Виктория Балашова - Елизавета Тюдор. Дочь убийцы

— Да, — отрезала Мария.

Елизавета с удивлением посмотрела на сестру. «Она не знает, что такое любить, — подумала принцесса, — никогда ни в кого не была влюблена. Сидела в своём замке одна, никуда оттуда не выезжая. Её следует пожалеть». Но вот себя Бэт считала уже опытной в любви. Другое дело, что любовь пока не приносила ей счастья.

— Любовь не приносит счастья, — сказала она вслух.

— Это когда ты любишь не тех людей, которых следовало бы, — сухо ответила Мария. — Ты, например, всегда любила отца. Переживала, если он подолгу не навещал нас. Ты любила всех его жён и плакала, когда он от них избавлялся. Я надеюсь, ты изменишься. Раз ты поняла, что любовь счастья не приносит и приносить не должна, то ты на правильном пути.

Нудный, монотонный голос Марии долго ещё звучал в ушах Елизаветы. «Неужели именно так и придётся сделать? Запретить себе влюбляться, выбрать нужного стране мужа? А нужен ли стране мой муж? Может быть, Англии лучше вообще обойтись без него?»

Елизавете стало легче на душе. Сделать выбор в пользу безбрачия ей оказалось легче, чем отказаться от возможности любить тех, кого выбирает сердце...

Они приближались к Лондону. Их по-прежнему везде встречали радостными криками и летящими в воздух головными уборами. Города имели праздничный вид, а летнее солнце, ярко освещавшее всё вокруг, словно говорило, что сама природа на стороне Марии. С криками толпы сливалось пение птиц. Елизавета часто ловила себя на том, что улыбается совершенно непроизвольно.

Третьего августа они вошли в Лондон. Город будто взорвался — такого они и представить себе не могли. Столица определённо превзошла все остальные города, неистово выражая свои чувства при виде будущей королевы. Толпа так заполонила все улицы, что процессия продвигалась с большим трудом. Сотни дворян ехали рядом с Марией и Елизаветой, а дальше их сторонники и войско, которое всё увеличивалось от города к городу. Увиденное не оставляло сомнений в том, кто является истинной английской королевой.

В Виндзоре Марию тоже уже ждали. Члены Тайного совета, не выехавшие ей навстречу заранее, встречали королеву во дворце.

— В первую очередь надо арестовать герцога Нортумберлендского, его сыновей и самозванную королеву Джейн, приказала Мария, едва переступив порог дворца. Елизавета при этих словах вздрогнула. «Роберт», — пронеслось у неё в голове. За время их путешествия в Лондон ей всё-таки не удалось успокоиться и заставить себя относиться к его заключению в Тауэр иначе.

Все, кого было приказано арестовать, отсиживались в замке Дадли неподалёку от Лондона. Отправленные туда стражники не встретили ни малейшего сопротивления. Да и сопротивляться там было некому — сторонники герцога давно покинули его, поняв, что оставаться с ним глупо и опасно.

Джейн нашли в её комнате. Те дни, что она провела в замке с родственниками мужа, она не выходила оттуда, проводя время в молитвах. Она понимала, что судьба её предрешена, не пыталась что-то изменить, лишь просила прощения у Бога за совершённый ею грех.

— Вот видишь, — сказала Мария сестре после того, как всех, кого она приказала арестовать, поместили в Тауэр, — первый шаг сделан. И не думай даже последовать их примеру. Не пытайся захватить власть, принадлежащую мне по праву.

Елизавета промолчала. Она устала убеждать Марию в том, что она не стремится сесть на трон. Да, приветственные крики толпы разбудили в ней что-то новое, доселе неведомое. Но выступать против сестры? Нет, совершить подобную ошибку ей и в голову не приходило. Тем не менее маниакальная подозрительность Марии начинала Елизавету немного пугать. Добившись своего, та не успокоилась, как того следовало ожидать, а, напротив, стала ещё больше беспокоиться о том, что кто-то захочет сместить её с отвоёванного с таким трудом престола...

Фредерико бродил по Виндзору, вспоминая времена, когда он здесь был в последний раз. Казалось, прошла вечность. На самом деле всего месяц. Дворец преобразился. Теперь он был наполнен шумом и суетой. Он был наполнен жизнью. Мария никак не походила на болезненного Эдуарда, который, если и выходил из своих комнат, передвигался по дворцу невидимой и неслышной тенью. Крупная женщина со строгим, неулыбчивым лицом шагала по коридорам громкой поступью. Все всегда заранее знали, что королева проснулась, пообедала или встречается с членами Совета. Любое её действие не могло оставаться незамеченным, просто потому что всегда вовлекало в себя много народу, начинавшего сновать туда-сюда, выполняя приказы Марии.

Елизавету стали тоже замечать больше, чем при Эдуарде. Она снова начала играть заметную роль при дворе. На этот счёт придворные интриганы были очень внимательны: Марии было под сорок, и шансы родить невелики. Поэтому следующей претенденткой на престол вновь становилась Елизавета. Приказ Эдуарда, подписанный перед смертью, аннулировали, и предыдущее волеизъявление Генриха опять вступило в силу.

И всё было бы хорошо, если бы вскоре Фредерико не передали записочку от графа.

— Когда ж ты сгинешь, проклятущий, — выругался испанец и тут же перекрестился, — прости, Господи, но сил ведь нет терпеть этого человека возле себя. Я растерял весь свой задор, желание отомстить за Матильду. А она смотрит на меня с небес и думает: «Что ж за муж у меня никчёмный. Ни на земле меня не защитил, не спас, ни отомстить после смерти не может», — Фредерико вздохнул и начал читать.

«Кратко пишет, без всяких там лишних фраз. Прийти в таверну к десяти вечера. Вот и всё. Уверен, что приду. Даже не сомневается, — он скомкал записку, а потом зажёг свечу и поднёс листок к огню, — пора приниматься за дело. Но вначале узнаем, что он там задумал на сей раз».

Выбраться из дворца было несложно. Фредерико без труда отыскал знакомую улицу и вошёл в таверну. Граф сидел в том же углу, где и в прошлый раз. Перед ним, как и раньше, стоял кубок, наполненный вином. Не изменилось и лицо де Вилара. Только мелких морщинок прибавилось да седых волос.

— Видишь, как бывает, — начал граф, не поздоровавшись, — думал я, Дадли поумнее. Получше продумает все ходы. Нет, власть не даёт мыслить чётко. Да, и Мария удивила. Не подозревал в ней такого желания править. А оно, мой друг, есть у всех. И у твоей госпожи тоже. Мы уж про это говорили с тобой. Не нравится мне её присутствие при дворе новой королевы. Оно стало ещё опаснее, чем было при Эдуарде. Елизавета медленно продвигается вперёд к трону. Ты не замечаешь? Другие за трон дерутся изо всех сил, интригуют, обманывают, убивают. А она просто пользуется ошибками окружающих её людей. Сама ничего не предпринимает. А кто ничего не делает, то не может и ошибок совершать. Прекрасная тактика. Прекрасная!