Василий Веденеев - Дикое поле

— Терентия увозят, — заключил Иван. — Значит, живой он. А мы тута попрятались, как мыши от кота?

— Не спеши помирать, — осадил его Павлин. — До утра еще не раз успеешь, ночка-то долгая.

Один из разбойников куда-то убежал и вскоре вернулся с оседланными лошадьми. Поддерживая под руки, из корчмы вывели раненых и помогли им сесть на лошадей. Последним появился крепыш в темном кунтуше. Повертел головой, осматривая свое изрядно потрепанное воинство, и легко прыгнул в седло. Поудобнее усевшись, разобрал поводья и шагом выехал со двора. Следом потянулись остальные. За воротами они свернули на дорогу, убегавшую в лес. Вскоре стихли и топот копыт, и скрип давно не смазанных колес…

Вокруг ни души. Ветер разогнал тучи, и на черном небе ярко сияла луна, серебристым светом заливая пустой двор корчмы. Длинные тени пролегли от распахнутых ворот на пыльную дорогу, еще хранившую следы недавно проехавших по ней разбойников. Ни одного огонька в окнах постоялого двора, словно там все вымерло.

— Ну, чего теперь? — Иван растер ладонями шею и пожаловался: — Думал, удушит, собака, едва головой ворочаю.

Павлин мрачно поглядел на корчму, поглаживая ладонью рукоять кинжала: надо же было так влипнуть! Но что сейчас толку прятаться в кустах и тяжело вздыхать, последними словами ругать судьбу-злодейку? Именно для такого дела, как случилось сегодня ночью, и отправил их Никита Авдеевич вместе с гонцом. И не вина стрельцов, что Терентий попал в руки врагов — будет их вина, если не выручат.

— Вдогон пойдем, — решил Тархов.

— Пешими? Ноги до задницы сотрешь, — горько усмехнулся Попов. — Может, наведаемся к Исаю? Вдруг хоть одну лядащую лошаденку да отыщем?

— Дело, — согласился Павлин и начал выбираться из зарослей.

Стрельцы перебежали через дорогу и, стараясь держаться в тени, подошли к конюшне. В ноздри ударило запахом свежего конского помета и прелой соломы. Тархов осторожно заглянул внутрь и разочарованно поморщился: конюшня была пуста. Разбойники увели с собой всех лошадей.

— Айда в дом, — предложил Иван.

Дверь постоялого двора оказалась заперта. Стучать бесполезно: пугливый Исай не откроет до утра, и стрельцы решили проникнуть в корчму через разбитое окно горницы, в которой они ночевали. Помогая друг другу, забрались на крышу пристройки и влезли в окно. В горнице царил разгром — кровать перевернута, подушки распороты, высылавшиеся из них перья белым ковром устилали затоптанный пол. В углу валялся сломанный табурет. И нет ни одной из вещей, оставленных гонцами при поспешном бегстве: ночные работнички тщательно обыскали горницу, переворачивая все вверх дном. Неужели они охотятся за тайной грамоткой?

Стрельцы разулись и, неслышно ступая, спустились в корчму. Там тоже были перевернуты все столы и лавки, а сквозь щели в неплотно прикрытой двери комнаты хозяина пробивался слабый свет. Подкравшись, приятели заглянули в щель. Исай сидел за столом, обхватив голову руками, и тупо смотрел на горевшую перед ним свечу. Хайка укрылась платком и свернулась калачиком на большом сундуке. Больше в комнате никого. Уже не таясь, стрельцы распахнули дверь. Увидев русских, Исай испуганно отшатнулся, а Хайка вскрикнула и уставилась на них полными ужаса глазами.

— Панове! — Корчмарь прижал к впалой груди тонкие руки. — Я не виноват! Меня поймали во дворе и заставили сказать, что до вас прискакал человек из Москвы.

— Откуда они взялись? — подозрительно поглядел на него Иван.

— Разве я знаю? Работники успели убежать, а меня схватили.

— Как они узнали, что мы едем из Москвы? — продолжал допытываться Попов. — Где наш купец?

— Увезли с собой, — быстро ответил Исай.

Честно говоря, он думал, что этих двоих порешили, и поэтому сначала принял их за страшных призраков, явившихся ему для отмщения. Но как знать, что хуже: призраки русских или они сами во плоти? По собственному опыту Исай знал: живые значительно страшнее мертвых.

— Куда они поехали? — пробасил Павлин. Ему очень хотелось придушить корчмаря вместе с его бабой, но вдруг они и вправду не виноваты?

— Не знаю, панове. — Исай сокрушенно вздохнул.

— Порох есть? — Иван сел на лавку и натянул сапоги.

— Откуда у меня порох? — жалко улыбнулся корчмарь. — Даже водки не оставили! Все до последнего медяка выгребли. Как жить будем?

Он опять обхватил голову руками и горестно застонал. Хайка зябко куталась в платок и молчала.

— Лошадей нам дашь? — спросил Павлин.

— Какие лошади? — всхлипнул Исай и метнул на жену встревоженный взгляд.

Это не укрылось от Попова. Он медленно вытащил из-за пояса пистолет, взвел курок, приставил дуло к потному лбу корчмаря и зловеще прошептал:

— Считаю до трех! Если ты, кабацкая крыса, не скажешь, где лошади, я всажу тебе пулю в лоб! Раз…

— Отдай! — взвизгнула Хайка. — Пусть подавятся!

Исай, как зачарованный, не сводил глаз с пальца Ивана, лежавшего на спусковом крючке, и молчал… Пот ручьями стекал у него по вискам, на кончике носа повисла мутная капля.

— Два…

— Они в овраге, за конюшней, — не выдержала Хайка.

— Вот и хорошо. — Попов опустил пистолет. — Не вздумайте выходить из дома! Не то…

Корчмарь сел на пол и тонко, протяжно завыл, как смертельно раненный зверь: третий раз за одну ночь его жутко испугали и второй раз ограбили. Сначала разбойники забрали обещанный ему товар русского купца, а теперь у него отнимали коней, спрятанных в овраге. Это было слишком даже для привычного ко всякому Исая.

Стрельцы вышли и кинулись к оврагу. Продрались сквозь густые заросли и услышали позвякивание уздечек и фырканье стреноженных коней. Проклятая баба не обманула: в овражке паслись четыре кобылки и мерин. Их сторожил один из работников корчмаря, но при появлении русских, он почел за благо немедленно исчезнуть в темном лесу. Кони были сытые и гладкие, но без седел. Одна из кобыл оказалась жеребая, и ее оставили: зачем зря мучить бессловесную тварь?

Через несколько минут Тархов и Попов уже выехали на дорогу, ведя в поводу двух заводных коней. Оставшаяся позади корчма словно затаилась — ее обитатели не подавали никаких признаков жизни.

Факелы решили не зажигать, чтобы не выдать себя. Дотошный Иван успел заметить, что одно из колес телеги, на которой разбойники увезли Терентия и тюки с товаром, оставляло неровный, волнистый след, выписывая восьмерки. Он и стал для стрельцов путеводной нитью.

— А пистолет-то у меня был не заряжен, — подпрыгивая на спине кобылы, лукаво усмехнулся Иван.

— Я знаю, — кивнул Павлин.

Проехав две-три версты по лесной дороге, они останавливались, слезали с коней и, как слепые, шарили руками по земле, нащупывая след колеса телеги. И только убедившись, что он не исчез, отправлялись дальше. Вскоре миновали большой деревянный крест, врытый на обочине: около него назначил им встречу Терентий. Видно, именно за ним и охотились разбойники на постоялом дворе. Но в глубине души у стрельцов еще теплилась надежда, что нападение на них просто случайность, а не предательство.