Александр Майборода - Гостомысл

В это время снова раздался звук рога. Гостомысл встрепенулся и проговорил:

— Однако что-то нечисто!

Голубка предложила:

— Бежим к северным причалам, посмотрим?

— Бежим! — проговорил Гостомысл, и они рванули вдоль берега.

Пока бежали, Гостомысл отметил, что на берегу откуда-то появился народ, и люди тоже торопились к северному причалу.

Когда Гостомысл и Голубка подбежали к северному причалу, там уже собралась большая толпа.

Все угрюмо смотрели в сторону медленно подплывающей ладьи.

Даже с берега было видно, что у корабля довольно плачевный вид: борта утыканы дротиками и стрелами, паруса изорваны, видны следы пожара.

Гостомысл протиснулся к отцу, а вслед за ним и Голубка. Буревой покосился на девчонку.

— Что это за девчонка?

— Из солеваров она. Ладья ее отца стоит на южном причале, — быстро проговорил Гостомысл и поинтересовался: — А кто это причаливает?

— Три дня назад я посылал Медвежью лапу в Корелу. Две ладьи было. Возвращается одна, — коротко проговорил князь Буревой, и как только ладья коснулась деревянного настила, ловко переступил на палубу ладьи.

Вдоль бортов лежали раненые и тела убитых. Тела убитых были покрыты рогожей. Повсюду бурели лужи крови.

— Живой кто есть? громко спросил князь Буревой.

На корме послышался ломкий детский голос:

— Я живой!

К князю приблизился юноша четырнадцати лет. Его белая рубаха была в грязи и крови. Лицо в царапинах.

— Ты кто? — спросил князь Буревой.

— Я отрок Ратиша, сын Воислава, — сказал Ратиша.

— Знал я Воислава, — кивнул головой князь и спросил: — Где Медвежья лапа?

— На носу лежит, он ранен, — сообщил Ратиша.

Князь Буревой отдал приказ людям на берегу:

— Берите раненых и тела!

Затем прошел на нос ладьи. Тут на лавке он обнаружил Медвежью лапу.

Боярин лежал прикрытый плащом. Лицо Медвежьей лапы было бледное, словно сама смерть стояла у его головы.

— Что с ним? — склонился над ним князь Буревой.

— Он жив, — сказал Ратиша.

Медвежья лапа с трудом приоткрыл глаза.

— Что случилось, кто на вас напал? — потребовал ответа князь.

Медвежья лапа что-то невнятно проговорил, и его глаза закрылись.

Пояснил Ратиша:

— Вчера в море на нас напали заморские разбойники. Они перебили всех на второй ладье, и увели ее, а мы едва отбились — благодаря Медвежьей лапе. Он перебил много врагов, но его ранили. Так как все наши были ранены, то я в одиночку поставил парус. Хорошо ветер был попутный. И вот мы пришли.

— Ты не ранен? — спросил князь, глядя на пятна крови на рубахе Ратиши.

— Нет, это чужая кровь. Меня охранил Медвежья лапа, — сказал Ратиша.

Князь, заметив, что веки Медвежьей лапы снова дрогнули, наклонился над ним и позвал.

— Медвежья лапа, ты жив?

Медвежья лапа с трудом пошевелил губами:

— Жив я еще, князь.

— Добрый мой друг, я сейчас скажу знахарям, чтобы они занялись лечением твоих ран. Ты только выживи и верь — мы морских разбойников завтра же накажем, — пообещал князь.

Когда раненых унесли, князь закончил осмотр ладьи, велел сохранившееся добро унести на княжий двор и приказал воеводе собрать всю дружину в гриднице, а также пригласить городских старшин.

Князь Буревой, конечно, великий воин, но он силен своей дружиной, каждый из дружинников ему брат и друг, и дружинник ему дороже и ближе отца, потому что все, что он имеет, он имеет благодаря своей дружине. А дружина сильна своим предводителем. Умен и хитер вождь, значит, будет и добыча, и жизни дружина сохранит. Поэтому в таком важном деле, как война, без совета всей дружины не обойтись

Без городских старшин тоже не обойтись — без городского ополчения нельзя вести большую войну. Хотя князь и не намеревался вести большую войну, однако всякая малая война легко превращается в большую.

Через час горница была полна людей.

Бояре и городские старшины сидели на лавках вдоль стен. Гридни и отроки стояли, опершись спинами о стены.

Всяк был одет на свой вкус.

У бояр, несмотря на лето, шубы соболиного меха и шапки.

Гридни и отроки в кафтанах и шляпах пуховых. Из-под шуб и кафтанов видны штаники черного, зеленого, синего цвета.

На ногах сапоги сафьяновые на высоких каблуках, с загнутыми колесом носами, тоже разных цветов.

Простые мечники толпились на высоком крыльце, — им вход в горницу и другие княжеские палаты заказан. Эти были одеты скромнее: белые рубахи до колен, шапки из белки, кафтаны из сукна.

И никакого оружия, кроме как у тех, кто находится на службе.

Вход с оружием в княжий терем строго-настрого запрещен. За этим бдительно следят отроки у входа.

Только князь всегда при мече.

Проверив все ли на месте, воевода сообщил князю, что дружина собрана, затем стукнул посохом по полу, и громким голосом объявил, что дружина собрана для совета.

Бояре важно кивнули шапками. Князь Буревой сразу приступил к делу.

— Друзья мои, неделю назад я отправил боярина Медвежью лапу с двумя ладьями в Корелу за данью, собранной с карелов, суми и других северных народов. На обратном пути на наши суда напали морские разбойники. Вы знаете, Медвежья лапа славный воин. Но сегодня же вернулась только одна ладья, многие воины убиты, сам Медвежья лапа изранен до бесчувствия, а одна ладья с товаром украдена.

Князь поманил рукой Ратишу.

Ратиша уже успел умыться и переодеться, о произошедших с ним приключениях напоминали только запекшиеся царапины на лице.

— Иди-ка сюда, отрок, — проговорил князь.

Ратиша мгновенно вспотел: в дружине он знал уже многих, но чести стоять перед князем и дружиной он удостаивался в первый раз. Он прошел на подгибающихся ногах вперед и низко поклонился князю.

— Расскажи-ка, отрок, честному народу, что случилось с вами, — проговорил князь.

Ратиша встал лицом к дружине, поклонился и заплетающимся языком начал рассказ. Он говорил не меньше получаса, но его никто не перебивал.

Наконец Ратиша закончил рассказ, поклонился и сказал:

— Все у меня.

Немного помедлив, давая собравшимся осознать рассказ отрока, князь задал собравшимся вопрос:

— Так что делать будем, господа бояре и старшины?

Первым подал голос один из сидевших ближе всех к князю бояр — Борислав.

— Купцы рассказывают, что на западные земли нападают морские разбойники. Они грабят и захватывают тамошние земли. Похоже, они добираются и до нас. Сейчас они побили наш отряд. А завтра? Начнут брать наши города? Такое нельзя спускать. Нельзя давать им волю в наших морях, потому что дай волку палец, отхватит всю руку.

С дальнего краю вскочил боярин Девятко и загорячился:

— Хорошо тебе, Борислав, такое говорить, тебе в поход не идти, ты стар, а воевать придется нам — молодым.