Сигрид Унсет - Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола

Когда леди Гвиневера услышала, что Ланселот не погиб, а счастливо живет на острове в замке Блиант, то промолчала, король же Артур опечалился и сказал:

— Я так и думал, что Ланселот сбежал от нас как сумасшедший ради прекрасной леди Элейны. Для меня это большое горе — потерять своего лучшего рыцаря; да и не знаю я, почему он не возвращается. Уж лучше бы взял Элейну в жены и привез сюда, ведь ясно же, что мы с радостью ее примем. Она бы стала настоящим украшением среди придворных дам королевы.

На это сородичи Ланселота ничего не ответили, ибо им была известна причина его безумия. Королева же отправилась в Лондон и устроила там пир двадцати четырем рыцарям Круглого стола, которые назывались рыцарями королевы. Она сделала это, дабы никто не подумал, что она горюет о Ланселоте, и чтобы показать людям, что все рыцари, которые сражаются под ее цветом, ей одинаково милы и дороги. Среди этих рыцарей были Гавейн и его братья, и был еще один рыцарь из Уэльса, сэр Пионель, кузен сэра Ламорака, которого Гавейн и его братья убили, застав в постели со своей матерью Моргаузой.

Сэр Гавейн очень любил фрукты, особенно яблоки и груши, и всегда ел их. Поэтому королева позаботилась о том, чтобы на столе были самые лучшие плоды. А сэр Пионель тайком отравил самое красивое яблоко в корзине, стоящей на столе перед королевой. Он ждал, что королева угостит Гавейна первым, так как он должен был сидеть справа от нее и она всегда угождала ему, ибо он был сородич короля и лучший друг Ланселота.

Но по левую руку от королевы сел молодой рыцарь, которого звали сэр Патрис, племянник сэра Мадора де ла Порте. И поскольку он только что приехал к королю и был красив и молод, королева своей рукой выбрала яблоко и подала ему. Но как только он вкусил от него, то упал замертво.

Тут все рыцари в ужасе вскочили, не зная, что сказать, ибо все они заподозрили королеву. Сэр Мадор громко воскликнул:

— Вы дорого заплатите за это, госпожа! Мой возлюбленный сородич постыдно убит, но знайте, что я буду искать отмщения!

Королева оглядела всех своих рыцарей, но никто не возразил ему, и тогда она вскрикнула и рухнула на пол.

Тут в залу вошел король Артур, и сэр Мадор приблизился к нему и обвинил королеву в предательстве. Ибо в те времена любое коварное убийство называлось предательством, и за это было только одно наказание — костер.

Когда король Артур выслушал сэра Мадора и ни один из двадцати четырех рыцарей не возразил ему, он побледнел как полотно.

— Милостивые сэры, — отвечает он, — клянусь Богом, я не верю этому обвинению. Но не мне судить об этом, ибо вы знаете, что моя королева мне дороже жизни. И не смею я сражаться за нее с сэром Мадором, ибо противно рыцарским законам, чтобы муж сражался за свою жену в таком деле. Но наверное, у моей королевы найдется защитник.

— Король Артур, — отвечает сэр Мадор, — в этом деле вы такой же рыцарь, как и мы все, вы поклялись соблюдать рыцарский закон, как и мы, поэтому не след вам ни принуждать какого-либо рыцаря сражаться за нее, ни сражаться самому. И вы видите, что ни один из двадцати четырех рыцарей не считает ее невиновной. Или я не прав, рыцари?

Все они промолчали, а королева молвила:

— Пусть Бог будет мне свидетелем, ибо Он знает, что я невиновна.

— Сэр, — говорит сэр Мадор, — поскольку вы справедливый король, я требую, чтобы вы назначили день, когда свершится правосудие.

— Пусть это будет через пятнадцать дней, — отвечает король, — приезжайте в этот день на коне и во всеоружии на луг близ Вестминстера. И если Богу будет угодно, вы встретите там того, кто будет сражаться за невиновность королевы, и пусть Бог будет вам судьей. А если она не найдет к этому дню защитника, то умрет на костре.

— Хорошо, — отвечает сэр Мадор.

И все рыцари разошлись.

Когда король остался наедине с леди Гвиневерой, он спросил, как все это получилось.

— Да поможет мне Бог, — отвечает она, — я не ведаю.

— Ах, — говорит король, — будь Ланселот сейчас здесь, он бы не замедлил выступить и биться за тебя.

— Его здесь нет, — отвечает королева и плачет.

— Тогда я советую вам, — говорит король, — попросите сэра Борса Ганского защитить вас, ради Ланселота он вам не откажет. Ибо я понял, что ни один из ваших рыцарей, которые были в зале, когда умер сэр Патрис, не хочет сражаться за вас, ибо они все думают о вас самое плохое.

— Ах, — говорит королева, — если бы Ланселот был здесь!

— Он покинул нас, — отвечает король, — и ничего не остается, как просить сэра Борса Ганского.

Но когда королева попросила сэра Борса Ганского о помощи, он молвил:

— Госпожа, что вы хотите, чтобы я вам ответил? Я был на вашем обеде и видел, как сэр Патрис умер, откусив яблоко, которое вы ему дали. Теперь вам недостает Ланселота, ибо он стал бы сражаться за вас, правы вы или не правы. И мне кажется удивительным, что вы смеете просить меня об этом, ибо вы же и лишили меня и весь наш род нашего самого превосходного сородича, которого мы все почитали и за которым следовали как за предводителем. Это вы изгнали его из страны, лишили рассудка и обрекли на несчастье.

— Сэр, — говорит она плача, — будьте милосердны! — И, встав перед ним на колени, добавляет: — Иначе мне придется умереть ужасной и постыдной смертью, которой я не заслуживаю!

В этот момент вошел король Артур и увидел королеву на коленях; тогда сэр Борс устыдился, поднял ее и сказал:

— Госпожа, не стойте передо мной на коленях, вы позорите меня.

— Ах, сэр Борс, — говорит король, — сжалься над моей королевой, ибо я перед Господом думаю, что она невиновна.

— Сэр, — отвечает Борс, — я буду сражаться за вашу супругу изо всех моих сил и до самой смерти.

Когда остальные рыцари услышали об этом, они весьма удивились, но сэр Борс молвил:

— Благородные сэры, было бы большим стыдом для нас всех, если бы мы допустили, чтобы прекраснейшую королеву в мире сожгли на костре и ни один рыцарь не захотел бы заступиться за нее. Ибо ее господин — это наш господин и самый благородный и храбрый король в мире; и нет среди нас такого рыцаря, который не был бы многим обязан королю Артуру.

— Мы любим и чтим короля Артура не меньше твоего, — отвечают они, — и больше, чем любит и почитает его леди Гвиневера; ты ведь знаешь, о чем мы говорим. Она погубила уже не одного рыцаря.

— Не знаю я, чтобы она погубила какого-то рыцаря, — говорит сэр Борс, — а помогала и поддерживала она многих, и она щедрее и великодушнее всех прочих женщин, которых я видел или о которых слышал. Я полагаюсь на Господа; через меня Он откроет ее невиновность, а также укажет на того, кто причинил смерть сэру Патрису.