Сергей Фомичёв - Агриков меч

А Мена и впрямь выглядела ужасно. К этому времени шерсть отчасти сошла, но большей частью ещё торчала пучками здесь и там, или свалялась, как на сильно заношенной шубе. Половина морды сохранила звериные черты, половина словно облупилась и сквозь неровные лохмотья шкуры проступило человеческое обличье. Настоящая жуть, если такое внезапно увидеть. А в полутьме подземелья девушка выглядела и вовсе зловеще.

Волк отскочил в сторону и немного назад, потом развернулся и скрылся в боковом проходе.

– Кербер стережёт выход из подземелья, но не вход в него, – мрачно заметил Сокол.

– Для Кербера он не очень приветлив, – сказал ополченец.

А Сокол в свою очередь отметил мимоходом, что для горожанина Боюн чересчур много знал и умел.

Часа через два они вышли к первой пещере, а затем подземные залы стали попадаться довольно часто. Город был огромным, но без чар, каким наполняют его овды, выглядел лишь мрачным полудиким подземельем. Тёмные ходы соединяли множество пещер. Некоторые из них походили на кельи, другие казались достаточно просторными, чтобы разместить, возникни такая нужда, целый дворец заодно с садом. В сводах больших залов имелись отверстия, и сквозь ледяную корку в подземелье проникал тусклый свет. Его впрочем, едва хватало, чтобы увидеть стены.

– Неужели лесные девы в эдаком мраке живут? – удивился Пётр. – Тот-то в сказках часто про ямы говорят. Яма она есть. Вроде тех, в каких степняки пленников держат, разве только большая.

– При хорошем освещении здесь всё иначе бы выглядело, – сказал Сокол. – Там где онары остановку делали много любопытного в земле найти можно. Такой камень, если его как следует обработать, выглядит точно стекло цветное. В отблеске факела много не разглядишь, а вот если зал осветить ярко, вот тогда заиграет.

– Эти дыры много ли света пропустят, даже если их от снега и льда очистить? – засомневался Пётр.

– Дыры здесь не для солнца пробиты, а чтобы чад уходил, – пояснил чародей. – А что до света, то у овд свои тайны имеются. Их светильники почти без копоти горят и куда ярче цареградских. Достаточно, чтобы сады подземные цвели. Масло что ли в них особое наливают или чары какие-то неизвестные овды используют – не знаю. Мне, во всяком случае, такое не удалось проделать, а опытов я ставил немало.

– У них и свечи чудесные имеются, – добавил Тарко. – А в лампах хитрость иная. Они из особого железа проволочку делают тонкую, скручивают её и прямо в пламя вставляют, от этого и свет яркий получается.

– Вот как? – удивился Сокол. – Этого я не знал. Особое железо? Хм.

Пока остальные пещеру разглядывали, Боюн всё больше вниз смотрел, под ноги.

– Странно, – заметил он. – Человеческих следов совсем не видно. Если кто-то здесь из людей и живёт, то не в этом конце.

– Город большой, – согласился Сокол. – Места полно. Здесь три таких ватаги как у Фёдора обитать могут, даже и не зная друг о друге.

Прислонившись спиной к стене, в проходе сидел человек. Из-за рыжей шубы, его тоже поначалу за зверя приняли, а шедший впереди Боюн чуть клинком не проткнул второпях. Только потом торчащие из меха сапоги разглядели.

– Савелий, – узнал чародей. – Как он здесь очутился?

– Живой? – спросил Тарко.

– Похоже, что живой, – сказал чародей, склоняясь над охотником. – Только в беспамятстве.

– Смотри ты, и вурдам не по зубам оказался, – фыркнула Мена. – Или побрезговали они падалью?

– Оставь, – поморщился Сокол.

– Оставить?! С большим удовольствием. Пусть его здесь подыхает. Вот только вещи свои заберу. А то, как шкура совсем сойдёт, голышом что ли перед вами расхаживать?

Она отложила бережно свёрнутую шубку, затем перевернула сумку охотника, вывалив содержимое на землю, и когтистой лапой принялась расшвыривать вещи. Кое-что знакомое находила, откладывала в сторону. Только к оберегам старалась не прикасаться.

Тем временем чародей положил ладонь на грудь Савелия. Проверил дыхание, затем исследовал кости.

– Придавили его малость. Возможно, рёбра сломали. Но если здесь не бросать, выживет.

– Вот ещё! – Мена сгребла отложенные вещи в кучу и стала запихивать в сумку охотника, так как собственной не нашла.

– Кто же его здесь придавил? – удивился Тарко. – Кабы волк, то порвал бы, да и вурд тоже. Медведей здесь нет, ну кроме Мены, конечно.

– Чтобы спросить, в чувство привести надо, – ответил Сокол.

Он вытащил склянку с какой-то едкой, судя по ужасному запаху, жидкостью и влил в рот охотника несколько капель.

Тот закашлял, согнулся, но сразу ожил.

– Ах ты, бесовское отродье… – выругался Савелий, увидев спасителей, и вдруг, сплетя пальцы крестиком, затянул нараспев. – Возьми от начала, возьми от конца, соедини в середине…

Боюн быстро и резко, словно муху отлавливая, схватил охотника за бороду и повернул лицом к себе. При этом так дёрнул бедолагу, что тот, клацнув зубами, прикусил язык.

– Только попробуй какое-нибудь заклинание прочесть, – зло прошипел Боюн. – Вовсе без языка останешься.

Таким ополченца Пётр ещё не видел. Даже сражаясь на стенах Мурома, он сохранял невозмутимость, а если и ругался то эдак весело, с шуткой и даже врагов убивал без злобы, словно из одной только крайней необходимости. А тут вроде бы раненый перед ним сидит и такой гнев.

– Да вы тут все колдуны, как я погляжу, – простонал Савелий. – Сбежались на косточках покататься?

Мена, напоминая о себе, поиграла перед его носом когтями. Сокол подобрал обереги и, завернув в тряпицу, сунул в мешок.

– Как ты сюда попал? – спросил Боюн прежним спокойным и добродушным голосом. – Мы уж думали тебя вурды сожрали.

Охотник помолчал для приличия, но, похоже, решил судьбу не скушать и рассказать всё как есть.

– Сбежал я от того вурда, вывернулся как-то, но не очень удачно, – сказал он. – Потом провалился под землю, чуть ногу не сломал. Что за дыра открылась, не знаю. Высоко там оказалось, назад никак не выберешься. А вокруг ходы в разные стороны. Бродил по ним, выход искал. Долго бродил, потом людей услышал. Пошёл на голоса, а там ловушка. Придавило меня камнем, едва выбрался. Но звать на помощь уже не стал. Хорошие люди на добрых христиан ловушки не ставят. Приполз сюда и уснул.

– Уснул? – усмехнулся Сокол. – От такого сна мог и вовсе не проснуться. А где ты голоса слышал? Наши они были или нет?

– Вот по этому ходу недалеко, – показал рукой Савелий.

– Не наши, – убедился Сокол. – А раз не наши, то, стало быть, тех, кого мы ищем.

– Сходим, посмотрим? – предложила Мена.

– Мы с Тарко сходим, посмотрим, а вы этого стерегите, – возразил Сокол. – Если ещё там ловушки будут, я замечу.

Мена тоже могла ловушки распознать, ещё и получше Сокола, но смолчала. Ей сейчас не до отваги показной, со шкурой бы звериной сладить, себя сохранить.