Сергей Зарубин - Трубка снайпера

Иногда было очень трудно, не хватало продуктов, и тогда бри­гадир брал дробовое ружье. Не опустела тайга, и глаза следопыта еще видели все вокруг. На часок-другой исчезал Номоконов, воз­вращался, подходил к притихшим ребятам и спокойно говорил, что там, за увалом, лежит большущий гуран, которого надо притащить и изжарить. И снова шумно становилось в лесной избушке.

В августе начали строить жилой дом для животноводов и се­параторный пункт. Бригадир рассказал каждому, что надо делать, и первым взял в руки остро отточенный плотничий топор. Он по­дошел к бревну, обхватил его цепкими ногами, нагнулся, срезал большую щепку, выпрямился:

– Улица здесь будет, поселок. Однако медведям не побаловать­ся теперь. Может, эту падь Таргачей 23 Note23 Таргача – молодая (бурят.). назовем? Как, ребята?

– Правильно, – подхватили целинники. – Согласны! Быстро летели дни, месяцы, годы…

Стояла середина сентября 1960 года. День выдался теплый. Ветерок перебирал листву, тронутую позолотой, далеко вокруг раз­носил ароматы осеннего леса. Щедро светило солнце.

На лесной поляне дымил костер. Кашевар большой ложкой помешивал в котле, снимал пробу. На разостланных скатертях гор­ками лежали ломти хлеба, стояли тарелки с закусками, стаканы. Еще накануне, в субботу, Номоконова предупредили, чтобы он со всей семьей пришел на берег порожистой Тарги. Не знал брига­дир: не только трубкой из далекой Германии было отмечено его шестидесятилетие, исполнившееся две недели назад…

Ждали гостей из районного центра. Далеко вокруг разбрелись парни и девушки. На обрыве у реки сидели плотники и с любопыт­ством смотрели вниз.

В тихой заводи плавились хариусы. То на середине реки, то у самого берега появлялись круги, вскипали бурунчики. Серебристые рыбки выскакивали из воды, хватали кружившихся над рекой насеко­мых и скрывались в глубине. Молодые техники, недавно приехавшие в село, стояли на валунах с удочками в руках. Иногда им удавалось подсечь бойких рыбешек, и тогда слышались торжествующие крики. Номоконов сидел на обрыве, курил трубку и с улыбкой на­блюдал эту картину. Потом, не вытерпев, смастерил приманку из шерстинок, срубил удилище и отошел в сторону от шумливых рыбаков. Он лег на землю, подполз к иве, склонившейся над во­дой, осторожно забросил примочку. И вот забилась, затрепыхалась на берегу большая рыбина. Ленок, да еще какой! Поддев его под жабры, Номоконов подошел к рыбакам:

– Таких надо, гляди. Рыбы у нас много, только кричать да по камням убегать – не поймаешь.

– Это он свой край нахваливает, – подмигнул один рыбак другому. Да, в самом деле. Очень хочется бригадиру, чтобы молодые люди, приехавшие в забайкальское село, не забыли этот теплый осенний день, синеву неба, сверкающие блики солнца, осторож­ных рыбок с красивыми, как крылья бабочек, плавниками. Так и будет, конечно. Куда бы ни уехали, сердце позовет их обратно к сопкам, у подножия которых струятся чистые реки, к городам и деревням, выросшим в тайге, к добрым, открытым людям.

Радостно Семену Даниловичу: не расстанутся с Забайкальем Нина Каллистратова и Алексей Русанов – обзавелись здесь семья­ми, остались в совхозе. На службу в армию отправились «номоконовцы» Сергей Рыжков и Иван Кукьян – тоже обещали вернуться в село, так полюбившееся им. Не покинул здешних мест и бывший групкомсорг бригады молодых целинников Саша Кольцов, теперь секретарь райкома комсомола. Не забыл старика! Вот он стоит на обрыве с незнакомым человеком в военной форме – приехал на именины бригадира.

Выступали рабочие, поздравляли Семена Даниловича. Дирек­тор совхоза грамоту вручил, крепко пожал имениннику руку, объя­вил, что по ходатайству исполкома областного Совета депутатов тру­дящихся Номоконову назначена пенсия республиканского значения, сказал, что «плотники, без сомнения, будут отлично трудиться и с новым бригадиром». А старому пожелал спокойного отдыха.

– Это как? – нахмурился Номоконов.

Таких слов на своем юбилее он не желает слышать. В шесть­десят лет его отец пешком по горным увалам до Якутской тайги доходил, соболей выслеживал. А тут проводить от дел собрались! Неужели подошла старость? Неужто пора? Конечно, война сдела­ла свое дело – сколько раз он был ранен! Слезятся глаза, руки пло­хо держат топор и рубанок… Все видели это, понимали… Только не говорили до поры…

В это время попросил внимания высокий, подтянутый майор. С большим свертком в руках встал возле него Саша Кольцов.

«Подарок решили дать на прощанье, – подумал Номоконов. –Одеяло, поди, припасли, теплую рубаху старику?».

Майор в торжественной тишине зачитал приказ:

«…Героические подвиги совершал в годы войны снайпер Се­мен Данилович Номоконов. Возвратившись с фронта, он вместе с другими героями-воинами неустанно трудился в своем селе. Исто­рические решения сентябрьского Пленума Центрального Комитета партии вдохновили бывшего воина. Он возглавил бригаду моло­дых целинников, стал советчиком и наставником молодежи. В та­ежных падях, где работала бригада Номоконова, выросли фермы, распаханы сотни гектаров ранее пустовавших земель. В 1957 году С. Д. Номоконов стал бригадиром плотников. За два года его бри­гада возвела десятки жилых домов и хозяйственных построек. Обновилось село. На месте таежной деревушки вырос крупный механизированный совхоз.

Приказываю:

За успехи, достигнутые на фронте коммунистического строитель­ства, присвоить бывшему снайперу, герою войны С. Д. Номоконову звание «Почетный солдат Забайкальского военного округа».

Выдать С. Д. Номоконову комплект армейского обмундирова­ния».

От волнения перехватило дыхание у бригадира плотников, не­много слов он мог произнести в ответ:

– Вот за это кланяюсь… Уважили…

Вечером, придя домой, примерил Почетный солдат воинскую форму. Впору оказались добротные сапоги, брюки, фуражка. Плот­но легла на плечи солдатская гимнастерка с погонами. Родным, до боли знакомым запахом повеяло, чуть закружилась голова. Захоте­лось выйти на улицу, побродить по полям. Ласковые руки жены привинтили к гимнастерке боевые ордена, расправили складки.

– Совсем молодым стал, Семен.

– В этом вся штука, Марфа.

– Таким и на фронт уходил. Помнишь?

–Как же… Теперь гляди – снова солдат! Вроде бы силой фрон­товой налился!

И опять до глубокой ночи не ложился спать бригадир… Нето­ропливо прохаживался он по улицам, подходил к электростанции, к гаражу, заглядывал в окна машиноремонтной мастерской, све­тившие в ночи, вышел в поле, где работали комбайны, автомаши­ны, тракторы. Долго слушал Номоконов новые звуки, плывущие над просторами тайги, потом низко поклонился земле, согревшей тунгусов из рода хамнеганов, и зашагал домой.