Александр Казанков - По праву рождения (СИ)

— Где его смогут убить?

— Где он сможет послужить родине и искупить свою вину. К тому же смерть в бою для солдата лучше, чем на виселице. И еще: всегда есть шанс остаться живым и вернуться домой героем.

— Хорошо. — Император поднялся с кресла. Другие неотложные дела ждали его высочайшего внимания. — Я дам распоряжение об его освобождении и сегодня же подпишу приказ об отправке его на новое место службы.

— С вашего позволения, ваше величество, — остановил императора Роман. — Я хотел бы сам отвезти ему приказ и известие о его освобождении.

Император удивленно посмотрел на Романа Александровича, но ничего на это не сказал. По его лицу было видно, что он считает это желание неразумным и совершенно лишним. Но взгляд его высочества был непреклонен. Какое-то время они смотрели друг на друга.

— Воля ваша, — наконец произнес государь. — Зайдите ко мне за приказом.

Роман Александрович приклонил голову, прощаясь с императором. Когда Александр ушел, его высочество подошел к столу. Он взял в руки документ, но тут же положил его обратно. Он так же понимал, что его встреча с Ростопчиным совсем не обязательна. Но ему было необходимо снова заглянуть в эти глаза. Зачем? Может быть, для того чтобы увидеть в них раскаяние и сожаление? Чтобы удостовериться, что принятое им решение правильно? А что если он увидит в них совсем другое?

— Не важно, — произнес он вслух. — Что бы не было, вы будете жить.

Граф Петр Аркадьевич Белинский уже два года был адъютантом его высочества. Он принадлежал к обедневшей ветви своего рода и не мог рассчитывать на такую удачу. От былого блеска остался только один титул. Учитывая заслуги перед отечеством его предков, молодого человека зачислили в гвардию. Он отслужил пол года, когда молодого расторопного человека приметил его высочество. Потом еще пол года Романов присматривался к нему, прежде чем предложить место своего адъютанта. Служить у Романа Александровича было делом не сложным. Нужно было просто правильно и вовремя выполнять поручения. А так как молодой человек был очень обязательным, для него это не составило труда. Были, конечно, небольшие оплошности, такие, как недавний инцидент с графиней Ростопчиной. Он просто не смог выставить расстроенную красивую девушку. За что и получил выговор от его высочества. Петр Аркадьевич очень переживал по этому поводу. Но в скором времени представилась возможность загладить свою вину.

И вот он в Англии с особым и деликатным поручением. Белинский понимал, что ему доверили семейную тайну и если он не справится, для него это будет означать конец карьеры. Впрочем, он собирался выполнить это поручение и привезти его высочеству хорошие новости.

Накануне состоялся приватный разговор с Канингом. Белинский не был дипломатом, но для него это и не требовалось. Он должен был всего лишь передать личную просьбу его высочества. Никаких лишних слов и объяснений. Сначала Канинг уклонялся от прямого ответа, ожидая ответных уступок. Но Белинский заявил, что не имеет никаких полномочий, и что приехал с частным визитом, чтобы передать просьбу его высочества, который будет чрезвычайно благодарен премьер — министру, если тот окажет ему это маленькое одолжение. В конце концов, Канинг сдался и заявил, что в знак своего глубочайшего уважения к Роману Александровичу, он готов оказать ему эту услугу. На том и расстались.

Теперь же Петра Аркадьевича ждала вторая часть его задания. Самая неприятная. Здесь он выступал не просто, как посыльный. Он должен был проявить свой талант убеждения.

Сопровождаемый английским офицером, Белинский шел по мрачным коридорам тюрьмы. Холодный серый камень навевал неприятные мысли. Гулкие звуки шагов, казались ужасающими в этой мрачной тишине. Озноб прошел по телу адъютанта, когда он представил какого здесь Репнину. А ведь от такой участи никто не застрахован. Сегодня ты в зеркальном блеске царского дворца, а завтра в холодной и сырой камере. Находиться рядом с троном очень опасно. Репнин затеял игру и проиграл.

Они остановились около двери. Охранник отворил засов, пропуская русского в камеру. Белинский вздрогнул, когда за ним захлопнулась кованная дверь. Его взору предстал бледный заросший человек, который мало походил на поручика Репнина. Белинский снял шляпу, сделав несколько шагов в глубь камеры.

Репнин сначала не обратил внимания на открываемую дверь. Он был доведен до отчаяния и уже давно перешагнул ту черту, когда человек надеется на что-то хорошее. Но потом все же человеческое любопытство взяло над ним верх. Он не сразу узнал вошедшего. Тот был в гражданской одежде, а Николай привык видеть его в военном мундире.

«Адъютант его высочества. Что все это значит», — промелькнула мысль. Николай поднялся с постели, настороженно посматривая на гостя.

— Поручик Репнин, — разорвал Белинский пугающую тишину.

Его голос прозвучал так громко, что больно резанул по воспаленным нервам поручика.

— Не надо так кричать, граф, — произнес он едва слышно и сам напугался собственного голоса. Он показался ему каким-то чужим. Сколько времени он здесь провел, Николай не знал. Он ждал казни, как спасения. В мозгу постоянно был страх, что он просто сойдет с ума. «А может, они того и добиваются? — Постоянно думал он. — Почему они забыли обо мне? Почему не приходят? Что им нужно?» Он с нетерпением ждал охранника, чтобы просто поговорить с ним. Репнин знал, что тот не понимает его. Но ему было необходимо услышать человеческую речь, пусть даже чужую. Иногда попадались нормальные люди, и ему удавалось перекинуться парой фраз. Но чаще его просто игнорировали. Ставили миску с пищей и молча уходили. А сейчас перед ним стоял человек. И не просто человек, а русский.

— Ужасно выглядите, — произнес адъютант, понижая голос.

— Вы заметили, — усмехнулся Николай, — да, здесь не дворец. Присаживайтесь. — Пригласил он гостя сесть, указывая на лавку.

— Благодарю, но я постою.

— Понимаю. Вы пришли, чтобы помочь мне? — С надеждой в голосе спросил поручик.

В этот момент Белинский понял, что уговорить Репнина не составит труда. Тот был готов на все, чтобы вырваться отсюда.

— Это будет зависеть от вас, — спокойно ответил адъютант.

— От меня? У вас ко мне предложение от его высочества. — Усмехнулся молодой человек. — Ну, и каковы его условия?

— С чего вы взяли, что от его высочества?

— Но вы же адъютант Романа Александровича. Человек для деликатных поручений. Если бы это была воля императора, приехал бы кто-нибудь другой.

Белинский бесстрастно смотрел на поручика:

— Хорошо. Я рад, что вы все понимаете. Это облегчает дело. Вы правы, я к вам с особым поручением от его высочества. И я думаю, что вы догадывайтесь с каким.