Юрий Мушкетик - Гайдамаки

Однажды Роман с Неживым и несколькими гайдамаками возвращались из соседнего села и заехали на хутор попить воды. Встретил их старик пасечник. Когда он узнал, кто у него в гостях, то вынес не воды, а ведро настоенного на ячмене кленового сока. Гайдамаки уселись на колоде около ворот и, похваливая напиток, расспрашивали у старика о житье-бытье. Дед говорил неохотно и всё время почему-то поглядывал на Неживого, словно испытывал его. Когда тот, поблагодарив за угощение, взялся за повод, дед остановил его:

— Постой-ка, дело к тебе есть. Был бы ты не мельниковский, не признался бы и тебе. Только гляди, не подведи меня на старости лет. Даешь обещание сделать то, что я попрошу?

— Обещанного три года ждут… Ты не обижайся, диду, это я в шутку сказал. Не знаю, какая твоя просьба…

— Ты её сможешь выполнить. Кладешь крест? А то не скажу.

— Ладно, кладу, — усмехнулся Семен. — Говори быстрее, нам ехать надо.

— Перекрестись!

— На духу я, что ли? Ну, вот тебе крест, — начинал уже сердиться Неживой.

Дед ещё раз почему-то оглянулся и, наклонившись к Семену, заговорил:

— У меня в клуне шестеро людей скрываются. Поляки, из самого Гродно бегут. Они хотят к Зализняку попасть. Помоги им добраться туда.

— Может, они лазутчики какие, — засомневался Микола, который внимательно прислушивался к разговору.

— Эх, несешь ты невесть что, — оскорбился дед. — Неужто я бы лазутчиков не распознал? Самая что ни на есть беднота.

— Веди их. Мы завтра отсюда едем и их с собой возьмем, если они, конечно, стоят того.

Старик пошел в хлев, за ним отправились несколько любопытных гайдамаков. Пасечник откинул в одном месте несколько вымолоченных снопов, отгреб солому и поднял дверцу.

— Вылезайте, хлопцы, тут свои.

Из погреба один за другим вылезло шестеро исхудавших парней. Самый высокий из них, обеспокоенно поглядывая на гайдамаков, снял шапку. Остальные сделали то же самое.

— Мы, вашмосць, хлопы из Польши, — считая за главного Романа и обращаясь к нему, сказал высокий длинноногий поляк. — Хотим в гайдамаки.

«Что скажет Зализняк, когда приведем с собой поляков? — подумал Неживой. — Может, будет недоволен? Но они же не паны, а вон какие голодранцы. Руки большие, рабочие. Только у длинноногого будто немного не такие».

Роман тоже смотрел на руки длинноногого.

— Что это у тебя пальцы, как у музыканта, белые? А ну, ладонь покажи.

Цыбатый сразу догадался, почему гайдамаки разглядывают его руки.

— Я на шелковой мануфактуре работал, — поспешно начал он рассказывать. — Поясы пшеткал златом, на чистой работе был. Это брат мой Василь, а меня Яном зовут. Брат на прядильной был. А сами мы хлопы, от пана бежали.

— А мне откуда знать, хлоп ли ты? — спросил сурово Неживой.

Ян растерянно посмотрел на него.

— Что это такое? — полушутя, полусерьезно спросил какой-то гайдамак, показывая на опрокинутую зубьями вверх борону.

— То есть брона, — метнулся к бороне Ян. — Давайте волов, я сейчас запрягу.

— Не нужно, и так видим, идите в Мельниковку, — остановил его Неживой. — Диду, покажи хлопцам дорогу. Вы не бойтесь, идите смело, тут на пятнадцать верст панами уже и не пахнет.

…В субботу Неживой вывел свой отряд из Мельниковки. Часть людей была на лошадях, большинство же шло пешком. Оружие тоже у всех разное: сабли, ружья, копья, ятаганы, ножи, преимущественно насаженные на палки, у двух или трех на шее висели даже татарские луки. Несколько повстанцев вместо копий несли на плечах длинные колья, закопченные на концах. Позади отряда ехало с десяток возов. На одном из них сидела с детьми Явдоха, жена Неживого, Семён побоялся оставить её в Мельниковке, и, хоть Явдоха (она была на сносях) долго отказывалась бросить родной очаг, он всё же уговорил её.

Ян, Василь и остальные поляки шли в конце отряда перед возами.

«Вот они какие, гайдамаки», — думал Василь, шагая рядом с братом. Он прислушивался к разговорам, но понимал не всё. Василь уже знал, что они идут в войско атамана Зализняка. Это имя он слышал не раз по дороге из Гданьска. Хлопцу несколько раз виделся атаман, но всякий раз по-новому. То он представлялся ему старым дедом с широкими косматыми бровями, то молодым, высоким, похожим на этого Неживого, то широкоплечим, с длинным, за самое ухо оселедцем, как у того запорожца, который, наклонившись с коня, разговаривает с кем-то на возу. Хотя Ян всё время и успокаивал его, Василь видел, что брат сам не уверен во встрече с атаманом. Какая-то она будет?

Атамана Василь увидел через два дня. Их повели к нему, как только прибыли в лес, к монастырю. Когда они вошли, Зализняк уже кончал беседу с Неживым. Максиму Неживой понравился с первого взгляда. В нем было что-то такое, что привлекало к себе, располагало к искреннему, теплому разговору. В серых с ласковой искоркой глазах Неживого светились ум, спокойная отвага.

Увидев польских беглецов, Зализняк прервал разговор с Неживым и подошел к ним. Он долго вглядывался в их лица и, обращаясь ко всем вместе, сказал:

— Чего вы столпились у порога? Проходите, садитесь вон на скамью.

— Дзенькуем бардзо, — учтиво ответил за всех Ян, — мы постоим, невелики паны.

— Как хотите, — махнул рукой Зализняк. — А что паны невелики, это видно. Говорите же, зачем пришли ко мне?

— Атаман всех, кто приходит к нему, спрашивает об этом? — сказал Ян, выходя вперед.

Максим встретился с ним взглядом и, переводя глаза на Василя, ответил не сразу.

— Когда толпой приходят — всех не спрашиваю. Это я так поинтересовался, чтобы удостовериться. Знаю, зачем пришли. Вместе будем волю добывать. Куда бы вас определить?

— Этого в скороходы, — широко усмехнулся Роман. — Вишь, ноги какие длинные. Его и на лошади не догонишь.

Ян обиженно обернулся к Роману.

— Не скаль зубы, не посчитаю. Тутай про дело говорится, а ты смешки строишь.

— Чего ты сердишься? — удивился Роман.

— Не болтай языком, когда не следует. Хорошо, парень, ты его обрезал. А то тут такие молодцы, что и на голову сядут. Не будь никогда сладким, не то разлижут, — сказал Швачка.

— Я же в шутку сказал. Ты не принимай близко мои слова, — Роман хлопнул Яна по плечу. — Пойдем к нам в сотню.

Швачка вылез из-за стола и подошел к Яну.

— Парень ты, я вижу, бойкий. Я давно хотел такого найти. Мне джура [52] Джура — казацкий слуга-товарищ, оруженосец в походах и битвах. нужен. Знаешь, кто такой джура?

— Знаю, почти гайдук, — ответил Ян.

— Почти, да не совсем. Это у шляхтичей гайдуки. А ты у меня как бы за помощника будешь.

Ян радостно посмотрел на Швачку, но вдруг на его лицо набежала тень.

«Как же Василь будет, он такой беззащитный? Лучше бы его в джуры», — подумал Ян. Его радость померкла.

— Пускай пан возьмет вместо меня в джуры моего брата. Он сметливый хлопец, — быстро заговорил он.