Бартоломе Лас Касас - История Индий

Другой корабль прибыл со своей добычей в порт и город Санто Доминго, и когда дело стало известно судьям, они выказали недовольство и сделали внушение бесчестным тиранам, но не четвертовали их, как те заслуживали, ибо, как станет видно из дальнейшего, судьи больше привыкли потакать таким людям, чем воздавать им по заслугам, согласно закону; к тому же один из судей вложил свою долю в снаряжение обоих кораблей, посланных за индейцами, и этого обстоятельства было довольно, чтобы все дело замяли, так же как и многие другие; и надо сказать, что господь воздал упомянутому судье по заслугам, возможно, именно за этот грех, ибо он нашел горькую и злую смерть как раз в том самом краю или где-то поблизости. Велись, правда, речи о том, чтобы отправить индейцев на родину с тем же самым кораблем, который их привез, но тут пошли в ход бесчисленные отговорки и увертки — все, что можно было измыслить, чтобы оставить индейцев на острове; и довольно было, как я уже сказал, того обстоятельства, что один из судей вложил долю в снаряжение и отправку этих кораблей. А ведь по справедливости уж коль скоро узнали и проведали судьи об этом постыдном деле и о том, как беззаконно привезены были индейцы, они должны были дать им свободу и помочь жильем, и пищей, и всем, в чем те нуждались; тогда они хоть отчасти возместили бы ущерб, причиненный этим людям; но судьи не проявили рвения, чтобы решить дело по справедливости и согласно велению долга; во всем они поступали противно долгу и справедливости и во всем ошибались; и вот, что сделали они, дабы вознаградить и утешить несправедливо обиженных: отдали их в энкомьенду, но не просто кому-нибудь, а оставили их себе и прежде всего тому судье, который был пайщиком в деле; и так они поступали всегда; индейцев же заставили работать в рудниках и поместьях, где вскоре все они погибли от скорби и тоски и непривычных трудов. Эти индейцы были белее прочих; женщины носили тщательно выдубленные львиные шкуры, а мужчины — шкуры других зверей. Об этом набеге упоминает Педро Мартир в «Декаде седьмой», глава вторая, где он приводит множество сведений, услышанных из уст индейцев, которых привезли из тех краев; рассказывается там, что это за край, и чем он богат, а богат этот край прежде всего жемчугом. Именно последнее обстоятельство, должно быть, и привлекло Хуана Понсе де Леона, о котором мы несколько раз упоминали выше и сказали во второй книге, что он был первым среди тех, кто отправился терзать и притеснять исконных жителей острова Сан Хуан. Дело в том, что адмирал дон Дьего Колон лишил его губернаторства на этом острове и назначил другого губернатора; а Хуан Понсе скопил большое богатство на поте, крови и муках бесчисленных людей и племен, находившихся у него в рабстве и на этом острове, в провинции Хигей, и на вышеупомянутом острове Сан Хуан; и вот затеял он дело и путешествие, в котором растерял понапрасну все, что скопил и собрал за долгое время, и в конце концов погиб злою смертью, и такой конец был не случаен, ибо тем самым явил господь, сколь справедливы и законны были дела, которые творил либо помогал творить Хуан Понсе де Леон. Итак, снарядил Хуан Понсе два корабля, навербовав людей, по большей части моряков, ибо он собирался в плаванье, и заготовив все необходимые припасы; отплыв от нашего острова Эспаньолы на север и миновав острова Юкайос, Хуан Понсе решил свернуть влево от пути, по которому следовали два упомянутых выше судна, и вскоре увидел он сушу, и то был большой мыс, который вдается к югу в Северное море, отстоит на 90 лиг от всякой другой суши и образует пролив, который мы называем нынче Багамским проливом и который проходит между этим мысом и островом Куба; увидев эту сушу, он обследовал ее и назвал Флоридою [71] Цветущей (исп.). , потому, наверное, что земля эта показалась ему благодатной и цветущей, ибо находится она в 25 градусах от линии равноденствия, точно так же как и благодатные острова Юкайос, о которых упоминалось выше. Эту же землю сам Хуан Понсе де Леон называл еще Бимине; не знаю, почему и по какой причине дал он ей это название и где его услышал, и называли ее так сами индейцы или нет, потому что, насколько мне известно, на сушу он не высаживался и во время этого путешествия с индейцами в общение не вступал. Открыв эту землю, он вернулся на остров Сан Хуан, где были у него угодья, а оттуда отправился в Кастилию и стал просить короля пожаловать ему в награду за открытие новой земли титул Аделантадо земли Бимине и губернаторскую власть на этой земле, а заселить ее берется он сам за свой собственный счет; будучи человеком искушенным в таких делах, испросил он разные другие привилегии и льготы, не знаю какие; и все это было ему пожаловано. Возвратился он из Кастилии, осыпанный милостями, в звании Аделантадо и губернатора земли Бимине, которую он назвал также Флоридой, и мы сейчас тоже называем Флоридой, хотя мы зовем этим именем всю землю и все морское побережье от большого мыса, открытого Понсе де Леоном, до земли Бакальяос, иначе называемой Лабрадор, что неподалеку от острова Англии. Вернувшись на остров Сан Хуан, Понсе де Леон набрал необходимых припасов у себя в угодьях и прибыл на этот остров и в этот порт, где снарядил корабли и навербовал людей. Выехал он из этого порта в 512 году и отправился в эту свою Флориду, и собирался вторгнуться в ее пределы, как прежде вторгался на острова; но, наверное, из южной части этого края по всем его землям уже разнеслась молва о набеге, который учинили испанцы с двух упомянутых кораблей, и весть эта всех всполошила; и поэтому жители Бимине стали защищать свою родину, как могли; сражаясь изо всех своих слабых сил жалким своим оружием, в числе первых ранили они стрелою Хуана Понсе, Аделантадо и губернатора. Хоть и не произрастают в тех краях ядовитые травы, но, видно, ранен был Хуан Понсе в такое место, что рана сама по себе оказалась опасной, а потому приказал он всем вернуться на корабли, и покинуть эти края, и везти его на остров Кубу, который был оттуда ближе всех других земель. Прибыв на Кубу, кажется, если я не ошибаюсь, в порт, называемый Принсипе, он в муках скончался; так утратил он жизнь, потерял немало золотых песо, которые, как я уже сказал, он накопил, омрачив или загубив жизнь множества индейцев; при этом и сам он претерпел великие тяготы, совершая плавания в Кастилию и обратно, открывая Флориду, а потом порабощая ее; что же сталось с его душою, того мы не ведаем. Так пошло прахом губернаторство на Флориде и другие замыслы Хуана Понсе де Леона.

В 511 году адмирал дон Дьего Колон, правивший этими островами и землями, решил заселить испанцами Кубу, ибо до той поры о Кубе было известно лишь то, что это остров, земля там хорошая, пищи вдосталь и множество народу. Во второй книге (глава 10) мы уже упоминали о Дьего Веласкесе, которого главный командор поставил во главе своих войск в ту пору, когда испанцы бесчинствовали в провинции Харагуа и смежных с нею; а потом главный командор сделал его своим заместителем и отдал ему в управление пять испанских поселений, основанных в тех местах. Так вот, этот Дьего Веласкес был самым богатым среди старожилов острова Эспаньолы и пользовался среди остальных наибольшим уважением; к тому же он, как было упомянуто, занимал в прошлом весьма почетные должности и был приближенным Аделантадо дона Бартоломе Колона, дяди Адмирала и брата его отца, о чем неоднократно говорилось в первой и второй книгах; по всем этим причинам, когда адмирал дон Дьего Колон вступил в должность губернатора, его выбор пал на Дьего Веласкеса, и он решил поручить заселение Кубы ему, ибо уж если понадобилось заселять какую-либо землю согласно порядку, способу и образу действий, которые были у испанцев в ходу и в обычае при основании их селений, а сказать вернее и по правде, при разорении индейских селений и истреблении самих индейцев, более подходящего человека, чем Дьего Веласкес, найти было невозможно: он как нельзя лучше подходил для этого предприятия. Веласкес был самый богатый из всех, обладал изрядным опытом в кровопролитиях, которые чинил или помог учинить среди злосчастных индейцев, снискал большую любовь со стороны всех испанцев, состоявших у него под началом, ибо нрава был веселого и приветливого и вел речи только о потехах и удовольствиях, как это в обычае среди не слишком благонравных юнцов, хотя в нужный момент умел проявить власть и заставить ей подчиниться; все угодья его находились в Харагуа и смежных с этой провинцией местах, поблизости от гаваней, откуда всего удобнее выехать на Кубу, которую надлежало заселить. Дьего Веласкес был весьма хорош собой, высок ростом, любезен и приветлив, и хотя становился уже тучноват, это пока еще его не портило; он отличался осторожностью и хитростью и, хотя слыл недалеким, сумел далеко пойти.