Сергей Фомичёв - Сон Ястреба. Мещёрский цикл

На белом дне проступили узоры. Три оттенка тёмно-бурого цвета. Три сплетённых рисунка, едва отличимых друг от друга. Три ответа на три вопроса. Правда у Сокола вопросов накопилось больше дюжины.

Ответы давали кое-какой след. Скудные сведения о проклятии и колдуне, который его наложил. Но они не давали ключа. Его ещё предстояло найти. Возможно, овдам удалось узнать больше.

Они собрались возле костра, чтобы обменяться сведениями и подумать, что можно выудить из них полезного. Мена поглаживала уснувшего зверька. Лэсти потирала виски – её голова раскалывалась после ворожбы. Эрвела перенесла чары лучше.

– Бресал Изгнанник, – объявил Сокол. – Так его называют теперь. Но подлинное имя забыто всеми, включая и его самого. Провидец, или скорее сказитель из Тары, древней столицы пяти королевств, страны Эриу, что лежит на западной кромке мира. Занятно…

В своё время Сокол исходил немало стран. Среди тех, которые особенно манили его загадками, был и этот далёкий остров.

– От знающих людей я слышал такой рассказ. Много веков назад тамошние карты – друиды, встретив упорство проповедников Христа, собрались на совет и затеяли прочесть будущее. Увиденное в мареве чар их не обрадовало. Они поняли, что новая вера рано или поздно одержит верх над древним знанием. Друидам оставалось выступить против чужаков и потерпеть поражение. Но они поступили иначе. Сговорились и пошли на хитрость. Собственными руками возвели на месте святилищ монастыри, своими устами провозгласили древних богов новыми святыми, а сами стали прислуживать церкви Христа, укрыв сокровенные знания в тайниках памяти.

Мена не удержалась от усмешки. Встретив недоумённые взгляды товарищей, пояснила:

– Я представила на миг, как знакомые карты и колдуны строят монастыри, храмы и надевают рясы. Вармалей в сане епископа и Не-с-Той-Ноги в облачении игуменьи – это нечто! Ну а тебе, Сокол, прямая дорога в митрополиты. То-то Алексий закусит удила…

Общий смех вышел каким-то смятым, похожим на поминальное веселье. Сокол продолжил:

– Итак, друиды прикрылись сутаной и, запретив записывать древнее знание, передавали его только избранным. Видимо, время от времени среди последователей находились недовольные подобным приспособленчеством. Их изгоняли, лишая частично памяти. Судя по прозвищу, Бресал мог быть одним из них.

Сокол замолчал. Жаль, что он так и не добрался тогда до Ирландии, не выудил у тайных друидов хотя бы толику древних знаний.

– Мне удалось прочесть проклятие, – признал он. – Язык чужой. По сути, я перенял заговор на слух. Мощное оружие. Пожалуй, я смог бы применить его хоть сейчас. Но применить, лишь слепо повторяя Бресала. Природа волшбы осталась неведома, а значит, и разрушить проклятие мне не по силам.

– Камень, – тихо произнесла Лэсти, всё ещё усмиряя головную боль.

– Камень? – нахмурился Сокол.

– В их древнем городе будто бы лежал священный камень, откуда черпали силу жрецы.

– Тара давно разрушена, – заметила Эрвела. – Мы не сможем найти концов. К сожалению, в той стране мало лошадей, а те, что есть, редко покидают остров. До нас доходили только обрывки разговоров. Не больше.

– Камень… – задумался Сокол. – Ох уж мне эти волшебные валуны. Здесь тоже лежит один. Он может быть как-то связан с тем?

– Возможно. Одно из преданий гласит, будто предки ирландцев пришли откуда-то отсюда. Только это нам ничего не даёт.

– Камень, думаю, ложный след, – решил Сокол. – У всякого народа полным-полно преданий о волшебных камнях. Мы будем гадать целую вечность.

Он взглянул на Вараша.

– Что скажешь, старик?

Не ответив, тот повернулся к нему спиной.

– Оставь его в покое, – посоветовала Мена.

– Чёрта с два! – разозлился Сокол. – Старый хрыч многое знает и может помочь. Но упёрся как баран… обиделся, ишь ты…

– Как я понимаю, других средств защиты, кроме как избегать священника, мы не нашли, – подытожила Мена. – Ещё вопрос. Как помочь тем, кто уже попал под проклятие?

Овды покачали головами. Сокол кивнул на зверька.

– Попробуем расспросить твою белку.

Белка подохла на следующий день. Совместных усилий Мены, Сокола и овд не хватило, чтобы спасти зверька, они лишь продлили мучения.

Но маленькая помощница смогла послужить им и мёртвой.

Вчетвером они склонились над окоченевшим трупиком, подытоживая опыты.

– Проклятие поразило кровь, – сказала Лэсти. – Это единственное, что не вызывает сомнений. Остальное – только догадки.

– Кровь. Что это нам даёт? – задумался Сокол.

– Ну, кое-что… скажем, на нежить оно не подействует.

– Осталось придумать, как обернуться нежитью.

– Есть же способы удалить яд из крови человека, – сказала Мена. – Возможно, мы сумеем помочь князьям и прочим, кого это коснулось.

Они стали вспоминать травы и заклятья, что позволяли одолеть подобный недуг.

Неожиданно за их спинами возник Вараш. Он подошёл бесшумно, заставив всех вздрогнуть. Пользуясь замешательством, взял мёртвого зверька в руки и некоторое время молчал, словно прислушиваясь… Лицо старика выглядело помятым, зато глаза наполнились жизнью.

– Что её погубило? – спросил он.

Сокол был ошарашен. В голосе Вараша прозвучала давно забытая властность. От стариковского ворчания, если считать таковым прежние невнятные звуки, не осталось и тени.

– Человек, на которого наложили проклятие, покормил белку с руки, – ответила Мена. – Мы пытаемся выяснить кое-какие мелочи.

– Что за человек? Что за проклятие? Кто его наложил? Какова ваша корысть во всём этом деле?

Вопросы рванули из Вараша сворой голодных волков, завидевших тучные стада без единого пастуха поблизости. Мена с Соколом едва успевали отвечать. Старик преобразился. Он впитывал сведения жадно. Так засохшая степь поглощает дождевую воду.

Затем Вараш попросил тишины. Сел в сторонке и, всё ещё держа зверька, углубился в мысли.

– Кажется, одной головной болью у тебя меньше, – шепнула Соколу Мена.

– Как бы вместо неё не появилась другая, – ответил тот. – Нет, но каков старик!

– Белку вы погубили зря, – заявил Вараш. – Её смерть не позволит отыскать средство. Возможно, такового нет вовсе.

Он задумался.

– Но скажи мне, Сокол. Здесь ведь есть ещё одна сторона?

– Ещё?

– Камень, что лежит на древней поляне, закрывая выход в наш мир чему-то неведомому. Вот что меня по-настоящему беспокоит.

Чародей отмахнулся.

– Пока священник жив, древняя сила не может освободиться. А мы как раз и ищем иного способа покончить с проклятием.

– Не скажи… – протянул тот. – Жизнь попа связанна с сохранностью печати, это верно. Но почему ты сделал вывод, будто это единственное условие?