Аркадий Кудря - Фердинанд Врангель. След на земле

Продолжая ту же тему, Чистяков рассказал, что этим летом он посылал Адольфа Этолина на бриге «Чичагов» в район Берингова пролива — к островам Св. Матвея и Св. Лаврентия. Этолин осмотрел Мечигменскую бухту на Чукотке и залив Нортон на американском берегу. Встречал тамошних туземцев, жителей Америки, и чукчей и вел с ними торговлю и переговоры.

Подойдя к большому окну кабинета, Чистяков добавил:

— Адольф Карлович возвратился недавно из своего вояжа. Вон на рейде «Чичагов» стоит. Краткий его доклад я уже выслушал, а теперь и тебе, Фердинанд Петрович, предстоит.

Через несколько дней, завершив передачу дел своему преемнику, Павел Егорович Чистяков отплыл в Охотск, чтобы оттуда сухопутным путем добраться до Санкт-Петербурга.

Солнечные деньки вскоре сменились обычным для местного климата ненастьем. Тучи наползли на вершины гор. С утра до вечера сыпал мелкий, надоедливый дождь.

В огромном доме главного правителя, который занял со своим семейством Врангель, чувствовалась сырость, и пока изгнать ее не помогал и жар печей, затопленных в жилых помещениях.

Лизонька, переживая за здоровье захворавшей дочурки, крепилась, старалась не докучать мужу своей тоской. До нее окончательно дошло, что та жизнь, какой она жила в родовом имении родителей в Эстляндии, с ее балами и маскарадами, веселыми пикниками на берегах озер, с конными прогулками по живописным рощам, с кругом сверстниц, которым можно доверять свои мысли и секреты, — весь этот прекрасный мир ушел от нее навсегда, в далекое и безвозвратное прошлое.

Даже в Сибири, в Иркутске, где пришлось надолго задержаться по пути в Америку, было свое светское общество, интересные для нее люди, неравнодушные к литературе и искусству. Да и почта там работала исправно, и можно было с не такой уж большой задержкой получать весточку из дома. А здесь кого же ей навещать — страшных колошей в их туземных хижинах? И как же долго придется ждать ответа на свое письмо? Когда она задала мужу этот вопрос, он, пожав плечами, с явным сочувствием к ее невеселым мыслям, ответил: «В самом благоприятном случае — года полтора, но обычно, думаю, больше». Да как же можно вынести все это? А куда деваться, придется. Уж если дала обет верности Фердинанду, не нарушит его никогда!

А Фердинанд Петрович, стараясь, как мог, ободрить жену, был занят в эти дни мыслями о доставшемся ему нелегком наследстве административного управления колониями. Уж он-то унывать не имел никакого права. Да и отчего? Достаточно сравнить свое положение с положением того же Баранова, первого главного правителя, который начинал практически с нуля, а сколько успел сделать! Нет, жаловаться грешно. Кораблей, конечно, по здешним просторам маловато — всего десять — двенадцать готовых к морским вояжам. Но есть верфь, и можно ставить на воду новые суда. Есть опытные и грамотные мореходы, которым не страшно доверить корабль, тот же Адольф Этолин, и лейтенант Михаил Тебеньков, уже пять лет плавающий в Америке на компанейских судах, и лейтенант Дионисий Зарембо с примерно таким же, как у Тебенькова, опытом. Другие помоложе, но и они, по словам Чистякова, уже достойно показали себя.

Наверняка есть здесь и люди, способные, как штурман Васильев, к экспедиционному исследованию глубинных районов Аляски. Жаль, конечно, что положение главного правителя не позволяет самому отправиться в новые походы по разведке незнакомых земель. Да и Лизоньку в ее положении бросать негоже. Но в интересах службы он просто обязан навестить отдаленные отделы компании — Уналашку, селение Росс в Калифорнии, редуты на материковом берегу Аляски, чтобы на местах вникнуть в тамошние проблемы и нужды.

Для начала же Врангель поставил себе задачу досконально изучить вопрос о целесообразности переноса, как предлагает главное правление в Петербурге, столицы здешних русских поселений из Ново-Архангельска на остров Кадьяк. Чистяков, ожидая, что этот вопрос вот-вот будет решен без его участия, совсем забросил новое строительство и ремонт зданий: зачем, мол, ежели все равно придется переносить? Все здесь, даже тот дом, в котором они обосновались с Лизонькой, изрядно обветшало. Требуют обновления и церковь, и бастион, защищающий городок от колошей.

С Адольфом Этолиным, по праву чувствовавшим себя в Русской Америке старожилом, встретились как добрые друзья. Он подробно доложил Врангелю о своем походе к западным берегам Аляски и в Берингов пролив.

По словам Этолина, его поразило, что даже на голых бесплодных островах в проливе он обнаружил поселения людей. Более внимательный осмотр прояснил загадку: острова служили лежбищами для несметного количества моржей, и, промышляя их, туземцы обеспечивали и собственные потребности, и имели что предложить для мены на иной товар жителям материков, как азиатского, так и американского.

У острова Св. Лаврентия бриг едва не затерли льды, принесенные с моря свежим ветром. Спасаясь от них, лавировали у берегов и так застряли на острове не менее чем на две недели.

— Но и в этом, Фердинанд Петрович, — говорил Этолин, — оказалась для нас своя выгода. Прослышали чукчи о стоянке нашего корабля и все время, пока мы были там, из Мечигменской губы и других мест навещали нас, везли пушнину, моржовую кость. И оленьим мясом побаловали. Хотел высадиться и на остров Св. Матвея, но из-за тумана, окутавшего его, как вата, не рискнул.

Заключая свои наблюдения, Этолин заметил, что по внешнему обличию, одежде и быту туземцы, населяющие острова в проливе, во всем схожи с племенами, живущими на американском берегу, и, без сомнения, родственны между собой.

— Так не пора ли, ежели выразили они желание торговать с нами, учредить в тех краях, недалеко от пролива, торговый пост? — спросил Врангель.

— Это непременно надо сделать, — с энтузиазмом подхватил Этолин. — Я и место подходящее присмотрел — в заливе Нортон.

Он склонился над разложенной на столе картой побережья Аляски и показал:

— Вот здесь, в районе острова Стюарт. Отсюда и до устья Квихпака недалече, а значит и тамошние племена, по Квихпаху живущие, будут за товарами к нам ходить.

— Мысль здравая! — одобрил Врангель.

Дождливым утром с борта небольшого двухмачтового судна, прибывшего в Ново-Архангельск из Павловской гавани на острове Кадьяк, сошел на берег худощавый среднего роста человек лет тридцати трех. Несмотря на сравнительную молодость, в его усах и тщательно подстриженной короткой бородке там и тут уже проглядывали седые волосы — знак нелегких испытаний, которые раньше положенного срока накладывает на людей жизнь. Прапорщик корпуса флотских штурманов Иван Яковлевич Васильев торопился с отчетом о своей экспедиции в глубинку Аляски к новому главному правителю барону Врангелю.