Анна Емельянова - Фаворит богов

— И я не изменился, поверь, — хмыкнул Друз. — По-прежнему я непокорен судьбе, но тебе верен.

— Верен ли?

— Всем сердцем!

«Возможно, он раскаивается в своих интригах или ничего дурного не намечал, а донос был всего лишь клеветой?», — подумал Тиберий, с грустью повертев в пальцах кубок.

На стол подали угощение. Тут были жареные куры, соусы, павлиньи языки и пироги с ягодами. Виночерпий наполнил кубки гостей вином.

Сеян напряжённо следил за происходящим в трапезной. Он видел, что Лигд, одетый в золотистую тунику, сел у ног Друза и, взяв у юноши кубок, отпил немного вина. Взяв кубок, Друз попробовал и покачал головой:

— Очень терпкое! Нужно разбавить водой! — сказал он.

Лигд испуганно взглянул на Сеяна, потом на кесаря. Руки Тиберия задрожали. В синих очах блеснули слёзы.

— Не нужно пить воду, Друз, — пробормотал он.

— Почему не нужно? Я всегда разбавляю вино, если вкус крепкий, — ответил Друз и дал Лигду отведать воды.

Тиберию захотелось остановить его, вмешаться, предотвратить грозящую Друзу опасность... Быть может, в воде нет яда. Быть может, Друз решил раскаяться в своих коварных планах и принять яд вместо отца. Но быть может, кто-то хочет, оклеветав Друза, отравить его...

Однако Тиберий не успел остановить сына. Взяв воду у Лигда, юноша налил её в вино и залпом осушил.

— За наше будущее! — провозгласил он.

Трепеща от волнения, кесарь выронил свой кубок и закрыл лицо ладонями. Вино медленно растеклось по полу, украшенному мозаикой. Все присутствующие в недоумении смотрели на него. Музыканты, играющие на балюстраде, рабы, несущие на стол угощения, виночерпий, слуги, гости не могли понять его смятения ...Несколько минут все наблюдали за Тиберием, который продолжал сидеть во главе роскошно убранного стола, спрятав лицо за ладонями.

Вдруг он застонал и медленно обвёл взором окружающих. В его больших глазах сквозила глубокая тоска.

— Что случилось, pater? — осведомился Друз.

Звук его голоса словно привёл Тиберия в себя. Собрав остатки мужества, кесарь вновь улыбнулся юноше:

— Всё хорошо, Друз.

В это время в голове Тиберия пролетели тревожные мысли и предположения. «Друз не знал, что в воде яд, иначе бы не был сейчас так спокоен», — в ужасе думал он. — «Но есть вероятность, что всё-таки донос — это клевета. Если вода не отравлена, ему ничего не угрожает. Но сейчас нельзя определить, был ли ему подан яд. Нужно ждать. Ожидание — сведёт меня с ума! Боги, вы жестоко караете убийцу Германика!»

Виночерпий тотчас подал кесарю другой кубок, полный вина. Ирод Агриппа слегка подпевал льющейся с балюстрады мелодии. Взяв Тиберия за запястье, Друз ласково взглянул на него:

— Тебя что-то испугало, pater?

— Нет, — солгал Тиберий. — Впрочем, ответь. Ты когда-нибудь думал о том, каким будешь правителем? Кем запомнят Друза наши потомки — тираном, ничтожеством, солдатом, эстетом, развратником?

Пожав плечами. Друз усмехнулся:

— Я не властолюбив, — молвил он. — После того как погиб Германик, я был вынужден стать твоим преемником. Но если бы у меня осталась возможность выбирать, я бы предпочёл держаться как можно дальше от власти.

— Не лукавишь ли ты предо мной? Власть тяжела, но многие стремятся к этому бремени, не в силах вообразить себе те муки, что испытывают люди, ею владеющие.

— Нет. Я честен с тобой. Много раз на моих глазах достойные сыны государства опускались до интриг и вершили преступления, чтобы обладать властью. Ты и сам знаешь это. Поэтому я никогда не испытывал зависти к Германику, который считался прежде твоим преемником. Я мог любить его горячо, искренне, как друга.

Помолчав, Тиберий выпил вино из своего кубка.

— Я волнуюсь за тебя, Друз, — сказал он. — Не хочу, чтобы ты повторил судьбу Германика.

— О, я всегда осторожен, — возразил Друз.

Услыхав эти слова, Лигд, сидящий рядом, внимательно посмотрел на него, пытаясь найти в нём признаки того, что яд начал действовать. Но признаков не было. Сеян нарочно приобрёл яд с медленным действием, чтобы отравление, как и в случае с Германиком, напоминало болезнь.

Погладив Друза по щеке, Тиберий отвернулся.

— Пусть музыканты исполнят нам весёлую композицию, — приказал он. — Долой тоску!

Агриппа зааплодировал, одобряя решение кесаря. Но взор Тиберия по-прежнему оставался мрачен. Его одолевали тревожные подозрения и страх. Сын не знал ни о клеветнике, подкинувшем послание Сеяну, ни о возможном отравлении. Теперь Тиберий это точно знал. Он хорошо изучил Друза, чтобы не сомневаться в нём.

Актёры, выступив вперёд, начали показывать действо. Их лица закрывали маски, изображавшие героев представления. Звуки цимбал и авлосов вторили движениям.

Ирод Агриппа, Клавдий и Друз с интересом созерцали игру актёров, но Тиберий продолжал хмуро наблюдать за сыном. Ему впервые было по-настоящему страшно.

Обед завершился через пару часов. Гости покидали дворец. Провожая Друза по коридору, Тиберий вдруг остановился и обнял его.

— Будь осторожен, — шепнул кесарь.

— Спасибо за предостережение, отец, но мне нечего бояться, — ответил Друз.

— Всегда нужно быть начеку, — возразил Тиберий и проследовал в свои покои.

В эту ночь он опять не спал. Ожидание сводило его с ума. В одиночестве он до рассвета просидел у окна, рассеянно глядя на тонущий в зареве факелов Палатин. Через несколько часов станет известно, был ли яд в воде, которую пил Друз. Если Друз заболеет, то в этом виноваты враги. Неизвестные, но опасные.

Склонившись над золочёной маленькой кроватью, Ливилла смотрела на спящего сына.

Гемелл... Она любила его всей душой. Лучи солнца скользили по его очаровательному личику, прямому носику, закрытым глазам. Иногда Ливилле приходило в голову, что Гемелл будет когда-нибудь кесарем. Однако теперь, после того как Сеян договорился с Лигдом и Друз принял отравленную воду, вряд ли Гемелл унаследует престол от отца.

Сын был похож на Ливиллу. Возможно, со временем в нём проявится сходство и с Германиком. Ливилла хотела бы дать ему образование и достойную кесарей жизнь. Вряд ли в то время кто-то мог предположить, что спустя много лет Гай Калигула, взойдя на престол, велит предать Гемелла казни.

Погруженная в мысли о будущем сына, Ливилла вдруг услышала голоса и топот рабов, идущих в комнату Гемелла. Встрепенувшись, она сразу же подумала о муже.

Друз! Вчера на обеде во дворце ему был подан яд, но он, вернувшись домой, вёл себя как обычно и лёг спать, ничем не выдавая дурного самочувствия. И вот сейчас слуги бегут к Ливилле, чтобы сообщить ей ужасные новости... Вскинув голову, она невольно отступила к окну. Ей сделалось страшно.

Дверь распахнулась. Порог переступил спальный раб Друза.