Светлана Кузнецова - Ричард III

— Солдаты крайне измучены долгим переходом, — объявил он королю, — а потому не смогут принять лобовой удар первой атаки.

— Удивительная наглость! — рассмеялся Ричард. — Я почти восхищен вашим заявлением.

Перси потупился.

Делать, однако, оказалось нечего. Ставить измученных воинов на остриё атаки было равнозначно убийству. Ричард не смел губить безвинных. А вот в арьергарде те могли сыграть свою роль... Если, конечно, не предали бы.

Рассчитывать на Перси король не мог. Граф негодовал по поводу власти, которой Дик обладал над северянами. Вполне вероятно, Нортумберленд рассчитывал на прощение Тюдора. Надеялся на победу захватчика и восстановление положения своей семьи на севере.

— Что же вы имеете предложить? — всё же уточнил Ричард.

— Я хочу испросить Его Величество дозволения расположить свою армию в стороне от места битвы, в резерве.

— Да будет так, — отчеканил Ричард. — Вы подвели меня уже дважды, граф. Но кровь на ратном поле смывает все грехи. Идите и деритесь достойно.

На следующее утро, в воскресенье 21 августа, король присутствовал на мессе, в небольшой церкви Сеттон-Чейни. После службы королевские войска двинулись на запад от Лестера по дороге, ведущей к Цистерцианскому монастырю.

— Передайте в войсках, — Ричард чуть приподнялся в стременах. — Следуя к полю битвы, ехать только по дорогам. Это наша земля, не должно калечить поля и мять крестьянские посевы.

Несколько всадников тотчас поворотили коней, стремясь донести до всех воинов волю Его Величества.

Дик опустился в седло, стараясь чуть потянуть спину — как можно незаметнее. Отдавая приказ, он подал коня в сторону, к каменным опорам моста. Серри всхрапнул и мотнул головой, отгоняя наглых кровопийц.

— Ричард Плантагенет... — странный голос. Не молодой и не старый. Слишком высокий для мужчины и низкий для женщины. Никакой.

Дик оглянулся. Она стояла в толпе зевак. Со стороны её можно было бы принять за старуху, но, приглядевшись, король понял, что это не так. Всему виной — мешковатая одежда и клюка. Но лицо говорившей не имело возраста, а черты не удавалось запомнить при всём желании. Она говорила достаточно тихо. Голос будто звучал у Дика в голове.

— Как вернёшься в Лестер, твоя голова ударит туда, где оставила отметину твоя шпора.

Король скосил взгляд. Действительно. Хорошо заметная отметина. Странно, он и не почувствовал, когда она возникла.

Дик вновь отыскал глазами странную женщину. Предсказательницу?.. Или, может, ведьму?

— Вы желаете этого, моя госпожа? — проронил он едва слышно.

Но она поняла. Возможно, умела читать по губам.

— Нет, Ричард Плантагенет, но так будет.

— Всё в руках Его, но ничто не предрешено заранее, — прошептал Дик и натянул поводья.

Серри пошёл бодрым шагом, а потом и вовсе перешёл на рысь. Его хозяин хотел покинуть это место как можно скорее.

Вечером королевские войска расположились на Редморской равнине, в нескольких милях от небольшого городка Маркет Босворт.

В шатре поселилась невыносимая духота, и Дик долго бродил меж костров. Присаживался к обычным воинам. Прислушивался к незамысловатым разговорам и простецким песням. Пару раз пробовал подпевать. Ему всегда нравилась неспешная упорядоченная жизнь войскового лагеря — умиротворённая, полная маленьких радостей. Этим людям предстояло идти в бой, проливать свою и чужую кровь. Никому неведомо, скольким из них предстояло вернуться, но они жили как ни в чём не бывало. Спокойно.

Потом король вставал. Кивал воинам на прощание и уходил в темноту — к следующему костру. Дик не запоминал разговоров и лиц — это казалось ненужным, лишним. Значение имела лишь толика тепла, которую он получал и отдавал без остатка.

Он не позволял себе пить. Но голова всё равно кружилась — от аромата спелых трав, шальной летней ночи, незаметной поступи осени, которой младшему Йорку уже не суждено приветствовать.

Ему осторожно намекали. А потом и говорили открыто, беспокоясь о здоровье своего предводителя. Король был особенно бледен сегодня. В конце концов Ричард вернулся в свой шатёр, чтобы не пугать никого более.

Духота обрушилась на него снова. И лучшим казалось лечь спать. Но ему даже в детстве не удавалось заснуть легко и спокойно. Сон прерывался снами, и Ричард не мог отличить бред от реальности. Хороводы лиц, безотрывно сменяли друг друга. Кого-то он даже узнавал. Дик отчаянно звал Эдуарда, но тот не пожелал говорить с ним. В ноздри закрался запах гари, и король снова ощутил себя в Ладлоу.

От каменной стены несло сыростью и ледяным холодом. На плечи давило. Правое сжимала рука матери, левое — брата. Они отчего-то беспокоились. Думали, без их поддержки Дик разревётся и обязательно всех выдаст. Он ведь младший и почти ребёнок.

— Всё будет хорошо, — словно молитву шептал Джордж. Он был старше на три года. Целых три года, ставших впоследствии почти незаметными.

Брат говорил ещё и ещё, но Ричард не запоминал. Какая разница?! С тех пор произошло слишком многое.

Потом он увидел отца. Не из последнего сна — таким, каким Дик его запомнил. Радостным и полным сил. Герцог Йорк гордился своим младшим сыном, и от этого становилось очень легко на сердце.

— И какой же девиз избрал мой сын, став рыцарем?

— Loyalty те Не, — Ричард ответил без колебаний и сомнений.

И получил самый важный в мире ответ:

— Достойный.

А потом он увидел Анну в луче света. Она улыбалась. И Дик наконец сумел забыться.

— Прошу.

В шатёр зашёл молодой человек. Очень высокий и широкоплечий — настоящий гигант. Ричарда он перерос как ввысь, так и вширь. Тёмные волосы. Уверенный взгляд. Фамильные черты, которые довольно трудно скрыть, но при должном желании всё же возможно.

Несмотря на то что молодой мужчина не понимал, почему и зачем его привезли в армейский лагерь накануне решающей битвы, держался он выше всяческих похвал. Дик даже слегка пожалел — зря он не оставил своего первенца при себе. Из него мог вырасти прекрасный боец.

— Ричард... Вас ведь зовут именно так? — уточнил король. Молодой человек кивнул. — Чему вас обучали?

— Латыни, греческому, грамоте и точным наукам... — принялся перечислять молодой мужчина, пока резкий взмах королевской длани не заставил его прерваться.

— Хорошо, — кивнул Его Величество. — В приёмной семье вас не обижали?

— Нет, мой король.

«Такого, пожалуй, обидишь», — подумал Дик.

Джону Глостеру до своего старшего сводного брата было ещё далеко. И для возмужания у мальчишки оставалось очень мало времени. Молодой Ричард же в свои немногие года казался сильным и мудрым мужчиной. Рыцарем, несмотря на отсутствие у него звания и титула. В том, что он выживет, король не сомневался.