Зинаида Чиркова - Кабинет-министр Артемий Волынский

Странная это была пара — прекрасная царица и запылённый, пропахший потом и пылью Артемий, резко выделявшийся своим армейским мундиром и стоптанными сапогами среди раззолоченного многолюдья царского двора.

С изумлением глядели на эту пару сановники и важные вельможи. Но Артемий не ударил в грязь лицом, он плавно кружил Екатерину, выделывал па танца с такой тщательностью и грацией, что все взоры постепенно смягчались. Он был строен, красив, его каштановые волосы свободными завитками раскинулись по могучим плечам, и не одна женщина, бывшая в этом зале, позавидовала Екатерине. Хоть и просто, по-солдатски одетый, Артемий не посрамил чести царской.

После танца Пётр увёл Артемия в свой кабинет.

— Недаром я говорил, у тебя лёгкая рука, — возбуждённо сказал он Артемию. — Дарю тебе в Петербурге дом, умойся, обустройся, а потом...

Он призадумался, испытующе вглядываясь в ясные глаза Волынского.

— Ничего, что на Пруте нас побили, невеликая то жертва... Скоро опять всё восстановим, хоть и жалко потерять Азов и Таганрог... Но надо искать другие пути на юг, удариться в другую сторону, обойти Туретчину...

Артемий во все глаза смотрел на Петра. Тот был в таком же мундире, как и Артемий, и даже, может быть, сапоги его были лишь немного меньше стоптаны, чем у Артемия.

— Каспийское море воевать? — с боязнью ошибиться и не уловить мысли Петра робко произнёс он.

Пётр взглянул на Артемия. Быстро ухватывает мысли, чуть ли не читает. Разумный, смышлёный, лёгкая рука...

— Отдохнёшь, а потом снаряжу я малое посольство в Персию. А ты всё там разузнаешь, планы великие строить будем, — загадочно сказал он. — Готовься к походу в Персию...

И тут же на своём стареньком походном письменном столе разложил белевшую неисхоженными пятнами карту южных границ России.

— Балтийское море добыли, теперь твёрдой ногой стоим у брегов сего холодного моря, а надо поискать пути и к южным морям. Флот соорудить там и тогда уже начать...

Он опять внимательно поглядел на Артемия.

— Будешь посольство править, не большое, долгое, а малое, думай, как всё обустроить, как снарядиться, да не мешкай, дело зело нужное...

На том и расстались они с Петром. Артемий был поражён грандиозностью планов Петра, и теперь все его думы были только об этом малом посольстве, с которым должен был он отправиться в чужую, неведомую страну.

Ещё до подготовки к посольству в Персию великий царь послал нескольких морских офицеров и навигаторов в Астрахань, чтобы осмотреть берега Каспийского моря и заметить удобные гавани и впадающие в Каспий реки. Сочинить правильную карту — таково было задание этих навигаторов. Для далёкой этой цели строились суда в Казани. Кроме галер и прочих морских судов строилось больше ста пятидесяти кораблей такой пропорции, чтобы можно было посадить на каждое до трёхсот человек да провианта положить до двух тысяч четвериков. Суда вскоре были отправлены в Астрахань. Но там случилось восстание, забунтовали тамошние казаки и крестьяне, убили губернатора Тимофея Ржевского, разорили весь флот, побив и офицеров, и матросов...

Восстание в Астрахани отодвинуло ближайшие цели царя, но Шереметев с большой жестокостью подавил бунт, и теперь опять восстанавливались суда, набирался состав морских людей.

В 1712 году на Шемаху напали лезгины, побили и ограбили русских купцов, торговавших с Персией. Гневно ответил царь на подобное выступление и снарядил вооружённую экспедицию под командой Бековича-Черкасского, «дабы хивинского и бухарского ханов в подданство привести и построить на побережье Каспийского моря крепости».

Ранним утром после встречи с Петром гонец привёз Волынскому царский указ: «Божиею поспешествующей милостью и ныне пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Пётр Алексеевич... повелел Волынскому быть посланником к его шахскому величеству в Персиду...» Указ был длинный и подробный, всё, о чём говорили Волынский с Петром, расписано было в пунктах и инструкциях, и Артемий долго изучал все статьи царского послания.

Однако прежде всего необходимо было позаботиться о том, чтобы не остаться глухонемым при шахском дворе. Снесясь с губернатором Салтыковым, Волынский добился, чтобы Пётр предписал послать из Москвы в Персию из Монастырского приказа школьников для обучения турецкому, арабскому и персидскому языкам. Из Посольского приказа вытребовал Волынский толмача Зота Чегодарёва, а из греческой школы Алексея Куприянова, а также подьячих Лаврентьева и Власова. Толмачи были необходимы: сам Артемий не владел ни одним иностранным языком. Даже такие распространённые при дворе, как немецкий, на котором изъяснялось большинство свитских людей, а также и французский, не были ему знакомы. Он много тужил об этом, но дела, война, разъезды не позволили ему выучиться языкам. Но при посольстве должны были быть хорошие толмачи, а всеми языками не был обязан владеть даже и самый знающий человек Посольского приказа.

С замиранием сердца думал Артемий о том, что такое Персия, кто таков шах Султан Хосейн, каковы персы и их жизнь и что ему делать в этой дальней стране, о которой он никогда и не слышал.

Прежде всего он затребовал из Посольского приказа копии всех документов, относящихся к истории дипломатических связей между Россией и Персией за предыдущие 150 лет. И обнаружил, что только с 1566 года начались регулярные сношения с этой восточной страной.

Он хорошо представил себе всю историю отношений России и Персии, раскапывая материалы, справки, журналы посольств. И понял, что в то время государство Сефевидов, правящей династии Персии, являло собой просто сборище разных племён и народностей, связанных лишь завоеванием их территорий. Шах Исмаил I в самом начале XVII века объявил шиизм [19] Шиизм - одно из двух основных направлений в исламе (второе - суннизм), возник в Ираке во 2-й пол. VII в. государственной религией, и почти целое столетие государство это лихорадило от внутренних распрей, невзгод и лишений из-за бесконечной войны с Османской империей. Узбекские ханы также беспрерывно нападали на молодое государство и лишали его возможности расти и развиваться. Господствовали в государстве кочевые знатные азербайджанские люди, которые постепенно захватывали всё более и более богатые области этой страны, потерявшей своё значение после монгольских завоеваний прошлых веков. Турки хотели поставить под свой контроль все пути вывоза шёлка-сырца из Персии, изгнать Россию с Каспийского побережья, разорить Астрахань и лишить Русское государство возможности вывоза ценного сырья из Персии. Страна как могла отстаивала свою независимость, и летом 1586 года полуслепой и неспособный к правлению шах Султан Мохаммед, по прозвищу Ходабендэ, то есть Божий раб, слуга Бога, обратился к русскому царю, послав в Москву своего приближённого Гади-бека. Русские назвали его Анди-беком. Посол смог пересечь Каспийское море только летом следующего года. В грамоте своей шах Султан Мохаммед писал русскому государю, чтобы тот был с ним в дружбе и любви, как были отцы их, и деды, и прадеды.