Этон Цезарь Корти - Любовь императора: Франц Иосиф

Из Италии императрица решает направиться в Женеву, а оттуда — на Территет. Женева особенно ей нравится. Елизавета просит мужа дать себе хоть небольшой отдых и приехать к ней в прекрасную Швейцарию. Её мучает совесть, что она так долго оставляет императора одного, и она всегда просит Иду Ференци позаботиться о её муже и его маленьких пристрастиях. Та часто устраивает небольшие завтраки с замечательной колбасой и жарким из свинины, а также с превосходным крестьянским хлебом из родной Пушты, которые очень нравятся императору. Единственной отрадой для этого человека, одинокого на своём престоле, по-прежнему остаётся фрау Шратт. Когда ни её, ни императрицы рядом с ним не оказывается, он впадает в меланхолию, что проскальзывает в каждом из его писем.

Франц Иосиф прибывает в Территет. Весь мир удивлён, что император приехал в Швейцарию, которая известна как прибежище всякого рода нигилистов и социалистов. Изобретательные газетчики склонны объяснять это тем, что императрица сошла с ума, вообразила себе, что и Франц Иосиф застрелился, и собирается броситься со скалы в пропасть. В ответ Баркер, который в действительности не кто иной, как искусный афинский врач, занимающийся лечением нервных болезней, заявил, что необходимо доказать императрице, что её супруг ещё жив. Миланская газета «Секоло» распространяет все эти домыслы и добавляет, что императрица успела разлюбить свой «Ахиллеон» и боится возвращаться туда, поскольку знаменитый македонский разбойник Атанасио намерен ворваться на виллу со своей шайкой, ограбить её и потребовать колоссальный выкуп. Эти ужасы, описанные в итальянской прессе, вызывают озабоченность на родине. В газете «Мадьяр хирлап» появляются сетования по поводу того, что в Венгрии о законной королеве не слышно ни слова. На самом деле настроение Елизаветы именно теперь несколько лучше, но её страсть к длительным пешим прогулкам остаётся неизменной. Дождь ли, 6уря ли — она не в силах усидеть дома, и нередко случается так, что ветер выворачивает у неё зонтик, срывает с головы шляпу, и домой она возвращается промокшей до нитки.

Присутствие Франца Иосифа несколько сдерживает Елизавету, но ему, к её искреннему огорчению, скоро надо уезжать. Едва император уезжает, Елизавета продолжает свою одиссею через Комозее, Милан и Геную в Неаполь. Там она решается признаться Францу Иосифу в письме в том, о чём у неё не хватило духу сказать ему прямо (хотя газеты об этом уже писали): «Ахиллеон», строительство которого только что закончено, её больше не радует. «Ахиллеон» уподобился кандалам. Для Елизаветы это невыносимо, и она пишет императору, что собирается продать виллу. Она считает, что вырученные деньги больше пригодятся Валерии, семейство которой быстро увеличивается. Ей мерещится фантастически богатый американец, готовый заплатить за «замок фей» баснословную сумму.

Франц Иосиф уже успел заметить, что «Ахиллеон» перестал доставлять радость императрице, но того, что, едва закончив строительство виллы, она пожелает продать её, он не ожидал, и советует Елизавете всё как следует обдумать: «Валерия с её, возможно, многочисленными детьми и без денег, которые ты намереваешься выручить от продажи своего дома, не умрёт от голода... Во всяком случае, это дело следовало бы провести с максимальной осмотрительностью и достаточным тактом, чтобы всё выглядело прилично. Оно и так вызовет немало кривотолков... Для меня в твоём намерении есть и огорчительный момент. Втайне я надеялся, что ты, закончив столь близкую твоему сердцу стройку в Гастури, по крайней мере, большую часть того времени, которое, к сожалению, проводишь на юге, станешь спокойно жить в своём новом владении. Теперь этим надеждам не суждено сбыться, и ты опять примешься часто путешествовать и странствовать по свету». Императрица временно отказывается от своего плана, однако мысль избавиться от того, что способно привязать её к одному месту, не покидает Елизавету.

В мае Елизавета возвращается в Лайнц, где празднуют помолвку её внучки Августы, дочери эрцгерцогини Гизелы, с эрцгерцогом Йозефом Августом. В июне месяце после длительного перерыва императрица вновь появляется на приёме в придворном обществе. Посол принц Рейсо находит, что она выглядит не лучшим образом и сильно постарела, однако его радует её появление на людях, потому что это опровергает не прекращающиеся больше слухи о её душевной болезни.

Елизавета стремится опровергнуть продолжающиеся измышления относительно состояния её духа, о которых узнала от Иды Ференци, своей преданной подруги. Ничего удивительного, что подобные разговоры не стихают, ибо всё, что делает Елизавета, необычно, а её принадлежность к баварскому роду, об особенностях представителей которого люди недостаточно осведомлены, подталкивает к далеко идущим выводам. Ещё не улеглись страсти, возникшие из-за короля Людвига II, сведения о жизни нынешнего короля Баварии, совершенно безумного Отто, которые время от времени просачиваются, ужасны. Он ведёт скорее животный образ жизни, не переставая беседует с отсутствующими лицами или часами неподвижно стоит в углу комнаты в некоем оцепенении, наклонившись вперёд, полузакрыв глаза и вытянув вперёд руку, не обращая ни малейшего внимания на своих приближённых. Елизавету, естественно, страшит, что её поставят на одну доску с таким больным, и поэтому ею владеет одна-единственная мысль: прочь, прочь отсюда, на чужбину, чтобы не слышать ничего подобного.

11 ноября императорская чета наносит визит великой герцогине Саксонской в немецком посольстве в Вене. Елизавета опять чувствует себя словно на раскалённых углях. Вскоре она опять намерена отправиться в путешествие.

— Теперь я готовлюсь стать прабабушкой, — говорит она принцу Рейсу, имея в виду замужество своей внучки Августы, — и мне, пожалуй, будет позволено всё больше отрешаться от общества.

На этот раз Елизавета берёт с собой в путешествие Христоманоса. Место Нопчи занимает генерал-майор Адам фон Берзевичи, который слывёт в армии замечательным наездником. В январе 1863 года он держал пари, что, сидя задом наперёд на своей полуобъезженной лошади, проскачет весь тренировочный городок с восемью препятствиями при школе инструкторов верховой езды. Ему разрешалось один раз упасть, но и это облегчение ему не потребовалось: бравый гусарский офицер выиграл пари без падений. В своё время эта история произвела на Елизавету неизгладимое впечатление. Энергичный и по-военному прямой, Берзевичи обладает здоровым чувством юмора и не лезет в карман за словом даже в разговоре с Её величеством, что Елизавета особенно ценит в людях.

Расставаться с императором, эрцгерцогиней Валерией и фрау Шратт — с теми, как она выражается, «тремя единственными корнями, которые удерживают её на этой земле», Елизавете нелегко.