Светлана Кузнецова - Ричард III

— Как фы шмеете?! — заорал вельможа, видимо, некто пока невидимый дал ему хорошего пинка. — Мой ферцог, — зубов у хозяина замка явно недоставало, — не шпуштит этого... Я фассал ферцога Кларенса!

— Превосходно! — в кухню вошёл Ловелл. — С вами разберусь лично я. А мой сюзерен, герцог Глостер, разберётся с вашим... Кларенсом.

— Френсис! — выкрикнул Дик.

Конечно же друг его не услышал. Он увидел леди Анну и теперь находился в растерянности не меньшей, нежели Ричард. Лицо Ловелла словно окаменело, а глаза налились кровью. Пальцы побелели, стиснув рукоять меча.

— Как вы посмели?! — выплюнул Френсис с презрением.

— Она готовила еду, — запричитал малиновый слуга. — Вот, видите, передник? Мы держали её на сытной должности и...

Договорить он не успел. Резкий удар обрушился на толстяка, поднял его над полом, словно тот весил не больше пушинки, и обрушил на стену. Вновь посыпались тарелки. Слуга так и застыл, не издавая даже стона. Возможно, Френсис убил его.

— Кухарка?! — гневился виконт. — И вы думаете, будто я поверю? Никто не доверит принцессе готовить еду! Особенно при нынешней дороговизне на продукты.

Он повернулся к хозяину замка, сжимая кулаки. Ещё никогда Дик не видел друга столь разъярённым.

— Я не стану вызывать вас на поединок, — нарочито ласково пообещал он. Выдержал паузу и рявкнул: — Я учиню над вами расправу немедленно! Я сожгу этот замок дотла!..

Скорее всего, хозяин отправился бы вслед за слугой в котёл к чертям, но Ловелл застыл на полуслове, прерванный тихим кашлем.

Дик ощутил, как внутри всё оборвалось. Анна стояла, зажимая ладошкой рот.

— Моя леди! — Френсис мгновенно потерял к вельможе всякий интерес, преклонил колени перед принцессой и коснулся губами изувеченной руки. — Простите меня! Вам пришлось видеть всё это...

Анна кивнула и снова закашлялась.

— Ричард... — прошептала она полузадушенно.

— Жив и невредим, — заверил Ловелл. — И всё это время денно и нощно искал вас.

Она прикрыла глаза и покачнулась.

— Госпожа, — проронил Ловелл, — вы совсем больны. Простите мне мою дерзость.

С этими словами, наплевав на этикет, Френсис подхватил девушку на руки и вынес из этой чёртовой кухни.

— Я так и знал! — Дика ухватили за плечо, мгновенно вырывая из сна.

Глостер поперхнулся колючим воздухом и мучительно закашлялся, казалось, он сейчас задохнётся.

— Мои извинения, герцог! — Бэкингем похлопал Ричарда по спине, заставив его забыть на мгновение, как следует дышать вообще.

— Не стоит, герцог, — хрипло проговорил Дик.

— Но вы могли бы сказать и раньше, — заявил Бэкингем. — A-то... я, право, не знал, что предпринимать. Герцогство Йоркское... У французской волчицы и снега зимой не допросишься!

Дик кивнул.

— Теперь-то мы зададим Ланкастерам жару! — Генри Бэкингем рвался немедленно вскочить в седло и показать себя в бою. Его, видимо, не смущал недостаток людей и оружия.

— Боже, храни короля, — прошептал Ричард, прикрывая глаза и стараясь поудобнее устроиться у костра. — А если не ты, то я.

Эдуард продолжал усердно играть роль смиренного просителя. Его отряд тихо и мирно продвигался вперёд, пока не был захвачен людьми герцога Кларенса.

Означенному герцогу едва успели доложить. Сам Джордж, улыбаясь, вышел из шатра, намереваясь ехать к пленнику, когда внимание его привлекла неразбериха в рядах собственных телохранителей.

Люди ругались, кричали и отбегали в сторону. Кто-то хватался за оружие, но большинство вело себя, словно овцы при виде волка. Зверем же выступал не кто иной, как его младший брат, герцог Глостер.

Ричард восседал в седле, управляясь с огромным жеребцом одной рукой. В другой он вертел боевой топор и казался самим богом войны, вышедшим из храма римских язычников. Вот он заставил гнедого встать на дыбы, обрушивая передние копыта на голову несчастного воина, всё же решившегося на атаку. И Джордж тотчас же передумал сравнивать брата с Марсом. Куда какому-то древнему идолу до подобной мощи!

Однако стоять и восхищаться до бесконечности не представлялось возможным. Следовало предпринять хоть что-то, пока Ричард не разогнал его армию. Всё больше воинов хватались за оружие, и всё больше людей сминал Серри. Дик тоже в долгу не оставался, хотя и старался не отнимать жизней и не калечить. Джордж в равной степени не желал лишиться брата и подчинённых. Он уже было открыл рот, но замер, прислушиваясь.

— Именем Сесилии Невилл... герцогини Йоркской и нашей матушки! — кричал Дик. — Именем Маргарет!.. Нашей сестры, герцогини Бургундской... Заклинаю, остановись!

Джордж поднял руку, приказывая своим людям отступить. Ричард спрыгнул на землю, но топора из рук не выпустил.

— Дикон... Оружие-то убери, — выдохнул Кларенс. Он уже пожалел о принятом решении.

Вид у Ричарда оказался страшен. Брата он одарил таким взглядом, каким не смотрят и на злейших врагов.

— Отпусти его сейчас же! — выплюнул Дик, но топор убрал.

— Поговорим? — Джордж кивнул на шатёр.

Он ожидал отказа, поединка и Господь ведает чего ещё, но Ричард неожиданно согласился.

— Боже Всемогущий, я уж думал, ты меня вызовешь, — заметил Кларенс, когда они остались наедине.

— А ты этого опасаешься? — поинтересовался Дик.

— Слава твоя впереди Серри бежит, — усмехнулся Джордж. — Причём впереди намного, — Кларенс не догадывался, чему младший обязан столь воинственным настроением. Иначе непременно поберёгся столь неосторожно шутить. — Кстати, это тот же жеребец, из Миддлхейма? Мне он показался больно крупным. Или ты всех своих лошадей величаешь одинаково?

— Я не о скакунах пришёл разговаривать! — прервал его Ричард. — Отпусти Эдуарда!..

— Иначе что, Дикон?.. — Кларенс поморщился. Грозный младший брат ему не нравился. Обычно Ричард избегал ссоры, лишь обозначал собственное мнение. Даже если и спорил, то недолго. Но сейчас Глостер смотрел с гневом и яростью, волей-неволей вспоминалось животное, которое он носил на своём гербе. — Людей у меня больше.

Дик не ответил. Всего лишь улыбнулся. Но так, как, наверное, не скалятся самые опасные твари из древних легенд.

— Знаешь, почему я остановил своих воинов? — поспешил сменить тему Джордж.

— Боялся остаться без эскорта.

— Мне писала Маргарет. И матушка тоже. Уж не знаю, как Эдуард сумел примириться с ней. Герцогини в один голос просят братьев помириться и приводят соответствующие строки Писания.

— Не юли, будь добр, — поморщился Ричард.

— И не собирался, — нахмурился Джордж. — Я откровенен сейчас, как никогда, Дикон. Король Генрих безумен, и, поверь мне, сын Анжуйской не лучше. Кроме того, я не желаю довольствоваться подачками.