Борис Васильев - Владимир Мономах

— Надень плащ и накинь капюшон, князь. И выйди на дорогу, где стоял. К тебе подойдут.

— Кто подойдет?

Командир не ответил — только поклонился с почтением.

Владимир был несколько растерян: слишком уж много событий свалилось на него за последние дни. И неожиданная стрела из кустов, и ранение верного Ратибора, и потеря прямой связи с посольским обозом в Копенгаген, и внезапное появление Добрыни и Ратибора, и этот плащ, капюшон, эта таинственность…

Он надел плащ, накинул капюшон и вышел на дорогу.

Рослый мужчина в капюшоне, скрывавшем лицо, вынырнув из кустов, шагнул ему навстречу.

— Здравствуй, побратим.

— Свирид?!

— Обниматься не будем, везде глаза. Главное — слушай. Впереди, в гирле между болотами, тебя ждет засада, в добрую сотню раз превышающая все твои мечи и копья.

— Так. Но…

— Никаких но. Как только засада развернется, ей в тыл ударят всадники кривичей, а с флангов — мои разведчики.

— А я буду сидеть на этой мызе?

— Хорошо, что вовремя напомнил. Я заберу у тебя своего… мне нужен хороший командир одного из флангов…

— Кстати, как его зовут, Свирид? Как все-таки его имя?

— Если кто-нибудь узнает его имя, его очень скоро убьют.

— Кто?.. Я не позволю…

— А тебя никто и не спросит, брат, — вздохнул побратим. — Бывают такие имена, за которые сразу же убивают.

Мономах вздохнул:

— Странно…

— В мире есть много такого, что и не снилось нашим мудрецам, — усмехнулся Свирид. — Когда начнется бой, пошлешь к перешейку меж болотами Добрыню со всеми твоими людьми. Кроме Ратибора.

— Почему же Добрыня, а не я сам?! — обиженно вскинулся Владимир.

— Да потому, что ты, лично ты, Владимир Мономах, должен освободить Английскую королеву Гиту.

Мономах промолчал.

— Так что сиди и не рыпайся, пока за тобой Добрыня не вернется.

Мономах помрачнел, потоптался.

— Я хотел…

— Ступай, побратим.

Мономах вздохнул и послушно поплелся на мызу.

— Мечтатель! — усмехнулся ему вслед Свирид.

Войско, присланное Вильгельмом, было набрано в основном из жителей Австрии, Швеции и Португалии. Разведка Свирида это быстро установила. Европейцы не просто не знали местных условий, но и основательно побаивались их.

Оставался вопрос: зачем такая, весьма значительная, армия брошена на явное уничтожение?

Скрытно и бесшумно окружив этот непрочный среднеевропейский сплав, русичам следовало установить: в чем кроется замысел полководца, ставшего уже знаменитым.

Отдав суровый приказ коннице, лазутчикам ведуна кривичей и собственным разведчикам ни под каким видом не подпускать к себе разведчиков противника, беспощадно убивая их, а также ни в коем случае не ввязываться в стычки и уж тем более не атаковать, Свирид вскочил на коня.

— Замереть на своих позициях — будто нас нет! И дышать через два раза на третий! — Таково было его прощальное повеление.

И все замерло. И дышали через два раза на третий. И все остальные чувства отмерли. Сам грозный и беспощадный командир сильнейшей в мире разведки повелел!

Свирид домчался до дворца, в котором проживал князь кривичей, едва не загнав коня. Растолкал стражу, ворвался в покои.

— Почему они не атакуют? Какая у них задача? В чем загадка?..

— По порядку, командир, — спокойно отвечал князь Воислав. — По пунктам.

— Ладно, по пунктам.

— Первый пункт — где их обозы?.

— Нет у них обозов. Никаких.

— А где же еда? В сумках через плечо? — усмехнулся ведун.

— Траву жрут.

— Траву? Какую траву?

Свирид стал с раздражением перечислять, загибая пальцы:

— Сныть, подорожник, одуванчик, клевер, щавель, лебеду…

— Погоди малость, — Воислав поднял руку. — Перешли на траву, значит, сильно оголодали. В Англии недород, дожди шли. И герцог Вильгельм Норманнский сбросил… — он замолчал, беззвучно шевеля губами.

Свирид с трудом сдерживал нетерпение:

— Что сбросил?

— Чем вооружены? — князь кривичей будто и не слышал вопроса.

— Старьем, побывавшим в прежних битвах. Рваные кольчуги, изношенные мечи, покореженные шлемы. Словом, хлам.

— С голоду да с отчаяния могут и на замок Кронборг ринуться.

— Могут.

Князь кривичей в нитку и, казалось, против воли сжал тонкие губы:

— Перебить всех. Всех до единого. В плен никого не брать.

Свирид угрюмо молчал.

— Вильгельм сбросил нам свою голодную шелуху. Это отвлекающий удар — косвенно по королеве Гите и по твоему побратиму.

— Значит, пленных не брать, — со вздохом повторил командир лучшей разведки мира.

— Поручи это моим конникам. За час-полтора в капусту порубают.

— Исполню, — Свирид встал.

— Жестокость необходима.

— Эти голодные бедолаги ничего мне не сделали, князь кривичей.

— Но могут сделать. Могут. Не тебе, так твоему побратиму.

— Могут, — согласился Свирид.

И вышел.

Голодное и практически безоружное воинство Вильгельма было вырезано все, до последнего человека. Заглохли вопли и крики, остались лишь тяжкие стоны умирающих.

— Добить, — сурово приказал Свирид. — Я — к побратиму.

И тут же выехал к Мономаху на мызу, что располагалась укрыто по дороге на Кронборг.

— Ну, что там? — спросил Мономах.

— Помогли Вильгельму уничтожить голодный сброд, — угрюмо ответил побратим. — Не выношу, когда беззащитных и увечных уничтожают.

— Твои же разведчики этих голодных и вырезали, — невесело усмехнулся Мономах. — И сдается мне, что мы с тобой исполнили волю Вильгельма, сами того не подозревая.

— Шайка в тылу всегда помеха, брат, — Свирид вздохнул. — С отчаяния они могли и на Кронборг ринуться.

— С отчаяния ринуться можно, а вот взять замок — нельзя.

— Ты о чем?

— Так, — нехотя сказал Мономах. — Предчувствие шевельнулось.

— Какое?

— Странное.

— Например?

— Например, зачем ты свой подарок себе забрал, а потом не вернул?

— Какой подарок?

— Ну вот!

— Безымянного? Нужен он тебе?

— Нужен. Отличный воин и ловкий разведчик.

— Верну. Завтра.

— Ну, брат, спасибо. Пошли попируем чем Бог послал.

— Бог или батюшка?

— Батюшка мне давно ничего не посылает, — вздохнул Владимир. — Он считает, что в походе охотой кормиться нужно.

— В походах грабежом кормятся, а не охотой, побратим.

— Так у него же везде — правила. Эй, кто там? Павку мне кликните.

Кликнули.

Вошел парнишка. Поклонился сначала Мономаху, потом — Свириду.

— Что повелишь, князь?

— Мечи на стол, что осталось.

Павка молча поклонился и вышел.

— Не очень-то он вырос с той поры, как великий князь его тебе подарил, — усмехнулся Свирид. — Я хорошо тот день помню.

— Ну не все же воинами рождаются. Кто-то и в слугах должен ходить.