Аркадий Кудря - Фердинанд Врангель. След на земле

— Много, — Лукин азартно сощурил глаза, — но больше на ручьях окрестных.

— А зверь?

— Встречается. И сохатого, и медведя на воде видали.

— Пожалуй, завтра жаканом ружье заряжу. А ты, как увидишь кого, притормози и жди меня и постарайся не спугнуть.

— У меня-то ружье давно жаканом заряжено, — ехидно ввернул Лукин.

— А ты и другим дай пострелять! — наставительно заключил Колмаков.

Через десять дней, по-хорошему, как выражался Лукин, миновав берегом лишь один затор, подошли к устью Холитны, и взору открылся полноводный Кускоквим. Почти напротив соединения Холитны с большой рекой на пологом берегу виднелись дома туземного селения. Их заметили, и на берег повыскакивали голые до пояса мужчины с затейливо разукрашенными краской телами. Некоторые держали в руках копья.

Колмаков распорядился, не переплывая пока Кускоквим, пристать к поляне на устье Холитны. Бодро сказал:

— Будем знакомство устанавливать. Достань-ка, Семен, большой котел и пару топоров. В подарок им поднесем. Опосля и беседа легче побежит.

Подготовившись к встрече, поплыли в байдарке на тот берег. Высадились на некотором расстоянии от домов. Колмаков в сопровождении аглегмюта, понимавшего язык кускоквимцев, направился к становищу. Лукин шел за ними, таща за спиной мешок с дарами для туземцев. На расстоянии нескольких шагов от молча ждавших их вооруженных мужчин племени Колмаков остановился и сказал переводчику:

— Пусть позовут старшего, тойона.

Тот гортанно передал просьбу, и из дома появился пожилой вождь с орлиными перьями на голове, седовласый, как и Колмаков, с худым морщинистым лицом, на котором выделялся изогнутый, как у хищной птицы, нос.

— Мы, русские люди, — сказал Колмаков, — пришли торговать с вами и хотим жить рядом, как добрые соседи. Мы не будем причинять вам никаких обид и зла. В знак нашего доброго расположения примите от нас подарки.

Колмаков подождал, пока его краткая речь будет переведена, и, взяв в руки большой медный котел и вложенные в него топоры, безбоязненно пошел к вождю. Приблизившись, низко поклонился и передал дары сначала топоры, потом и котел.

— О-о!!! — возбужденно выдохнули собравшиеся подле вождя кускоквимцы.

— У нас есть много других нужных вам товаров, и я прошу позволения пожить на вашей земле.

Выслушав, вождь склонил в знак согласия голову и сказал свой ответ. Аглегмют перевел:

— Вождь говорит: живите, и будем торговать. Вождь доверяет пришедшим к нему с открытой душой.

Закрепляя договор, Колмаков положил руку на руку вождя и слегка сжал ее. По сигналу старейшины из дома вынесли связку бобровых шкурок, и вождь торжественно вручил ее белокожему пришельцу. Понимание было достигнуто.

Избу для торгового поста, одиночки, решено было ставить на поляне при впадении Холитны в Кускоквим. С помощью аглегмютов заготовили строительный материал, и, поплевав на ладони, Колмаков с Лукиным взялись за топоры. Через пять дней сруб был готов.

— Проконопатить и крышу доделать сам сможешь, сказал Колмаков, — а мне пора назад собираться.

Почти каждый день, пока работали, к ним подъезжали туземцы из селения с мехами для мены. Для расплаты выдавались топоры, ножи, зеркальца, разных цветов бисер. Туземцы охотно брали и табак, и имевшиеся у пришельцев короткие курительные трубки якутской работы — гамзы. В срубе росла гора обмененной пушнины — шкурки бобров, лисиц, росомах и даже несколько медвежьих.

— Не с пустыми руками возвращаться буду, — довольно говорил Колмаков.

В день отплытия он провел совещание с аглегмютами. Потом объявил Лукину:

— Вот эти трое, Макарий, Николай и Федот, готовы, Семен Иваныч, остаться вместе с тобой, подсобят. И вот еще что, — протянув тяжелый кожаный мешочек, завязанный тесьмой, добавил Колмаков, — здесь четыре медали серебряных «Союзные России», наподобие той, какой местного тойона наградили. Будешь вручать их другим тойонам, коих встретишь во время вояжей вверх и вниз по реке, тем, кто готов дружить с нами и торговать. Ежели будут потребны тебе для работы мужчины из местных туземцев, проси их у тойона с обещанием оплатить их труд подарками. Когда думаешь семью из редута забрать?

— Избу к зиме подготовлю, тогда, ежели успею, и выберусь в редут. С семьей-то полегче зимовать.

— С Богом, Семен Иваныч. Мужик ты основательный. Верю, что не пропадешь здесь.

На прощанье обнялись, и Колмаков шагнул в поджидавшую его байдару с уже сидевшими в ней аглегмютами. Заняли места у весел, и вот байдара, отойдя от берега, двинулась вверх по Холитне. Проводив ее взглядом, Лукин вернулся к срубу и вновь взялся за топор.

Осенью, как сообщили Врангелю из Петербурга, в Ново-Архангельск должен был прийти крупный военный транспорт «Америка», зафрахтованный компанией, с солидным грузом для заморских колоний. Однако из письма главного правления явствовало, что основная часть груза состоит из металлических изделий и промышленных товаров. Зерна же совсем немного. И потому в конце лета Врангель направил шлюп «Уруп» под командой Тебенькова в Калифорнию, на закупку хлеба.

Тем более что за несколько дней до отхода «Урупа» в Ситхинском заливе наконец появилось другое зафрахтованное компанией судно — «Сернарвон» под британским флагом. Выборочный осмотр груза поверг Врангеля и Хлебникова в уныние. Из-за небрежности и опрометчивых действий капитана корабля, который повел судно из Бразилии в самое неудобное, штормовое, время, груз прибыл в плачевном состоянии: зерно рассыпалось из рваных мешков, да и в значительной части оно оказалось недозрелым. Плохого качества был куплен и виргинский табак, по всем признакам — бракованный.

В начале октября, когда уже распрощались с незадачливым капитаном британского корабля, прибыла и «Америка». Судно привел капитан-лейтенант Хромченко. Находясь в двадцатые годы на службе компании, он немало сделал для изучения берегов Аляски, и ветеранами, Этолиным и Хлебниковым, был встречен с особой сердечностью.

С приходом большого корабля из России пришлось, оставив все иные заботы, потрудиться и супруге главного правителя — Елизавете Васильевне Врангель. Во время торжественного обеда, на который были приглашены офицеры корабля, Василий Степанович Хромченко представил Врангелю молодого креола в форме прапорщика корпуса флотских штурманов:

— Знакомьтесь, Фердинанд Петрович, пополнение к вам привез. Уроженец здешних мест Александр Филиппович Кашеваров. Выпускник Кронштадтского штурманского училища. Уже побывал со мной в кругосветном плавании на «Елене», исполняя должность старшего штурмана, и проявил себя отлично.

— Рад такому пополнению, — искренне сказал Врангель, пожимая руку смущенному лестной аттестацией штурману. — Работы здесь много, грамотные мореходы нужны.