Юрий Щеглов - Жажда справедливости
- Название:Жажда справедливости
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Правда
- Год:1987
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Щеглов - Жажда справедливости краткое содержание
Юрий Щеглов. Жажда Справедливости: Историческое повествование. Повесть. / Послесловие: М. Шатров.
Журнальный вариант. Опубликована в журнале Юность. 1987, № 11. С. 13–35.
Повесть «Жажда Справедливости» знакомит с малоизвестными страницами гражданской войны на Севере России. Главный герой — сотрудник Наркомвнудела, крестьянин по происхождению и городской пролетарий по образу жизни. Восемнадцатилетний Алексей Крюков принял революцию как событие, знаменующее собой становление нового общества, в котором не только принимаются справедливые законы, но и выполняются всеми без исключения.
Безусловно, историческая проза, но не только: вопросы, на которые ищет свои ответы Алексей, остаются и сегодня по-прежнему злободневными для людей. «Жажда справедливости» написана «из времени, обжигающее и очищающее дыхание которого мы будем чувствовать всегда», — говорится в послесловии к повести, опубликованной впервые журналом «Юность».
Жажда справедливости - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Янепредлагалрасстреливатьяпредлагалотстранитьипередатькомпроматвдисциплинарнуютройку. Прошу тов Чарушиназаписатьвпротокол.
— Потише, потише, товарищи. — Зампред позвенел карандашом по графину.
Тункель плюхнулся на место. Затем он так же бешено сунул мундштук в щель между усами и бородкой клинышком.
— Так вот я и говорю, — продолжал, нажимая и на интонацию, и на кулаки, Вальцев, — шо все, шо наболтал тут наш дорогой товарищ Оскар, то юрунда. Не захочем мы расстреливать доброго сотрудника из-за какой-то полоумной бабы. Претензиев у меня до Крюкова вроде нету. Изменника Дергунова Крюков прищучил по-нашему, по-рыбацки. Хлопцы с Гороховой сообщили, что он жлоб, ворюга и проститутка. Так… Шо далее? Донос Пирятинского из Наркомпрода пустяки. Разогнать их треба, дармоедов. Чаю людям попить не могут сорганизовать. С самоварами воюют. Шо ж, и мы с самоварами воевать будем? Нет, вроде до Крюкова у меня претензиев нету. Да, вот оно шо еще… В Тихвине ты зимой был?
— Да, да, между прочим — Тихвин, — врезался торпедой Тункель. — А ты спешишь: претензий нет! Тихвин — это серьезно. Вот где у меня ваш Тихвин. — И Тункель щелкнул пальцами по своему затылку.
Крюков не то чтобы испугался упоминания о тихвинской командировке. Скорее Скоков смутился, так как она затрагивала деятелей высшего полета. Крюков, притиснув ладони по-старорежимному к швам матерчатых галифе, отрапортовал осиплым от переживаний голосом:
— Так точно, товарищ Вальцев, в Тихвине я проводил инспекцию.
Он уловил, как губы Скокова напряглись: за Вальцевым не заржавеет. Мягко стелет, да жестко спать. Или мундштук скоковской папиросы отсырел и затяжка не давалась? Ой, как огорчительно вылезать на коллегии с Тихвином.
— Шо там у тебя стряслось с инженером Яблоновским? На ВСНХ нападаешь? Хозяйственников не уважаешь? Спецов не ценишь! Смотри! — Физиономия Вальцева, довольного собственной шуткой, расплылась, и он, ослабив давление на кулаки, сел, откинувшись на спинку стула.
— Изложите зерно проблемы, тов. Крюков, — вздохнул зампред, — но покороче…
— Нехай не покороче, — перебил Вальцев, раздвигая по зеленой крышке стола локти, — нехай подлиннее, бо тут зацепило московских товарищей — Вячеслава Михайловича и Леонида Борисовича. Мне Леонид Борисович самолично звонил, любопытствовал: хто це такой Крюков, шо за птица и шо добивается?
— А дело Яблоновского повлекло оргвыводы? — Зампред с расстановкой забарабанил карандашом, но уже не по графину, а по краю бюро.
— Нет, — ответил Скоков. — До сих пор он числится уполномоченным ВСНХ.
И по тому, с какой стремительностью Скоков обратился именно к Вальцеву, а не к Тункелю, Крюков убедился, кто по-настоящему ворочает судьбами работников, от кого зависит их репутация. Не торопясь и осторожно, он начал набрасывать перед членами коллегии достаточно замысловатую картину событий.
Различные коммунальные учреждения Тихвина еще в прошлом году начали друг с другом малую гражданскую войну, и вот из-за чего. Петросовет получил жалобу о якобы незаконном выселении из принадлежащего ему жилища уполномоченного ВСНХ Александра Никитовича Яблоновского. Комиссариат сразу откомандировал в Тихвин инструктора Архипа Чугунова, но Чугунов с заданием не справился.
Приближаясь к центральной площади в наемной телеге, Крюков думал о том, что в годы утверждения нового порядка вещей особенно важна справедливость в деталях. Крупное государственное соединяется из житейских мелочей. Если лишить образованного человека квартиры, то как с него потребуешь доброкачественную работу? Спецам хочешь не хочешь, а надо создавать условия, пускай они и непролетарский элемент. Впрочем, заранее Крюков не испытывал к Яблоновскому вражды. Чугунов, сдавая дела, предупредил:
— Непонятный тип! Буржуй, но со связями там. — И он ткнул наверх и куда-то вбок большим пальцем.
Архип Чугунов — гроза петроградских медвежатников, в психологию и бумажки он не больно вникал. К любой аббревиатуре относился с почтением: что КООП, что ГИЗ, что СНХ. Вместо лозунга «экспроприация экспроприаторов» упорно говорил «эксплуатация эксплуататоров», не ощущая никакой разницы и вызывая бесчисленные насмешки комиссариатских агитпроповцев. Однако оперативник он порядочный и смелый. Гнилое ядрышко Яблоновского вылущил с налета, но оформить не сумел, смутился, и бюрократия захлестнула.
Издалека Крюков воспринимал случай с Яблоновским обыкновенным недоразумением, вблизи же он приобрел иные очертания. Загадочной казалась и причина, по которой коммунальное управление обостряло конфликт, придавая ему непомерное значение. Правда, Яблоновский повздорил и крепко с руководством уезда и помчался в Москву жаловаться — товарищам Красину и Молотову. Благосклонно приняв уполномоченного ВСНХ, они телеграфировали в Тихвин распоряжение совдепу воздержаться от выселения. И Красин и Молотов, бесспорно, уважаемые руководители, но Крюков сам обязан изучить без помех и давления ситуацию. Однако выступление против Яблоновского легко расценить как выпад против Красина и Молотова.
На бумаге сперва все свидетельствовало в пользу потерпевшего. Но позднее обнаружились поразительные подробности. В Тихвине после революции разразился острый квартирный кризис, и шикарный особняк Яблоновского уездное руководство наметило под красноармейский клуб. Посетив так называемое жилище спеца, Крюков без лишних обсуждений одобрил идею создания там культурного очага для красноармейцев. Всякие службы — девичьи да лакейские, кухни да складские каморки — Крюков обойти не пожелал и прямо в вестибюле, притиснув ордер к стене, начертал карандашом: «С конфискацией согласен без никаких. Помещение годится под красноармейский клуб по причинам архитектурным».
Формально Яблоновский признал Октябрь, хотя и после длительных колебаний. До середины 1918 года он, бравируя независимостью и обливая общественность презрением, продолжал гордо называть себя предводителем дворянства и депутатом Учредительного собрания, за что милиция оштрафовала его на 20 тысяч рублей. После выдачи реквизиционного ордера на родовое гнездо с баллюстрадой, Яблоновским выделили квартиру из восьми комнат на центральной улице, которые Крюков тоже обследовал и признал вполне достойными. Но он никак не мог взять в толк, какие обязанности вообще ВСНХ возложил на Яблоновского. Уполномоченный исправно заботился о канцелярии, заполнял какие-то статистические бланки, присланные из Петрограда, поддерживал телеграфную связь с десятком управленцев в Москве, но конкретных результатов собственных, то есть индивидуальных, усилий предъявить по требованию Крюкова не сумел. В лучшем случае его бурную и запутанную деятельность правильно квалифицировать как ненужное дублирование отчетности уезда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: