Андрей Балабуха - Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было [без иллюстраций]

Но Рюрик не собирался сдаваться: 2 января 1203 года в союзе с Ольговичами и «всею Половецкою землею» он взял Киев. «И сотворилося велико зло в Русстей земли, якого же зла не было от крещенья над Кыевом… Подолье взяша и апожгоша; ино Гору взяша и митрополью святую Софью разграбиша и Десятинную [церковь. – А.Б. ]… разграбиша и манастыри все и иконы одраша… то положиша все собе в полон». Союзники Рюрика – половцы – изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц увели в свои становища. Впрочем, укрепиться в Киеве Рюрик не надеялся и, ограбив город, ушел в свой укрепленный Овруч.

Рассказываю об этом не из любви к подробностям, к делу прямого отношения не имеющим. Иногда история любит изящно закольцовываться. Как вы помните, начинал свои героические деяния наш герой, участвуя в 1169 году в разграблении Киева, вдохновленном Андреем Боголюбским. Последним же его делом в 1202 году стала работа по сколачиванию антикиевской коалиции, дипломатическая подготовка войны, вдохновляемой наследником Боголюбского – Всеволодом Большое Гнездо. Входил в эту подготовку и наем половцев, которым в качестве вознаграждения было даровано право безнаказанно грабить Мать городов русских.

Правда в самом походе Игорь Святославич принять участия уже не смог – накануне начала военных действий он умер в Чернигове, в последний год жизни предусмотрительно успев завести собственную летопись, попавшую впоследствии в киевский свод и представлявшую Игоря весьма благородным князем, непрерывно думающим о благе земли русской.

А теперь вернемся к тому, с чего начинали. Академик Лихачев пишет [ 270]: «Совесть государственного деятеля, совесть князя – это то самое, что бросило героя „Слова о полку Игореве“ – князя небольшого Северского княжества Игоря Святославича в его безумно смелый поход. С небольшим русским войском Игорь пошел навстречу верному поражению во имя служения Русской земле, побуждаемый к этому своей проснувшейся совестью одного из самых беспокойных и задиристых князей своего времени… В 1184 г. объединенными усилиями русских князей под предводительством Святослава Всеволодовича Киевского половцы были разбиты… Однако Игорь Святославич Новгород-Северский не смог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. По-видимому, Игорь Святославич тяжело переживал эту неудачу: ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе, как бывшего союзника Кончака. Вот почему в следующем, 1185 году Игорь, „не сдержав юности“ – своего молодого задора, без сговора со Святославом и Рюриком бросается в поход против половцев… Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой – общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам – свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия – все это двигало им в походе. Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине – с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не подчинил всю свою деятельность интересам родины, он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские». Это, если угодно, точка зрения равно общепризнанная, общепринятая и официальная.

Всякий, прочитавший конспективно изложенное выше жизнеописание нашего героя увидит множество поразительных несовпадений. Не стану утомлять полным перечнем, но вот хотя бы некоторые.

Итак, в «безумно смелый поход» нашего героя бросила совесть? Тогда всякий выходящий на большую дорогу путничков пограбить – человек на редкость совестливый…

Гололедица помешала его конному войску подоспеть? В летописях, правда, говорится о тумане… Конечно, мелкая подтасовка делает причину возвращения Игоревой рати в Новгород-Северский несколько убедительнее, но все равно, подозревать князя в «умышленном уклонении от участия в походе» основания имелись – как вы могли убедиться, он неоднократно оставлял киевских князей один на один с половцами.

Ну, а насчет «не сдержав юности» – так оно и вовсе смешно: тридцатитрехлетний по тем временам считался мужем не только не юным, но и не молодым даже, а вошедшим в пору зрелости…

Насчет чести княжеской тоже возникают вопросы. Вот, например, эпизод с бегством из стана Кончака, когда прошел слух, что «придут половцы с войны и перебьют они всех (!) князей и всех (!) русских». Что же делает наш герой? Бежит, нимало не заботясь о судьбе оставшихся в плену брата, племянника и сына. Кстати, с точки зрения половецкого кодекса чести, более строгого, нежели русский, побег из плена до внесения выкупа представлялся поступком человека, не только не имеющего чести и совести, но и не ведающего стыда. Но Игорь таков и есть. Недаром автор «Слова о полку Игореве» устами великого князя киевского Святослава Всеволодовича называет поход Игоря нечестным: «нечестно одолеше, бо нечестно кровь погану пролиясте» («нечестно вас одолели язычники, ибо сначала вы сами нечестно пролили языческую кровь»).

И посему совершенно неудивительно, что академик Рыбаков пришел к печальному выводу: «Игорь не был борцом за Русскую землю и действовал преимущественно в своих интересах». В другом месте, комментируя поход, предпринятый Игорем Святославичем в Поле Половецкое в 1184 году он же пишет: «Не общерусская оборонительная борьба и даже не защита собственных рубежей, а лишь желание захватить половецкие юрты с женами, детьми и имуществом толкало князя на этот поход – своего рода репетицию будущего похода 1185 года. И действующие лица в этой репетиции те же самые: Игорь, буй тур Всеволод, Святослав Ольгович и княжич Владимир».

А Олжас Сулейменов [ 271], прекрасный поэт и автор блистательного исследования «Слова» сформулировал то же самое не столь академично и более эмоционально: «Страшный враг, ужас и проклятие Руси – не половцы, а скорее князья, подобные Игорю. Это они “несут розно русскую землю”, кричат летописи. Это они приводят половцев или провоцируют их набеги. Ученые, оправдывая Игоря, еще более усложняют обстановку… И в конце работы может выясниться, что икона-то висит на стенке неверно, и изображен на ней не бог Игорь, а живой человек с дьявольскими чертами».

И тогда встают два вопроса. Во-первых, почему же именно поход князя Игоря избрал сюжетом неизвестный нам по имени, но безусловно талантливый автор «Слова о полку Игореве»? И во-вторых, почему в сегодняшнем массовом представлении он остается символом борьбы Руси с неумолимой внешней угрозой, героем-патриотом, рыцарем без страха и упрека?