Александр Майборода - Гостомысл

— Любо! — дружно кричали дружинники.

Громче всех кричала молодежь.

Возможно, кто-то и не хотел иметь князем Гостомысла, но этих противников не было слышно.

Когда крики стихли, двое старших дружинников поднялись, и Гостомысл увидел в их руках золотую шкатулку.

Эту шкатулку они поставили к ногам Гостомысла. Поклонившись, осторожно открыли шкатулку.

Гостомысл увидел, что в шкатулке лежала шапка из ценного меха. Среди меха ослепительно блистали золотые украшения и драгоценные камни.

Шапку бояре с почтением подали Стоуму, а Стоум, приняв шапку, церемонно поднес ее Гостомыслу.

— Склони голову, князь, — сказал он торжественно.

Гостомысл начал догадываться, что сейчас произойдет, и его сердце екнуло, лицо покраснело, и он склонил голову.

Стоум, держа шапку обеими руками над головою Гостомысла, громко объявил:

— Дружина провозглашает Гостомысла своим вождем, и в знак этого покрывает княжеской шапкой его голову! Пусть сверкающая слава и удача покроют его голову так же, как эта драгоценная шапка!

Гостомысл почувствовал, как на его голову опустилась шапка: она была мягка и приятна, но такой тяжелой, что Гостомысл испугался, что он не сможет удержать шапку, и машинально поправил ее руками.

Заметив это, Стоум едва заметно подмигнул и громко спросил:

— Тяжела княжеская шапка?

— Тяжела! — одними губами выдавил Гостомысл.

— Это власть от богов — громко сказал Стоум. — Власть приятна. Но власть тяжела, и ее удержать так же тяжело, как и эту шапку. Всегда помни об этом.

Возложив шапку на голову Гостомысла, Стоум провозгласил:

— Да здравствует князь Гостомысл!

Дружинники грохнули мечами.

— Да здравствует князь Гостомысл!

Когда крики стихли, Стоум, вынул меч из ножен, встал на одно колено, склонил голову, поцеловал меч и обеими руками подал его Гостомыслу.

— Князь, я, боярин Стоум, клянусь быть тебе верным товарищем, и исполнять все твои приказания, и защищать тебя пуще себя, и оставаться с тобой в горе и радости. Вот тебе мой меч, — громко объявил Стоум.

Гостомысл встал, взял меч в руки, коснулся его кончиком плеча боярина, затем протянул его Стоуму.

— Вот тебе твой меч! Будь мне верным товарищем, и я обещаю быть тебе верным товарищем, и я буду защищать тебя, как самого себя, и поддерживать тебя в горе и радости. Будь моим воеводой, — сказал Гостомысл.

Стоум с почтением взял меч и вложил его в ножны.

— Поднимись с колен, мой товарищ, и встань рядом со мной, — сказал Гостомысл.

Стоум поднялся и встал рядом с Гостомыслом.

Тут же перед князем оказался Ратиша.

— Не по чину это! — пронеслось возмущение среди бояр.

Не обращая на них внимания, Ратиша повторил процедуру

Стоума и подчеркнуто громко повторил его слова.

— Мой дорогой друг, ты уже не раз доказывал преданность мне, — сказал Гостомысл, передав ему меч. — Буду и я тебе верным другом. Будь моим вторым воеводой. Становись рядом со мной, мой товарищ.

Ратиша, бросая победоносные взгляды на бояр, встал с другой стороны княжеского кресла.

После этого дать клятву князю поторопились и другие дружинники.

Для каждого дружинника у Гостомысла нашлось ласковое слово, хотя некоторых он и знал мало.

К своему удивлению, Гостомысл обнаружил намного больше дружинников, чем ожидал.

Среди тех, кто принес клятву князю, неожиданно оказались Храбр и Вячко.

Когда последний дружинник закончил клятву, Гостомысл поклонился дружинникам и торжественно заговорил:

— Назначая старого воина Стоума и молодого дружинника Ратишу воеводами, даю знать всем, что отныне нет для меня разницы молодой ли дружинник или старый. Для меня дружина едина. А потому ценить своих друзей буду только потому, насколько они храбры и верны мне. Сегодня нам тяжело, мы потерпели поражение, многие отчаялись, пали духом и ушли от нашей дружины. Но знайте, — ночью мне приснился сон, что ко мне приходила богиня Девана. Утром я спросил волхвов, что это значит. Волхвы спросили богов, и те сказали, что мы должны сшить знамя цвета утреннего солнца и в центре поместить лик трехликого Велеса, который отныне будет покровительствовать нам Знайте, если мы будем сохранять дух и мужество, то мы победим.

Закончив речь, Гостомысл приказал Стоуму:

— Воевода Стоум, распорядись, чтобы сшили знамя как можно скорее.

Затем он сел в кресло, и Стоум шепнул ему на ухо одно слово. Гостомысл кивнул головой и коротко сказал:

— Распорядись.

Стоум тут же громко объявил:

— Сейчас мы будем держать военный совет, надо решать, как нам вести войну. А за это время во дворе расставят столы, и князь всех приглашает на пир.

Среди дружинников послышались радостные крики:

— Да здравствует князь Гостомысл!

Стоум поднял руку: дружинники затихли.

— Князь уходит, — сказал Стоум, взял Гостомысла под руку и повел между радующимися дружинниками к выходу. За ними шел Ратиша.

Гостомысл приветственно покачивал рукой.

Когда они вышли из горницы и Ратиша закрыл сзади дверь, Гостомысл сказал Стоуму:

— Боярин, благодарю за торжество. Однако я князь по рождению, а не по желанию дружины.

— Ты прав, князь! — сказал Стоум. — Я виноват, что самовольно сделал так. Но я вынужден был сделать так, потому, что твой отец потерял земли словенские и оказался в изгнании на чужой земле. После смерти князя Буревого его дружина хотела уйти к другим князьям, потому что не верила, что мальчик может возглавить дружину. Ведь ты князь по рождению, но был не вождем дружины. Обрядом возложения на твою голову княжеской власти я объявил тебя вождем и склонил их поклясться в верности тебе. Таким образом, мы сохранили дружину, а ты стал первый среди них.

— Но отныне я буду зависеть от дружины, — сказал Гостомысл.

— Князья всегда зависели от дружины, но дружинники еще больше зависят от князя, — рассудительно возразил Стоум.

— Но обряд объявления вождя мне понравился. Хороший обряд, красивый. Особенно — с мечами, — сказал Гостомысл.

— Я постарался сделать его торжественнее, — сказал Стоум.

— Но впредь сначала советуйся со мной, — сказал Гостомысл.

— Хорошо, — сказал Стоум.

Они вошли в комнату.

— Ратиша, сними с меня шапку, — сказал Гостомысл.

Ратиша, снял шапку, и Гостомысл с облегчением вздохнул.

— Однако тяжела шапка.

Стоум усмехнулся.

— Дорогая шапка — целой страны стоит.

— А где шкатулка? — спросил Гостомысл.

— Вот она, — сказал Стоум, показывая шкатулку.

— Положи шапку в шкатулку, — сказал Гостомысл.

— Хорошо, — сказал Стоум.

Он поставил шкатулку на стол, принял у Ратиши шапку и спрятал ее в шкатулку.

— Стоум, — строго сказал Гостомысл, — и раз эта шапка стала олицетворением княжеской власти, то хранить ее следует пуще всех богатств.