Андрей Балабуха - Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было [без иллюстраций]

В последующие годы Игорь участвовал в новой большой войне, которую Святослав Всеволодович вел с коалицией князей во главе со Всеволодом Большое Гнездо. На стороне Святослава выступил и половецкий хан Кончак. Хитросплетения этой кровавой и разорительной (подобно всем княжьим усобицам!) войны весьма запутанны, главное же – не имеют прямого отношения к нашему повествованию. Но в конце концов, летом 1181 года, рати под совместным командованием тридцатилетнего Игоря Святославича [ 256] и половецкого хана Кончака расположились вдоль Долобской старицы Днепра. На них наступали степное войско черных клобуков и дорогобужский князь Мстислав Владимирович.

Натолкнувшись на кончаковский обоз, традиционно шедшие в авангарде черные клобуки забыли про всякую стратегию с тактикой и занялись грабежом. Игоревы дружинники и половцы (в этот раз выступавшие в роли полусоюзников-полунаемников) поспешили спасать добро. Черные клобуки не ожидали от противника такой прыти, растерялись, а потом кинулись отступать, да так рьяно, что по дороге буквально смели стан Мстислава и многих русских – в том числе и князя – заразили своим примером. Словом, началось общее отступление, скорее напоминавшее паническое бегство. Впрочем, панике поддались не все: «лучшие из мужей остались, – повествует летопись, – Лазарь воевал с полком Рюриковым, и Борис Захарьич с полком своего княжича Владимира, и Здислав Жирославич со мстиславовым полком». Перечисленные воеводы быстро навели порядок, так что кинувшиеся в преследование северская дружина и половцы разбились о строй лучников и латной пехоты; тяжелая кавалерия довершила дело. Разгром полный: большая часть Кончаково-Игорева воинства пала на поле боя (включая двоих половецких ханов, один из которых доводился Кончаку братом), многие оказались в плену – в том числе двое сыновей Кончака. Спасаясь, Игорь с Кончаком едва сумели пробиться к берегу, сесть в челн и уйти от погони по Днепру.

Кружным путем они добрались до Новгорода-Северского, лежавшего на пути половецкого хана к своим кочевьям. Судя по всему, им хватило времени многое обсудить – это было тем проще, что Игорь Святославич, напомню, был по крови (и, вероятно, по воспитанию и языку) на три четверти половцем. Обо многом можно лишь гадать, но одно известно точно: именно тогда была достигнута договоренность о браке княжича Владимира, Игорева первенца, с ханской дочерью.

Еще одно маленькое отступление. Жизнь Поля Половецкого была столь же сложна и сурова, как и в пределах Руси. Половцы отнюдь не были агрессорами, жившими исключительно набегами на киевские пределы. Им самим приходилось почти все время обороняться от наступавших с востока других кочевых народов (последний из таковых – монголы – в конце концов и привел половецкий народ к гибели). Ничуть не меньше им приходилось оберегать и северные границы своих владений – среди русских князей любителей пограбить вежи [ 257] половецкие всегда хватало. Летописью зафиксировано около двух десятков таких походов русских князей, причем они неизменно совпадают по времени с уходами половцев на Нижний Дунай – помогать болгарам в их войне с Византией. Русские дружины грабили оставленные без охраны вежи, захватывали пленников – слуг, женщин и детей – и отгоняли от стада. В свою очередь, каждый такой набег русских побуждал половцев к ответным действиям… Круг замыкался. И все это при том, что централизованного государства у половцев пока не было, устремления ханов зачастую оказывались взаимоисключающими, их личные пристрастия, интересы и амбиции делали невозможной выработку какой бы то ни было единой общеполовецкой политики. Многое свидетельствует, что Кончак – умелый политик и опытный воин – задумал стать во главе не только своего рода, но и половцев вообще.

Некоторое время после печально памятного разгрома 1181 года он мстил за погибшего брата и плененных сыновей, беспокоя киевские пределы набегами. Следует подчеркнуть: это была не пресловутая половецкая агрессия против Руси, не жажда поживиться в результате разбойничьих набегов, но естественная для того времени вообще, а для кочевников – в особенности, потребность в кровной мести, диктуемая обычным правом.

Однако цепь пограничных городов служила Киевской Руси достаточно надежным заслоном, и с каждым годом его становилось все труднее преодолевать. При этом сами пограничные города были небогаты – основная добыча таилась в глубине русских земель. И тогда Кончак решил взять Киев, для чего первым делом необходимо было реформировать армию. Хан выписал иноземных мастеров, построивших ему стенобитные орудия, катапульты [ 258], онагры [ 259], баллисты [ 260] и фрондиболы [ 261], без которых окруженного стенами города не взять. Параллельно Кончак боролся с самовластьем других половецких ханов, стараясь собрать воедино все силы Половецкого Поля. Затем его войска блокировали днепровский торговый путь – такого вызова русские князья не принять не могли.

И приняли – весной 1184 года великий князь Святослав Всеволодович созвал князей в поход на половцев. В этом военном предприятии участвовали многие – и, разумеется, Игорь Святославич (причем роль ему отводилась далеко не последняя) со своим младшим братом Всеволодом. Неуживчивый характер Святославичей не замедлил проявиться и на сей раз.

Едва армия начала приближаться к половецким кочевьям, как Игорь поссорился с переяславским князем Владимиром, требовавшим, чтобы ему определили место в авангарде: желание понятное – передовым частям всегда достается основная добыча. Замещавший в походе великого князя Игорь Святославич категорически отказал, в результате чего Владимир, оскорбившись, в самый разгар кампании покинул войско.

Посчитав, что беда невелика, Игорь повел свою поредевшую рать дальше. Вскоре, ко всеобщему удовольствию, повезло наткнуться на беззащитные половецкие вежи, где по сути без боя удалось взять и богатые трофеи, и немалый полон. Однако тут выяснилось, что стычка с Владимиром Переяславским, показавшаяся было незначительной, повлекла последствия куда как серьезные: гонец принес весть, что недовольный князь отправился отнюдь не восвояси, а решил в отместку за обиду пограбить Северскую землю – к конце-то концов, не все ли равно, откуда трофеи, чем русские хуже половецких? Он сжигал села, уводил пленных, разрушал городки…

Забыв про половцев, Игорь кинулся обратно, но не землю свою оборонять, а за ее разорение расплачиваться: взял, начисто ограбил и сжег дотла переяславский город Глебов.

И вышло, что в результате задуманного похода на половцев пострадали только два русских княжества.

Стремясь исправить положение, летом того же 1184 года сам Святослав Всеволодович собрал против половцев невиданную по масштабам армию, куда вошли войска многих князей – но только не северских [ 262]. Понять Игоря можно: авангардом в походе командовал князь Владимир Переяславский (добился-таки!). Понимая, как сложно сколотить достаточно представительную и многочисленную коалицию, великий князь киевский предпочел закрыть глаза на обиду родича, тем более что в чисто военном отношении выигрыш превосходил потерю.