Эптон Синклер - Широки врата

«Ладно», — сказал Ланни; — «Если это ваш выбор, у меня нет жалоб».

— Я мог бы сопроводить вас до границы.

— Нет, это было бы глупо. Я буду там сегодня вечером, если решу. Как вы думаете, я тоже должен остаться и помочь?

«Вы хотите?» — Настала очередь Рауля удивляться.

— Я думал об этом. Я мог бы стать очень хорошим снайпером, вы знаете.

— Но вы выдержите тяжелую жизнь?

— Кто знает, что он может выдержать, пока не попробует?

Они обсудили это с разных сторон, и вердикт Рауля был: «Вы могли бы сделать в сто раз больше вне Испании, Ланни. Навестите Лонге и расскажите ему историю. Встретьтесь с Блюмом и попытайтесь убедить его послать нам помочь. Расскажите Рику об этом, и пусть он напишет несколько статей. Может быть, вы сможете убедить вашего отца продать нам несколько его самолетов. Нет, у нас есть тысячи ребят, которые могут научиться попадать в цель, но никто не может сделать специальные вещи, которые вы можете».

Так всегда было в жизни Ланни. Каждый раз, когда у него появлялся героический порыв, всегда находился кто-то, говоривший ему идти присутствовать на чаепитии, или обедать с государственным деятелем, или рассказать историю журналисту! Всегда были вещи, которые нужно было делать в отелях Крийон, или Адлон, или Дорчестер, в чьем-то таунхаусе или загородном особняке, или в путешествии на элитном пароходе или на автомобильной прогулке. И никогда все эти вещи были не связаны с дискомфортом или опасностью. Если только, конечно, это не произошло, чисто случайно. Когда начальник ВВС полуавтономного правительства Каталонии пролетел над ним и послал три пули через крышу его автомобиля, а одну из них в сантиметре от его плеча!

«Где бы вы собираетесь поступать на военную службу, Рауль?» — спросила жертва фортуны. Его друг ответил, что поедет в Барселону. Он не мог вернуться в Мадрид через города, находившиеся в руках мятежников. «Ладно», — сказал Ланни. — «Барселона для нас обоих», — и он завел машину и поехал по правой дороге развилки.

«Вы рискуете», — предупредил Рауль. — «Вы знаете, даже правительство может отобрать ваш автомобиль, если потребность будет достаточно велика».

— Если она будет так велика, я отдам им её сам.

— Тогда как вы доедите домой?

— Я полагаю, поезда будут по-прежнему ходить до границы, и как только я попаду во Францию, там будет достаточно авто для продажи.

Рауль увидел по-новому, что такое принадлежность к привилегированным классам. Он знал, что очень хороший автомобиль должен стоить почти сто тысяч франков. А Ланни собирался бросить его, как будто это было старое пальто нищему. — «А как насчет Командора?»

«Ну», — улыбнулся Ланни, — «видя, что он тяжело ранен, я полагаю, что он может ожидать особого отношения. Я оберну его, и, возможно, они позволят мне ехать с ним в багажном вагоне!»

Было не просто пересечь древнее княжество Каталунья во время гражданской войны. Их останавливали десятки раз, прежде чем они достигли своей цели. Всегда сторонники правительства, подозревавшие всех в дорогих машинах, не оставлявшие никаких шансов интриганам или шпионам противника попасть на их территорию. Не раз патрули настаивали развернуть большой рулон холста, чтобы убедиться, что там нет пулемета или другого смертоносного оружия. Они не всегда понимали изысканный кастильский Рауля, ибо сами говорили на резком каталонском. Но Ланни узнал некоторые слова, ибо их язык напоминал провансальский. Пожилые крестьяне носили berretina , длинный колпак, как чулок, ярко-красного цвета, который в настоящее время приобрел новое значение. На этих продуваемых всеми ветрами холмах росли пробковые деревья и оливки, и везде, где можно было защититься от солнца, люди маялись от рассвета до темноты, чтобы «сделать хлеб из камней», как они выражались.

Везде, где только была промышленность, рабочие взяли ответственность за дороги, защищая свое собственное правительство, не спрашивая ничьих разрешений. Среди них всегда были те, кто говорил по-испански, и когда они узнали, что путешественники покинули Мадрид всего два дня назад, они захотели узнать о положении в столице и вдоль по дороге. Когда Рауль убедился, что правительственные силы контролировали всю дорогу на Барселону, он рассказал о своем приключении в Сарагосе и показал раны Командора в доказательство. Когда рабочие кожевенного предприятия, охранявшие дорогу в Игуаладе, обнаружили, что у иностранцев было радио на борту, они потребовали новостей. Рауль настроил Барселону для них. Когда они услышали своими ушами голос своего президента Компаниса, объявившего, что мавры в Ла-Линеа хладнокровно убили сотни невинных людей, они решили идти сразу на столицу с тем оружием, какое они могли собрать. Некоторые из них были озадачены, узнав, что Señores ricos могли слышать Барселону, но не могли ответить обратно. Тогда они взяли торжественное обещание с пары, что, когда те доберутся до Барселоны, то сообщат El Presidente , что подкрепление уже на марше.

Через извилистое ущелье путешественники спустились в долину реки Льобрегат, рядом со странными пилообразными горами, известными как Монсеррат. Вот знаменитый монастырь, построенный на месте одного из тех древних чудес, которые так часто случались с деревянными изображениями Богородицы. Спасаясь от мавров через эти дикие и фантастические горы, она отказалась идти дальше. Поэтому здесь был основан храм, и большое количество скитов, а потом гостиницы и жилье для сотен паломников, приходивших каждый день на это место. Но два посетителя не уделили своего внимания религиозному искусству или архитектуре в этом кризисе. Они держались шоссе, наблюдая за военными заставами и часовыми, которые могли сначала стрелять, а потом спрашивать.

По радио мятежники признали боевые действия в Севилье, но утверждали, что они захватили весь юг, и что войсковые транспорты высаживают войска в Кадисе. Генерал Мола собирал свои силы на севере для немедленного похода на Мадрид. Короче говоря, движение за «освобождение» удалось, и генерал Франко предупредил, что наказание будет определено не только всем, кто оказывал сопротивление, но и всем, кто пытался оставаться нейтральным. С другой стороны радио Мадрида призывало записываться в народную милицию и призвало рабочих и крестьян везде самоорганизовываться и бороться с тем оружием, какое они могли получить. « Народный Фронт теперь стал армией», — провозгласил диктор. Он заявил, что флот лоялен власти и что крейсер Сервантес бомбардировал Кадис. Правительство владело баскским побережьем вплоть до французской границы. Так, еще раз: «Нам не страшен серый волк».

Никуда не годилось, выдержать такое долгое путешествие, подвергнуться опасностям, и в самый последний момент отдать свою машину мятежникам. Они расспрашивали по пути массу людей и собрали много информации. Единственная проблема заключалась в том, что эта информация была полна противоречий. Мятежники были во всем городе Барселона. Находились ли они в Цитадели? Поговаривали, что так. А где были казармы восставших полков? Они тоже оказались во многих местах. Выяснилось, что чем ближе находишься к гражданской войне, тем меньше знаешь о том, что происходит. Снова попробовали радио. Вещание Барселоны в основном отказалось от осуждений преступлений врага и призывало всех здоровых людей вступать в вооруженные силы. По-видимому, правительство Каталонии не хотело, чтобы остальная часть страны знала, что мятежники удерживают часть их столицы.