Ло Гуань-чжун - Троецарствие (том 1)

Вернувшись в лагерь, Ма Чао сказал Хань Сую:

– Теперь враг у нас спереди и сзади. Как же нам быть?

– Лучше всего отдать эту землю и попросить мира, – предложил военачальник Ли Кань. – А там наступит весна, и мы решим, как действовать дальше.

– Ли Кань правильно говорит, – поддержал Хань Суй.

Но Ма Чао все еще колебался. Тогда Ян Цю и Хоу Сюань тоже стали его уговаривать прекратить войну. Наконец Ма Чао согласился и послал Ян Цю к Цао Цао.

Выслушав посланца, Цао Цао сказал:

– Возвращайтесь к себе; позже я извещу Мо Чао о своем решении.

Ян Цю удалился.

– Что же вы думаете ответить Ма Чао? – спросил советник Цзя Сюй, входя в шатер Цао Цао.

– А что бы вы ответили? – в свою очередь задал вопрос Цао Цао.

– Победа завоевывается не одним оружием, – ответил Цзя Сюй. – Сейчас соглашайтесь на мир, а потом постарайтесь посеять вражду между Ма Чао и Хань Суем. Это поможет вам разгромить их в первом бою.

– Умнейшая мысль в Поднебесной! – воскликнул Цао Цао, хлопнув в ладоши. – И притом совпадает с моей! Притвориться, что я готов заключить мир, – моя давняя мысль!

К лагерю Ма Чао помчался гонец с письмом. Цао Цао сообщал, что принимает предложение Ма Чао, но просит подождать, пока он не вернет свои войска с западного берега реки. В то же время он приказал наводить мосты якобы для того, чтобы переправить войско, и вообще делать вид, что войска собираются уходить.

Узнав об этом, Ма Чао сказал Хань Сую:

– Коварство Цао Цао не имеет границ. Хоть он и говорит, что согласен помириться, но надо быть начеку. Мы с вами установим непрерывное наблюдение за врагом: сегодня я буду следить за Сюй Хуаном, а вы за Цао Цао, а завтра наоборот. Так мы убережемся от всяких неожиданностей.

Разведчики сообщили об этом Цао Цао.

– Ну вот, наше дело удалось! – сказал Цао Цао советнику Цзя Сюю. – Кто завтра будет наблюдать за мной?

– Хань Суй, – ответили ему.

На следующий день Цао Цао в сопровождении своих военачальников выехал из лагеря и направился в сторону противника. Среди воинов Хань Суя прежде многим ни разу не приходилось видеть Цао Цао, и они гурьбой высыпали из лагеря поглазеть на него.

– Эй, воины, вы что, захотели посмотреть на Цао Цао? – крикнул он. – Я самый обыкновенный человек, и у меня нет ни четырех глаз, ни двух ртов, а только много ума!

Воины задрожали от страха. Тогда Цао Цао послал гонца передать Хань Сую, что он желает с ним беседовать.

Хань Суй выехал из лагеря и, увидев, что Цао Цао без оружия, тоже снял с себя латы. Они съехались совсем близко – конь к коню, и между ними завязался разговор.

– Когда-то мы вместе с вашим батюшкой получили должности, мы с ним отличались сыновним послушанием и умеренностью, – ударился в воспоминания Цао Цао. – Я относился к нему, как к родному дяде… Сколько уж минуло лет с той поры, мак мы с вами начинали свою карьеру! Да… Давно это было… Сколько вам сейчас лет?

– Сорок, – ответил Хань Суй.

– О, тогда, в столице, мы были еще совсем молоды, мы и не думали о том, что придет время, когда мы станем людьми среднего возраста! – продолжал в том же тоне Цао Цао. – Если бы нам удалось установить порядок в Поднебесной, мы, надеюсь, порадовались бы вместе…

Цао Цао с увлечением вспоминал прошлое, но всячески старался не касаться военных дел. Он громко смеялся и шутил. Беседа продолжалась около двух часов. Затем Цао Цао и Хань Суй расстались. Воины сообщили об этом Ма Чао. Тот поспешил к Хань Сую.

– О чем вы разговаривали сегодня с Цао Цао перед строем? – спросил Ма Чао.

– Цао Цао вспоминал о прошлом, – ответил Хань Суй.

– И ни слова о военных делах? – допытывался Ма Чао.

– Об этом Цао Цао ничего не говорил, а я не хотел начинать первым, – сказал Хань Суй.

В душу Ма Чао закралось сомнение, и он удалился, больше ни о чем не расспрашивая.

Вернувшись в свой лагерь, Цао Цао сказал советнику Цзя Сюю:

– Вы знаете, с какой целью я вел сегодняшний разговор перед строем?

– Да, задумали вы неплохо, – согласился Цзя Сюй. – Но для того, чтобы поссорить Ма Чао и Хань Суя, этого мало. И я придумал…

– Что вы придумали?

– Это верно, что Ма Чао муж храбрый, но он не очень проницателен, – начал Цзя Сюй. – Напишите собственноручно письмо Хань Сую и сделайте в этом письме несколько туманных намеков на то, что, мол, могут произойти кое-какие серьезные неприятности, а затем зачеркните эти строки и напишите что-нибудь еще. Ма Чао, конечно, узнает о вашем письме и, несомненно, захочет его прочесть. А когда он увидит, что в письме зачеркнуты наиболее важные места, он подумает, что это сделал Хань Суй, чтобы скрыть от него свои связи с вами. И подозрение Ма Чао, уже вызванное вашей беседой с Хань Суем, еще больше усилится. Между ними возникнет вражда, а я этим воспользуюсь и подкуплю военачальников Хань Суя. С их помощью мы и расправимся с Ма Чао.

– Прекрасно! – воскликнул Цао Цао.

Он написал письмо, зачеркнул несколько строк и в таком виде отправил Хань Сую.

Действительно, Ма Чао узнал об этом письме, и подозрения его усилились. Он явился к Хань Сую и потребовал письмо. Увидев зачеркнутые слова, Ма Чао спросил:

– Что здесь исправлено?

– Не знаю, так я получил, – ответил Хань Суй.

– Неужели вам послали черновик? – воскликнул Ма Чао. – Нет, вы сами, дядюшка, что-то зачеркнули. Боялись, видно, что я узнаю вашу тайну!

– Может быть, Цао Цао по ошибке действительно прислал черновик? – усомнился Хань Суй.

– О нет, этому я не поверю! Цао Цао не из тех, кто ошибается! Не понимаю только одного: зачем вы, дядюшка, сеете между нами раздоры? Ведь мы с вами соединили свои силы, чтобы покарать злодеев!

– Если ты не веришь в мою искренность, я завтра сам вызову Цао Цао на беседу, – пообещал Хань Суй. – И если я лгу, можешь убить меня на месте!

– Теперь я верю, что вы говорите искренне! – сказал Ма Чао.

На следующий день Хань Суй в сопровождении Хоу Цяня, Ли Каня, Лян Сина, Ма Юаня, Ян Цю и других военачальников выехал из строя. Ма Чао укрылся в тени большого знамени.

– Передайте чэн-сяну, что с ним хочет говорить Хань Суй! – крикнул Хань Суй, приблизившись к лагерю врага.

Навстречу ему выехал в сопровождении десятка всадников Цао Хун. Остановившись в нескольких шагах от Хань Суя, Цао Хун нарочито громко произнес:

– Чэн-сян всю ночь обдумывал ваши слова. Ошибки тут никакой не может быть…

С этими словами Цао Хун повернул коня и скрылся в воротах лагеря. Взбешенный Ма Чао бросился на Хань Суя. Однако воины удержали его и упросили вернуться в лагерь.

– Дорогой племянник, уверяю тебя, у меня нет никаких дурных намерений! – уверял Хань Суй.

Но Ма Чао ему не поверил и ушел в сильном гневе.

– Как же уладить эту ссору? – спросил Хань Суй у своих военачальников.