Сергей Фомичёв - Агриков меч

– Не будем ему всё-то рассказывать, – предложил Сокол. – Скажем, колдун извести тебя хочет. А как извести – тут пусть сам гадает.

– А вдруг догадается? – настаивала Варвара.

– Такие догадки он при себе оставит, – заверил Сокол. – Не дурак, небось.

На том и порешили.

– А как мы узнаем, тот Пётр или не тот? – спросила чародея Мена, выходя от княжны. – Кроме имени у нас ведь ничего нет. Почему обязательно этот?

– Узнаем, – пообещал чародей. – Пошли.

– Куда?

– Тарко проведаем. Он как раз у себя должен быть.

Перед походом в Волчьи Мшары чародей оставил у земляка тяжеленный мешок. Теперь к удивлению ведуньи и молодого товарища, он достал из мешка камень, похожий чем-то на двустворчатую, чуть приоткрытую раковину. Причём Тарко камень показался очень знакомым, но вот где он мог его встретить, юноше вспомнить не удалось.

– Что это? – спросила Мена.

Сокол не ответил.

– Вложи в камень клинок, – предложил он молодому товарищу.

– Он точно такой же, как и тот на кургане! – воскликнул Тарко, вспомнив, наконец, где мог видеть подобную щель.

– Не точно такой же, а тот самый, – усмехнулся Сокол. – Выломал, вот, сюда притащил. Как раз для такого случая.

– Для какого? – заподозрил неладное юноша, но лезвие в каменные ножны послушно вложил.

Камень словно почувствовал возвращение железа, обрадовался. Посветлел вроде, потеплел.

– Пришла пора хозяину меч отдавать, – объявил Сокол.

Тарко уж и забыл, что чужой клинок носит. Жалко стало вещицу терять, так ведь и не пришлось перед Вияной покрасоваться. Не на игры же его с собой брать? Впрочем, Тарко справился с собой быстро.

– Тебе всё-таки удалось выяснить, кому он предназначен? – спросил он.

– Не мне, но удалось кое-что выяснить. А скоро точно узнаем. Сходи-ка за Петром, скажи, я просил заглянуть для важного разговора.

– Пётр? – удивился Тарко. – Ему клинок предназначен?

– Вот сейчас и проверим, – уклончиво ответил чародей.

Пётр вошёл, как-то хмуро исподлобья поглядывая на провожатого. Словно тень какая-то пролегла между приятелями. Но Соколу сейчас не до их споров было, не до обид мальчишеских.

– Сможешь вытащить клинок, князь? – кивнул он на камень.

Тот приоткрыл было рот, словно желая что-то спросить, но потом тряхнул головой, взялся решительно за рукоять и легко вытащил меч из камня.

– Но это же меч Тарко! – узнал он.

– Нет, это теперь твой меч, – сказал Сокол.

– Мой? – он вопрошающе посмотрел на Тарко. – Но почему?

Тот отвёл взгляд, предоставив объяснения колдунам.

– Есть одно дело, с каким только ты можешь справиться, – сказала Мена. – И только владея этим клинком.

– Чудеса, – произнёс Пётр, откладывая клинок в сторону. – Что же это за дело такое?

– Сейчас я тебе всё расскажу, – с готовностью ответила Мена.

Отправив Тарко прогуляться, Мена подробно объяснила Петру, что нужно делать и как. О причинах только в общих чертах помянула, не подставляя княжну под срам. Пётр ещё долго выспрашивал подробности, выслушал от Сокола историю Дятла, узнал про дерзкую вылазку Тарко, потом долго сидел, размышляя.

– Но я не могу просто так его взять, – вспомнил вдруг княжич. – Подождите немного.

Пётр выбежал и вскоре вернулся с Тарко. В руках княжич держал один из своих мечей. Причём не из повседневных, как отметил Сокол.

– У нас не принято клинки просто так в дар принимать, – сказал торжественно Пётр и протянул товарищу меч.– Возьми мой взамен. Поверь, один стоит другого.

– Отец не будет бранить тебя? – слегка испугался тот.

– Это мой меч, – гордо заявил Пётр.

Тарко принял клинок, поклонился. Затем, повинуясь порыву, друзья обнялись. Крепко обнялись, напрочь отбросив былые обиды. Со стороны всё это выглядело очень трогательно.

– А скажи, князь, когда вы в облаву на вурдов ходили, Боюн с вами ведь был? – спросил вдруг Сокол.

– Да, – кивнул тот. – В засаде он сидел с Борисом Константиновичем и его людьми. А из наших Рваный с ними сторожил, можешь его спросить, других не упомню.

– Да… не складывается что-то у меня… – с некоторым облегчением сказал чародей.

– Что не складывается? – удивился Пётр.

– Разыскиваю я человека одного, знаю, что в Муроме он, но кто понять не могу. А тут мысль вдруг мелькнула. Но по ней выходит, Боюн не должен бы был с вами вурдов гонять.

– Понятно, – кивнул Пётр, ничего не поняв. – Эх, пропал куда-то Боюн. Боюсь, как бы его этот ваш Савелий вокруг пальца не обвёл.

– Об этом не беспокойся, – ухмыльнулся чародей. – Не обведёт. А попробует, без пальца останется.

Снег совсем сошёл. Всё зацвело, зазеленело. Реки вспухли, затопили пойменные луга и усердно пытались подточить холмы, на которых стоит город.

Вияна вышла прогуляться в берёзовую рощу. Недавно прошёл сильный ветер, скорее даже буря. Деревья в роще выстояли, но самые кончики веток у берёз посекло. Девушка шла, вдыхая весеннюю свежесть и радуясь яркому солнцу.

Вдруг что-то холодное, будто капля дождя, упала на её плечо. Вияна посмотрела и увидела на рубашке мокрое пятно. Она вновь посмотрела на небо, но не обнаружила на нём ни единого облачка. Вторая капля попала на лицо. Подул лёгкий ветерок и капли стали падать чаще. И вдруг Вияна поняла – это плакали берёзы. На обломанных кончиках веток собирались сверкающие на солнце капельки берёзового сока. Они набухали, становились крупнее и срывались вниз. Их было так много, и капали они так часто, что скоро вся её рубашка промокла насквозь, облепила и ноги, и спину, и грудь…

Раньше она тоже собирала березовый сок, вместе со всеми. Сок пили сразу или выпаривали, или ставили берёзовую брагу. И казалось, ничего необычного в этом нет. А тут сердце вдруг защемило. Это же всё равно, что слёзы пить или кровь. От сравнений таких у самой слёзы по щекам потекли, с берёзовыми мешаясь. И решила Вияна никогда больше сок не собирать.

А ещё вдруг решила она, что плакать никого нельзя заставлять. Даже тех, кто скрывает слёзы.

– Клинок тёплый, – бросил на ходу Пётр и отправился к лестнице, что вела в терем. – Пора мне.

– Удачи, князь! – пожелал Сокол.

Тот неожиданно развернулся.

– Знаешь, вспомнил я про Боюна-то. Если это поможет тебе, то говорили, будто он тогда раньше ушёл. Помню, ещё Борис Константинович искал его утром, а ему ответил старшина суздальский… как бишь его…

– Тимофей, – подсказал Сокол.

– Да точно он. Сказал, что, мол, уехал Боюн. Ещё бранился на попустительство такое к порядку.

Сокол нахмурился. Задумался. Хотя особенно размышлять не пришлось – всё одно к одному ложилось. Он выскочил из дворца и отправился к воротам.

– Жив твой Боюн, – усмехнулся, увидев чародея Жёлудь. – Только что вернулся. Ни царапинки на нём.