседать.

Очнулся он оттого, что его кто-то сильно тряс за плечо.

«Наверно, я уже помер», — подумал Уйка, но любопытство все же заставило его приоткрыть маленькой щелочкой глаза.

Открыл... и закрыл.

— Уйка, ты чего придуряешься? — проговорила нежить голосом хозяина.

— Чур меня! Сгинь, нечистый, — отмахнулся Уйка.

— Я тебе сгину! Сейчас как дам по загривку, сам перевернешься три раза, — пригрозила нежить.